- Как вам известно, я здесь недавно и плохо знаю ваши обычаи. Не мне начинать говорить, мистер Моррис... Если вам нужно что-нибудь сказать, я вас слушаю.
- Чтобы передать все мистеру Макгинти?
- Успокойтесь. Лично я останусь верен ложе, говорю вам это прямо. Но я не выдаю то, что мне сказали по секрету. Но учтите, ни в чем, что противоречит интересам ложи, не ждите от меня помощи.
- Быть может, я отдам в ваши руки свою жизнь, говоря откровенно. Но вы все же новичок. Значит, совесть у вас еще не так заскорузла, как у других. Вот почему мне хотелось поговорить с вами.
- Что же вы хотите сообщить мне?
- Если вы меня выдадите, пусть ляжет на вас мое проклятие.
- Я сказал, что не выдам!
- Тогда ответьте: когда вы сделались членом ложи в Чикаго и произнесли обеты верности и милосердия, приходила вам на ум мысль, что это поведет вас к преступлениям?
- Смотря что называть преступлением.
- Смотря что! - воскликнул Моррис гневно. - Мало вы видели наших дел, если можете назвать их как-нибудь иначе. Ну а прошлой ночью, когда старого человека, который мог быть вашим отцом, избили до полусмерти, - что это было, по-вашему?
- Некоторые сказали бы, что это война, - спокойно ответил Макмэрдо, - а на войне - как на войне: все сводят счеты как могут.
- Вы все-таки ответьте на мой вопрос: думали вы о чем-либо подобном, когда вступали в чикагскую ложу?
- Должен признаться, нет.
- Так было и со мной, когда я вступил в орден в Филадельфии. К сожалению, дела мои там расстроились, и в один проклятый Богом час я услышал о Вермиссе. Я приехал сюда для поправки своих дел. Боже, подумать только... Со мной приехали жена и трое детей. На рыночной площади я открыл магазин, и дела пошли отлично. Потом я вступил в местную ложу - так же, как вы вчера. Я сразу очутился во власти злодея и запутался в сети преступлений. Что мне оставалось делать? Я не могу отсюда уехать, так как все состояние мое вложено в магазин. Если я откажусь от братства, то буду тут же убит, и один Бог ведает, как поступят с моей женой и детьми. О, это ужасно! - Моррис закрыл лицо руками.
Макмэрдо пожал плечами.
- Вы слишком сердобольны для всех этих дел.
- Во мне не умерла совесть, но они превратили меня в преступника. Особенно запомнился один случай. Однажды мне дали поручение. Если бы я отказался, меня постигла бы смерть... Воспоминание о случившемся будет вечно преследовать меня. Милях в двадцати от города стоял уединенный дом, вон там, у гор... Мне приказали караулить двери, поручить мне самое дело они не решились. Остальные вошли в комнату, и, когда снова появились из дверей, их руки были в крови... Мы собирались уйти, когда позади нас в доме закричал ребенок. Я чуть не потерял сознание от ужаса, но мне надо было улыбаться, иначе в следующий раз они вышли бы с окровавленными руками из моего дома и мой маленький Фрэд кричал бы так же... По приказу я сделался палачом... Я верующий католик, но патер не захотел и говорить со мной, узнав, что я Чистильщик... Меня отлучили от церкви... Мне ясно, что вы идете по той же дороге, и я спрашиваю вас: готовы ли вы сделаться хладнокровным убийцей?.. Или мы все же можем каким-нибудь способом остановить все это?
- Что вы хотите делать? - резко спросил Макмэрдо. Ведь не донести же?
- Боже сохрани, - ответил Моррис. - Одна мысль об этом стоила бы мне жизни.
- Ну что ж, - сказал Макмэрдо, - лично мне вы кажетесь просто слабохарактерным человеком. К тому же вы придаете всему этому слишком много значения.
- Слишком много! Поживите здесь дольше, тогда узнаете! Посмотрите в долину, какую тень бросают на нее клубы дыма? Поверьте, тень преступлений куда мрачнее. Мы живем в Долине ужаса. С заката до утренней зари сердца мирных жителей трепещут от страха. Скоро, молодой человек, вы сами убедитесь в этом.
- Поживем - увидим, - беспечно сказал Макмэрдо. Придет время, и я скажу вам, что думаю по этому поводу. А теперь мне ясно только одно: вы не годитесь для жизни в долине и чем скорее продадите свою лавочку за любую цену и уедете отсюда, тем лучше. Я не забуду, что вы сказали. Надеюсь, вы говорили с добрыми намерениями. Прощайте.
- Погодите, - остановил его Моррис. - Нас могли заметить вместе, и кто знает, не пожелают ли они узнать, о чем мы разговаривали.
- С вашей стороны предусмотрительно подумать об этом.
- Скажем, я предлагал вам место у меня в магазине.
- А я отказался. Ну что ж, договорились. Прощайте, брат Моррис, и желаю, чтобы в будущем вам жилось легче.
В тот же вечер Макмэрдо в задумчивости сидел у себя в гостиной возле печки и курил. Неожиданно дверь распахнулась и в комнату ввалился мастер ложи. Он сел против молодого человека и несколько секунд молча смотрел на него. Макмэрдо выдержал этот взгляд совершенно спокойно. Наконец Макгинти сказал:
- Я редко хожу в гости, брат Макмэрдо, так как посетители отнимают у меня слишком много времени. Тем не менее я решил навестить вас.
- Горжусь этим, - ответил Макмэрдо и поднялся с места, чтобы достать из буфета бутылку виски. - Не ожидал такой чести.
- Ну как рука?
Макмэрдо скривился.
- Дает о себе знать, но ничего: стоит помучиться.
- Да, - ответил Макгинти, - стоит для людей, преданных ложе и готовых работать на нее. О чем вы толковали с братом Моррисом на Мельничном холме?
Вопрос прозвучал неожиданно, но у Макмэрдо был наготове ответ.
- Моррис добрый парень. Ему показалось, что я нуждаюсь, и, желая мне помочь, он предложил мне место в своем магазине.
- И вы отказались?
- Ну, конечно. Я могу, не выходя из комнаты, заиметь за четыре часа больше, чем он дал бы мне за месяц.
- Верно. Но на вашем месте я не стал бы часто встречаться с Моррисом.
- Почему?
- Потому что я советую вам это. Для всех оказалось бы вполне достаточно моего слова.
- Может быть, но не для меня, - смело возразил Макмэрдо.
Глаза смуглого исполина гневно вспыхнули, однако в следующую секунду выражение его лица изменилось, и он громко засмеялся неискренним смехом.
- Я всегда говорил, что вы странная карта в игре. Ну, если вам нужны объяснения, извольте, я их вам дам. Разве Моррис не отзывался плохо о ложе?
- Нет.
- А обо мне?
- Тоже нет.
- Значит, он просто не доверяет вам. В душе же он неверный брат. Мы это знаем и ждем только случая наказать его. В нашем загоне нет места для паршивой овцы. А если вы будете вести знакомство с неверным человеком, подозрение в неверности падет и на вас. Понятно?
- Я не могу подружиться с ним, потому что этот человек мне не нравится, - ответил Макмэрдо. - Что же до моей неверности, так заговори о ней не вы, а кто-нибудь другой, ему бы не пришлось произнести следующую фразу.
- Хорошо, сказано достаточно, - заметил Макгинти. - Я пришел, чтобы вовремя предупредить вас, что и сделал.