- Конечно, - согласился Дорн, уверенный, что Миллер договорился о новой работе.
- Кто у нас в стране расследует военные преступления?
- Военные преступления? - Вопрос застал Дорна врасплох.
- Да. Какая организация выясняет, что происходило в занятых нами во время войны странах, разыскивает и наказывает виновных в массовых убийствах?
- Теперь ясно. В принципе этим занимаются федеральные отделы генеральной прокуратуры.
- Значит, специального ведомства нет?
Дорн развалился в кресле, с удовольствием заговорил о деле, на котором уже собаку съел:
- Западная Германия делится на шестнадцать земель. В каждой есть столица и федеральная прокуратура, а в ней - отдел, занимающийся расследованием преступлений, совершенных во времена фашизма, так называемый ОГП. За каждой землей закреплена для расследования своя территория бывшего рейха или завоеванных стран.
- Например?
- Скажем, все преступления, совершенные фашистами в Италии, Греции и Польской Галиции, расследуются в Штутгарте. Крупнейший лагерь смерти Аушвиц юрисдикция Франкфурта. В Дюссельдорфе занимаются концлагерями Треблинка, Хелмно, Собибор и Майданек, а в Мюнхене - Бельзеном и Флоссенбургом. И так далее.
Миллер записал все это и спросил:
- А где должны расследовать преступления, совершенные в Прибалтике?
- В Гамбурге, - быстро ответил Дорн. - Вместе с преступлениями в Данциге и Варшаве.
- В Гамбурге? - изумился Миллер. - Прямо здесь, у нас?
- Да, а что?
- Просто меня интересует Рига.
- Понятно. - Дорн поморщился. - Немецкие евреи. Да, за них отвечает ОГП здешней федеральной прокуратуры.
- Если бы арестовали и судили виновного в преступлениях в Риге, это произошло бы здесь, в Гамбурге?
- Судили бы здесь, - пояснил Дорн. - А арестовать могли бы где угодно.
- Как происходят аресты?
- Существует так называемая Книга розыска. Там записаны полные имена и даты рождения всех разыскиваемых военных преступников. Сначала ОГП собирает материалы для ареста, на что нередко уходят годы. Потом запрашивает у полиции той земли или того государства, где живет преступник, разрешение на его арест и высылает за ним пару своих служащих. Крупного нацистского преступника полиция может арестовать и по собственной инициативе. Тогда она сообщает об этом в соответствующий ОГП, и оттуда за бывшим фашистом высылают конвой. Но, к сожалению, большинство главарей СС живет под чужими именами.
- Точно, - согласился Миллер. - Был ли когда-нибудь в Гамбурге суд над виновными в преступлениях, совершенных в рижском гетто?
- Что-то не припомню, - ответил Дорн.
- А в библиотеке вырезки об этом есть?
- Конечно. Если только процесс не прошел до пятидесятого года, когда мы еще не вели учет.
- Может, заглянем туда?
- Пожалуйста.
Библиотека располагалась в подвале, заведовали ею пять архивариусов в серых халатах. Почти полгектара ее площади занимали сотни полок со всевозможными справочниками. По стенам от пола до потолка тянулись стальные шкафы, на ящиках которых было указано содержание хранившихся в них папок.
- Кто тебя интересует? - спросил Дорн, увидев невдалеке главного библиотекаря.
- Рошманн Эдуард.
- Значит, вам нужна поименная картотека. Пойдемте со мной.
Библиотекарь прошел вдоль стены, разыскал ящик с табличкой "ROA-ROZ", порылся в нем и сказал.
- Об Эдуарде Рошманне у нас ничего нет.
Миллер призадумался, потом спросил:
- А если поискать в секции военных преступлений?
- Можно, - согласился библиотекарь.
Они подошли к другой стене.
- Посмотрите под заголовком "Рига".
Библиотекарь взобрался на стремянку, порылся в ящике и спустился с красной папкой в руках. На ней было написано "Рига - суды над военными преступниками". Миллер раскрыл ее и выронил две вырезки размером с крупные марки. Поднял их и прочел. Обе статьи были напечатаны летом пятидесятого года. В одной сообщалось, что трое рядовых эсэсовцев были преданы суду за зверства, совершенные в Риге, а в другой говорилось, что всех троих приговорили к длительным срокам тюремного заключения. Впрочем, не столь уж длительным - к концу 1963 года осужденные должны были выйти на свободу.
- И все? - спросил Миллер.
- Все, - ответил библиотекарь.
- То есть получается, - Миллер обратился к Дорну, - что наш ОГП пятнадцать лет валяет дурака?
Дорн, предпочитавший занимать сторону правительства, сухо сказал:
- Уверен, они стараются изо всех сил.
- Неужели? - ехидно заметил Миллер.
Здание в северном пригороде Тель-Авива, где обосновался "Моссад", не вызывает любопытства даже у ближайших соседей. По обе стороны въезда в его подземный гараж расположены самые обычные лавки. На первом этаже находится банк; в холле, перед стеклянными дверями к кассирам, есть лифт, табличка с названиями фирм, разместившихся выше, а под ней - дежурный за столиком.
Судя по табличке, здание занимают несколько торговых компаний, две страховые конторы, архитектор, консультант по инженерным вопросам и - на верхнем этаже - экспортно-импортная фирма. Если поинтересоваться у дежурного об учреждениях на нижних этажах, он с удовольствием все расскажет. Однако отвечать на вопросы о фирме на верхнем вежливо откажется. За этой фирмой и скрывался "Моссад".
Обстановку комнаты, где собрались главы израильской разведки, составлял лишь длинный стол да стулья у стен, стены и потолок были выкрашены в белый цвет, отчего в комнате царила прохлада. За столом расположились пятеро мужчин, возглавлявшие израильские разведслужбы. Позади них, у стены, сидели секретари и стенографисты. Иногда на встречу приглашали и посторонних, но это случалось редко. Ведь беседы, которые здесь велись, считались совершенно секретными.
Во главе стола может сидеть лишь управляющий "Моссадом". Основанный в 1937 году и называемый полностью "Моссад Алия Бет", то есть организация второй эмиграции, "Моссад" стал первым израильским разведорганом. А свою деятельность начал, помогая евреям из Европы закрепиться в Палестине.