Миновав отделанные деревом стеклянные двери, он очутился в небольшой приемной, где слева за столом сидела пожилая секретарша. За ней в крошечном закутке расположились двое мужчин в голубых сержевых костюмах, явно бывшие армейские сержанты.
- Мне бы хотелось побеседовать с атташе по делам прессы, - сказал Миллер на ломаном английском.
Секретарша беспокойно взглянула на него и ответила:
- Не знаю, на месте ли он. Ведь сегодня пятница.
- И все же попробуйте его найти, - попросил Миллер и протянул ей журналистское удостоверение.
Взглянув на документ, секретарша сняла трубку внутреннего телефона. Миллеру повезло. Атташе по делам прессы еще не ушел. Петера провели в небольшую приемную, украшенную гравюрами Роналда Хилдера с осенними английскими пейзажами. На столе лежало несколько старых номеров журнала "Татлер" и хвастливых брошюр о британской промышленности. Впрочем, прочесть их Миллер не успел - один из бывших сержантов тут же пригласил его подняться по лестнице в кабинет атташе.
Его обитателю, как с радостью заметил Миллер, было не больше сорока лет.
- Чем могу служить? - спросил он с искренней заботой в голосе.
Миллер решил сразу перейти к делу.
- Я работаю над журнальным очерком, - соврал он, - о бывшем капитане СС, одном из главных нацистских преступников. Власти ФРГ разыскивают его до сих пор. Насколько я знаю, искали его и английские спецслужбы, когда эта часть Германии входила в британскую оккупационную зону. Не подскажете ли, как узнать, поймали они его или нет, и, если поймали, что с ним сталось?
- Боже мой, - изумился молодой дипломат. - Ни о чем таком я понятия не имею. В 1949 году мы передали вашему правительству все документы, касавшиеся периода оккупации. Посему искать надо у вас в ФРГ, а не в Великобритании.
Миллеру не хотелось признаваться, что западногерманские власти помочь отказались, и он лишь подтвердил:
- Совершенно верно. Однако пока все говорит о том, что в Федеративной республике после сорок девятого года суда над ним не было. Значит, поймать его не удалось. Между тем в его досье в Американском центре документов указано, что англичане запрашивали это досье в сорок седьмом году. Неспроста же они это сделали, верно?
- Конечно, конечно, - согласился атташе и задумчиво нахмурился. Упоминание о том, что Миллер заручился поддержкой американских властей в Западном Берлине, явно произвело на него впечатление.
- Какая британская служба занималась в период оккупации расследованием преступлений нацистов?
- Во-первых, служба начальника военной полиции. Помимо Нюрнберга, где прошли главные процессы над военными преступниками, в каждой зоне оккупации союзники вели самостоятельные расследования и организовывали зональные суды. Понятно?
- Да, да.
- Но в сорок девятом все документы по этим делам были переданы правительству ФРГ.
- Неужели их копий у вас не сохранилось?
- Возможно, сохранились, - сказал атташе. - Но теперь они находятся, скорее всего, в армейских архивах.
- Можно ли с ними ознакомиться?
- Вряд ли, - вздохнул дипломат, - вряд ли. Вероятно, историкам разрешение на доступ в архивы дают, но получить его сложно даже им. А журналисту, пожалуй, и вовсе невозможно. Понимаете?
- Понимаю.
- Дело в том, - озабоченно продолжил атташе, - что вы - лицо, так сказать, не совсем официальное, верно? А нам не хотелось бы огорчать власти ФРГ.
- Безусловно.
Дипломат встал и сказал:
- Боюсь, посольство вам больше ничем помочь не сможет.
- Да, конечно. И последний вопрос. Остался ли в посольстве кто-нибудь со времени оккупации?
- У нас здесь? О, нет, нет. Люди уже много раз менялись. - Атташе проводил Миллера до двери и вдруг воскликнул: - Постойте! Есть у нас некий Кэдбери. По-моему, он был тогда здесь. По крайней мере я знаю точно - он живет в ФРГ давным-давно.
- Кэдбери, вы говорите?
- Энтони Кэдбери. Международный обозреватель. Его можно назвать главным представителем британской прессы, в Западной Германии. Он женат на немке. Кажется, приехал сюда сразу после войны. Обратитесь к нему.
- Хорошо, - согласился Миллер. - Попробую. Где его найти?
- Сегодня пятница. Значит, вскоре он появится в своем излюбленном месте в "Серкль Франсэ".
- Что это?
- Французский ресторан. Там отлично готовят. Это недалеко, в Бад-Годесберге.
Миллер нашел ресторан в ста метрах от реки, на улице Анн Швиммбад. Бармен хорошо знал Кэдбери, но в тот вечер его не видел. Он заверил Миллера, что если главный представитель британской прессы не приходит к ним в пятницу вечером, то неизменно появляется в субботу утром.
Миллер снял номер в близлежащем отеле "Дрезен" - огромном здании начала века, в прошлом излюбленной гостинице Адольфа Гитлера - именно здесь в 1938 году он встречался с Невиллом Чемберленом.
На другое утро почти в одиннадцать Кэдбери вошел в бар ресторана "Серкль Франсэ", поздоровался с завсегдатаями и уселся на любимый стул в углу стойки. Когда он сделал первый глоток, Миллер встал из-за столика у окна и подошел к корреспонденту.
- Мистер Кэдбери?
Англичанин обернулся и оглядел Миллера. Побелевшие волосы Кэдбери были зачесаны назад. В молодости он был, видимо, очень красив. Кожа его до сих пор сохранила свежесть, хотя на щеках паутиной проступали вены. Из-под седых кустистых бровей на Миллера смотрели ярко-голубые глаза.
- Да, это я, - ответил Кэдбери настороженно.
- Меня зовут Миллер. Петер Миллер. Я журналист из Гамбурга. Нельзя ли немного побеседовать с вами?
Энтони Кэдбери указал на соседний стул, сказал:
- Думаю, нам лучше разговаривать по-немецки, - перейдя, к большой радости Миллера, на его родной язык. - Чем могу служить?
Миллер заглянул в проницательные глаза англичанина и рассказал ему все, начиная со смерти Саломона Таубера. Оказалось, Петер закончил, Энтони попросил бармена наполнить его рюмку "Рикаром", а собеседнику принести пиво.
- За ваше здоровье, - сказал Кэдбери, когда его просьба была выполнена. Задача у вас не из легких. Признаюсь, ваше мужество меня восхищает.
- Мужество? - изумился Миллер.
- Теперешнее настроение ваших соотечественников таково, что они вряд ли станут вам помогать, - произнес Кэдбери. - В чем вы скоро, без сомнения, убедитесь.
- Уже убедился, - буркнул Миллер.