- Конечно. Он нам все карты спутал. Разыскал Рошманна, послал в полицию материалы на многих наших товарищей. Если вы есть в его досье, вам тоже надо сматываться.
- В каком досье?
- Досье "Одесса".
- Меня там нет, - заверил его незнакомец.
- Меня тоже, - буркнул Маккензен. - Но Вервольф есть. Он приказал убрать журналиста.
- Вервольф?
Маккензен насторожился. Человек, знавший Рошманна, не мог не знать Вервольфа. Палач прищурился и спросил:
- Разве вы не из Буэнос-Айреса?
- Нет.
- А откуда?
- Из Иерусалима.
Всего на полсекунды Маккензен замешкался, пытаясь понять, причем тут Иерусалим, а потом вскинул пистолет. Но полсекунды вполне достаточно, чтобы умереть.
Пуля из "Вальтера", спрятанного под шлемом, пробила фиберглас и вонзилась Маккензену под ключицу. Шлем упал, обнажив правую руку пришельца, из которой вновь выстрелил окутанный голубым дымом "Вальтер ППК".
Маккензен был человеком крупным и сильным. Несмотря на ранение в грудь, он сумел бы выстрелить, но вторая пуля, вошедшая ему в голову на два пальца выше правой брови, сбила его с прицела. К тому же она его прикончила.
Миллер очнулся в понедельник утром в отдельной палате Главного госпиталя Франкфурта. Полчаса он пролежал, привыкая к бинтам на голове и грохоту двух артиллерийских батарей внутри нее. Найдя кнопку, он позвонил, но вошедшая медсестра приказала лежать тихо, объяснив, что у него сильное сотрясение мозга.
Постепенно Петер вспомнил все, приключившееся с ним вчера до середины утра. Больше ничего в памяти восстановить не удалось. В конце концов Миллер задремал, а когда проснулся, оказалось, что за окном уже стемнело, а у постели сидит и улыбается какой-то мужчина. Миллер вгляделся в его лицо и сказал:
- Я вас не помню.
- Зато я вас помню хорошо, - сказал гость.
Петер призадумался и вдруг проговорил:
- По-моему, я вас где-то видел. Вы приезжали к Остеру, верно? Вместе с Леоном и Мотти.
- Да. Что вы еще помните?
- Почти все. Память возвращается ко мне.
- А о Рошманне?
- Тоже. Я говорил с ним. И собирался идти в полицию.
- Рошманн скрылся. Очевидно, бежал в Южную Америку. Дело сделано. Все кончено. Понимаете?
- Не совсем, - Миллер осторожно покачал головой. - У меня есть материал для классного очерка. И я его напишу.
Улыбка сползла с лица гостя. Он подвинулся к Петеру и сказал:
- Послушайте, Миллер. Вы паршивый дилетант и остались в живых только чудом. Ничего вы не напишете. Мы увезем дневник Таубера в Израиль. У вас в пиджаке был снимок капитана вермахта. Это ваш отец?
- Да.
- Ради него вы все это и затевали? - спросил Йозеф.
- Да.
- Что ж, примите мои соболезнования. А теперь о досье. Что было в нем?
Миллер все рассказал.
- Тогда почему вы не отдали его нам? - разгневался Йозеф. - Вы неблагодарный человек, Миллер. Мы столько сделали, чтобы внедрить вас в "Одессу", а вы все отдали немцам. Мы могли бы использовать те сведения с большей пользой.
- Я мог послать их только почтой. А вы так перестраховались, что не дали мне адрес Леона.
- Верно, - пришлось согласиться Йозефу. - И все же вам не о чем писать. Дневника у вас нет, досье тоже. Остаются лишь ваши голые слова. Если вы заговорите, вам никто не поверит, кроме "Одессы", и бывшие эсэсовцы вновь начнут охотиться за вами. А может быть, за вашей матерью или Зиги. И церемониться не станут.
- А что с моей машиной? - вдруг поинтересовался Миллер.
- Черт, я и забыл, что вы не в курсе дела.
Йозеф рассказал о бомбе в "ягуаре" и о том, как она взорвалась.
- Говорю, они не церемонятся, - закончил он. - Мы нашли обгоревшие остатки "ягуара" в ущелье. Там был и чей-то труп. Так что придерживайтесь такой легенды: вы взяли попутчика, он оглушил вас обрезком водопроводной трубы, вывалил на дорогу и угнал машину. В госпитале подтвердят, что "скорую помощь" вызвал проезжавший мимо мотоциклист, заметив вас лежавшим у обочины. Они меня не узнают - я был в шлеме и очках. Два часа назад я от имени работника госпиталя позвонил в Немецкое информационное агентство и рассказал эту историю. Словом, вы - жертва бандита, который потом попал в аварию и разбился насмерть.
Йозеф встал, собираясь уходить, но передумал, посмотрел на Миллера и сказал:
- Вы даже не представляете, как вам повезло. Зиги позвонила мне ровно в полдень, за два с половиной часа лихорадочной езды я добрался от Мюнхена до виллы Рошманна и едва успел спасти вас от смерти. - Он подошел к двери, взялся за ручку. - Мой вам совет: получите страховку за "ягуара", купите "фольксваген", женитесь на Зиги и занимайтесь журналистикой. Не лезьте больше в дела профессионалов.
Через полчаса пришла медсестра и сказала: "Вам звонят, герр Миллер. Снимите трубочку".
Это была Зиги. Она смеялась сквозь слезы. Недавно ей самой кто-то позвонил и сказал, что ее Петер попал в Главный госпиталь Франкфурта.
- Я сейчас же выезжаю, - пообещала она и повесила трубку.
Телефон тут же зазвонил вновь.
- Миллер? Это Гоффманн. Я только что прочитал о тебе в сводке последние новостей. Как твоя голова?
- В порядке, герр Гоффманн, - заверил Миллер.
- Отлично. Когда поднимешься?