За обедом Миллер поинтересовался, был ли Кэдбери в Германии в конце войны.
- Да, я работал здесь военным корреспондентом. Пришел с армией Монтгомери. Но не в Бонн, конечно. Тогда о нем и не слышал никто. Наш штаб располагался в Люнебурге. Я сделал несколько материалов об окончании войны, о подписании капитуляции и прочем, и моя газета попросила меня остаться здесь.
- О зональных процессах над военными преступниками вы тоже писали?
Кэдбери отправил в рот кусок антрекота и кивнул.
- Да, - сказал он, не переставая жевать. - Обо всех, что прошли в британской зоне. Основными были суды над Йозефом Крамером и Ирмой Грезе. Слышали о них?
- Нет, не доводилось.
- Так вот, их называли Бес и Бестия из Бельзена. Это я дал им такие прозвища. И они прижились. А о Бельзене вы что-нибудь знаете?
- Почти ничего, - признался Миллер. - Нашему поколению об этом не рассказывают.
Кэдбери бросил на него проницательный взгляд из-под кустистых бровей:
- А сами вы хотите знать об этом?
- Рано или поздно в глаза правде взглянуть придется. Скажите-ка мне вот что. Вы ненавидите немцев?
Несколько минут Кэдбери жевал молча, тщательно обдумывая ответ.
- Сразу после обнаружения концлагеря в Бельзене туда направили группу английских военных корреспондентов. В их числе был и я. За войну мне случилось повидать немало ужасного, но открывшееся в Бельзене возмутило меня до глубины души. И тогда я, признаюсь, ненавидел всех немцев.
- А теперь?
- Теперь нет. В сорок восьмом я женился на немке и остался жить здесь. Это говорит само за себя. Время и сознание того, что не все немцы были Йозефами Крамерами и Рошманнами, сделали свое дело.
- А как вы относитесь к нашему поколению? - Миллер повертел в руках бокал с вином, разглядывая красную жидкость на свет.
- По-моему, вы лучше, - сказал Кэдбери. - Да и разве можно быть хуже нацистов?
- Вы поможете найти Рошманна? Поймите, мне не к кому больше обратиться.
- Если сумею, - ответил Кэдбери. - Что вы хотите узнать?
- Скажите, судили его в британской зоне или нет?
Кэдбери покачал головой:
- Нет, не судили. Но вы сказали, что он австриец, а Австрия в то время тоже делилась на четыре зоны оккупации. Может быть, его судили в одной из них. Ведь я уверен - в британской зоне суда над Рошманном не было. Я бы помнил.
-Тогда зачем англичане запрашивали в Западном Берлине копию его досье?
Кэдбери поразмыслил:
- Очевидно, Рошманн чем-то привлек их внимание. О рижском гетто тогда никто не знал. Сталин не дал Западу никаких сведений о зверствах фашистов на Восточном фронте. Мы оказались в неловком положении: восемьдесят процентов преступлений против человечества нацисты совершили за так называемым "железным занавесом", а девять десятых виновных в них бежали в три западные оккупационные зоны. Сотни преступников просочились сквозь пальцы только потому, что мы ничего не знали об их деяниях. Но Рошманн, видимо, чем-то себя выдал.
- Я тоже так считаю, - согласился Миллер. - Но где начать поиски? В архиве Великобритании?
- Нет, в моем личном архиве. Он у меня дома. Пойдемте, это в двух шагах отсюда.
К счастью. Кздбери оказался человеком последовательным, кроме того, он хранил все свои сообщения в редакцию еще со времен окончания войны. Две стены у него в кабинете занимали ящики папками, а в углу стояли два серых шкафа для досье.
- Люблю, чтобы все было под рукой, - сказал он Миллеру, вводя его в кабинет. - Материалы разложены по особой системе, в которой почти никто, кроме меня, не разбирается. Давайте объясню. В одном. - Кэдбери указал на шкафы, досье на людей, разложенные по фамилиям в алфавитном порядке. Другой тематическая картотека; темы тоже идут по алфавиту. Начнем с первого. Поищем под фамилией Рошманн.
Поиск закончился быстро... и безрезультатно. Досье на Рошманна у Кэдбери не было.
- Ну что ж, - сказал Энтони. - Тогда поглядим в тематической картотеке. В четырех разделах. Это, во-первых, "нацисты", во-вторых, "СС". Потом посмотрим в "правосудии" - раздел очень большой, но имеет подразделы, в одном из которых собраны материалы о состоявшихся судебных процессах. Впрочем, это в основном суды уголовные, прошедшие в Западной Германии после сорок девятого года. И наконец, последний раздел, полезный нам, - это "военные преступления". Итак, начнем.
Миллер читал быстро, Кэдбери - еще быстрее, но перебрать несколько сотен газетных вырезок во всех четырех разделах удалось только к сумеркам. Наконец, Энтони со вздохом поднялся, захлопнул папку, озаглавленную "Военные преступления", и вернул ее шкаф.
- Пожалуй, придется прервать наши поиски и сходить куда-нибудь поужинать, - сказал он, - а потом, - Кэдбери указал на стоявшие вдоль двух стен ящики с папками, - взяться за них.
Миллер закрыл досье, которое читал, и спросил:
- А что там?
- Там, - ответил англичанин, - собраны мои сообщения в редакцию за последние девятнадцать лет. Это верхний ряд. Под ними - вырезки из нашей газеты о ФРГ и Австрии. Естественно, немало материалов из первого ряда повторяется во втором - это мои напечатанные статьи. Но есть в нем и статьи других авторов. Ведь не я один писал в нашей газете об Австрии и Западной Германии. С другой стороны, не все мои сообщения газета печатала.
Материалы за каждый год составляют шесть ящиков, так что работы будет немало. К счастью, завтра воскресенье, можно заниматься поисками весь день.
- Как здорово, что ради меня вы идете на такие хлопоты, - сказал Миллер.
- Мне в эти выходные просто делать больше нечего, - Кэдбери пожал плечами. - К тому же декабрьские воскресенья в Бонне очень скучны, а жена вернется только завтра под вечер. Итак встретимся в "Серкль Франсэ" в половине двенадцатого.
Удача улыбнулась им лишь вечером следующего дня. Энтони Кэдбери заканчивал просмотр досье, помеченного ноябрем-декабрем 1947 года, где лежали его не принятые газетой статьи, и вдруг воскликнул: "Эврика", - вынул из папки лист выцветшей бумаги с отпечатанным на машинке текстом, озаглавленным: "23 декабря 1947 г.".
- Теперь понятно, почему это не опубликовали, - сказал он. - Кому захочется на рождество читать о поимке эсэсовца?
Он положил лист на стол и включил лампу. Миллер прочитал:
"Британское военное правительство, Ганновер, 23 декабря. В Граце (Австрия) британскими властями арестован бывший капитан СС ЭДУАРД РОШМАНН.
Его узнал на улице австрийского города бывший узник концентрационного лагеря в Латвии, утверждавший, что Рошманн был комендантом этого лагеря. После опознания Рошманна арестовали представители Британской полевой службы безопасности в Граце. В штаб советской зоны оккупации в Потсдам отослан запрос о концентрационном лагере в Риге. Между тем личность Эдуарда Рошманна была окончательно установлена посредством досье на него, хранящегося у американских властей в Берлине".
- Боже мой, - выдохнул Миллер, перечитав краткое сообщение несколько раз. - Мы все-таки нашли его.
- За это стоит выпить, - заметил Кэдбери.
Когда Вервольф обещал перезвонить Меммерсу через двое суток, он упустил из виду, что тогда будет воскресенье и в конторе частного сыщика никого не окажется. Однако в понедельник ровно в девять утра Меммерс уже был на работе. Вервольф позвонил в половине десятого.
- Рад слышать вас, камрад, - сказал сыщик. - Я вернулся из Гамбурга только вчера вечером.
- Отчет готов?