Сзади толпы вой, там Макс со своими ребятами лупит беззащитные тылы, палками и камнями. Драка и крики идут по всей части Садовой улицы. Демонстранты начали поддаваться и разбегаться, но кое-где идут бои группками - это сопротивляется хорошо подготовленная охрана. Тут в дело вступают кавказцы и началось всеобщее бегство демонстрантов. Завыли сирены, появились машины милиции и солдаты с пластмассовыми щитами. Мы начинаем разбегаться.
Меня остановил майор милиции с двумя сержантами.
- Стой. А ну подойди ближе. Подойди, подойди, иначе хуже будет.
- Я свой.
Протягиваю им спортивный пропуск. Лицо майора смягчается.
- Ваши пошли туда, - показывает он рукой в сторону Манежной.
На Манежной возбужденные мальчики делятся впечатлением.
- Я ему как врежу и красные сопли на метр.
- А я...
- По машинам, - ору я. - Нечего маячить перед городом в таком виде.
Кое-кто из ребят испачкан кровью, у некоторых разодрана одежда..
Послесловие к тексту:
Выписка из личного дела...
"Морозов Николай Андреевич, 1969г. рождения, русский, образование не полное высшее, член ВЛКСМ. В 1987 г. чемпион Европы по дзюдо в своей весовой категории, в 1988г. чемпион мира. Коммуникабелен, пользуется уважением у товарищей. Обладает прекрасными организационными способностями. Оригинальность мышления, позволяет разрабатывать уникальные операции..."
Май 1989г.
Мы сидим в кабинете начальника лагеря.
- Ты хорошо все организовал в прошлый раз, - хвалит меня Сергей Васильевич, - но у меня к тебе опять просьба. Необходимо выступить еще раз.
- Сегодня?
- Нет, завтра. В одной школе собирается молодежь, явно не советской ориентации. У них там какой-то съезд. Там так же будут ваши старые знакомые, которых вы вздули на демонстрации. Надо еще раз преподать им и остальным урок.
- Корреспонденты будут?
- Будут. Но для вас это дело знакомое, поэтому, как обычно, вздуешь за одно всю эту журналистскую братию и попортишь им аппаратуру.
- На нас в тот раз все зарубежные газеты катили бочку за это...
- Так им и надо. Пусть не лезут куда не следует. Школа в Марьяной роще, собираются в 14 часов.
Сергей Васильевич мнется, потом доверительно кладет свою руку на мое плечо.
- Тут понимаешь какое дело... Мы тогда, на демонстрации, забыли тебя предупредить, что человека, которого ты лупил, нужно было сохранить...
- Это которого, я их много лупил?
- Того, руководителя колонны с битой в руках.
- Действительно, ему досталось.
И это тоже узрел. И все-то этой организации известно, кого лупил, как лупил.
- Так вот, в этот раз ты его... спасешь.
- Я???
- Да, тихонечко выведешь через всю свалку и посадишь в машину. Так надо, чемпион...
Вечером я собираю всех руководителей групп в раздевалке и представляю им план действия.
- Мальчики, вот план школы. Макс и Ахмед идут на центральную парадную. За вами в резерве Сергей. Я с группой Василия иду с черного хода. На всякий случай, думаю, подтянем туда все стальные силы. На центральной будет, наверняка, большая задержка.
- Коля, не дрейфь, мы их всех положим, - бьет себя в грудь Ахмед.
- У них есть хорошо подготовленные ребята. Я уверен, что вы их сломаете, но не сразу. Вам придется потрудиться, а время идет.
Макс и Ахмед ломятся в парадную, там крики, девичий визг и звон битого стекла. Мы ломаем дверь с черного хода. Один из парней бьет стекло окна первого этажа и с помощью товарищей залезает через него в школу. Вскоре он открывает дверь и все несутся по пустой лестнице на третий этаж, где находится актовый зал.
В зале уже паника. Мой жирный знакомый стоит на трибуне и успокаивает публику.
- Граждане не...
И тут он увидел нас.
- Ах, сволочи, - рычит Боров.
Графин полетел в мою сторону. Я пригнулся. Сзади звон разбитого стекла. Мои ребята уже скидывают со сцены президиум собрания. Я подбегаю к трибуне и всей массой тела опрокидываю ее. Мужик не устоял и тоже валится на пол. Он пытается подняться и я рывком выбрасываю его за сцену, потом наваливаюсь и говорю в ухо.
- Тише. Я сейчас вас выведу.
Мужик замирает. В зале идет потасовка. Мы выжидаем и я опять говорю.
- Пошли.
Вскакиваем и я опять бегу по черной лестнице, но уже вниз. Толстяк за мной. На улице меня встречают наши резервные группы.
- Как там?
- Все на верх. Основная группа с трудом пробивается к актовому залу, а наших там мало.
Никто не обратил внимание на человека, стоящего за моей спиной. Все спортсмены ринулись к лестнице. Мы торопливо идем по улице.