Ценцария, Эйлинкель
Микаэла задремала лишь под утро, встретившее ее звонким криком петухов. В комнату пробрались мягкие рассветные лучи, и Микаэла, потерев глаза поразилась ее просторностью. Вот уж действительно королевские покои!
Кровать с высоким изголовьем стояла в самом центре, вокруг нее лежали меховые коврики и дорожки. Напротив кровати — дверь, ведущая в неизвестность. Входная дверь была слева. Возле нее по-прежнему стоял подсвечник. Справа от кровати за полупрозрачными портьерами — широкие стеклянные двери на балкон.
Микаэла посмотрела в высокий потолок и присвистнула. Вылезая из-под одеяла, она обратила внимание на низкий столик у кровати. На нем стояла ваза с одним-единственным цветком. Микаэла так и не узнала его разновидность, поэтому нюхать не рискнула.
Встав с кровати, она поежилась от холода и подошла к балконным дверям. Отодвинув портьеры, увидела самую настоящую террасу, под которой распростерся королевский двор. Каменная стена, ограждающая крепость была чуть ниже второго этажа, поэтому Микаэле посчастливилось насладиться зелеными лесами, уходящими за горизонт, где уже поднималось яркое солнце.
— Значит, не приснилось, — прошептала она.
Осознание того, что она попала в настоящее королевство с принцами, рыцарскими боями на мечах, роскошными балами, тайнами и интригами, приятно волновало. Это лучше однообразной работы у Дюранов, надоедливого семейства, слабохарактерного Рейнольда и его родных, горой за него стоящих. Вспомнив о клинике, Микаэла спохватилась, что у нее на носу экзамены, от которых зависит ее постоянное трудоустройство.
— О чем я думаю?! — Она хлопнула себя по лбу и развернулась. — Принцесса недоделанная! Эта Линкея все испортит. Дюраны вышвырнут ее сегодня же! И к чему я вернусь через месяц?
В комнату постучались. Микаэла замерла. Она понятия не имела, что делать.
— Ваше высочество! — подал голос Альтмар и, приоткрыв дверь, заглянул внутрь.
— Ах, это вы, ваше трахтибидохчество! — со вздохом облегчения порадовалась Микаэла.
Брови мага сошлись от смятения, но он ничего не ответил. Войдя в комнату, Альтмар прикрыл за собой дверь и спросил:
— Как спалось?
— Я околела, — честно призналась Микаэла. — У вас не найдется какого-нибудь обогревателя или хотя бы слабенького тепловентилятора?
— В малой гостевой разожгли камин. Можете погреться там после завтрака.
— А я могу отказаться от завтрака или поесть здесь? Что-то мне нездоровится. Особенно коленям. Они дрожат от ужаса. Что я буду делать в присутствии короля и кузенов? Блеять? Мычать? Хрюкать?
Альтмар прошел к смежной двери и распахнул ее.
— Идемте, я все вам покажу. Вот-вот придут лины, чтобы помыть вас, одеть и причесать.
— Я и сама в состоянии…
— Вы да. Принцесса нет, — уточнил маг, ведя за собой Микаэлу. — Это гардеробная и купальная. Принцесса Линкея с детства называет их шкафом.
Не менее просторная комната, визуально разделенная на две зоны, с одной стороны пестрела пышными платьями, шляпами, шубами и обувью, с другой представляла собой некое подобие средневековой ванной, хоть Микаэла понятия не имела, как те выглядели.
— Это чан для купания. — Альтмар указал на огромную деревянную кадку. — Теплую воду принесут инлуги. Здесь мыльные средства, зубной порошок, тряпица и нити для чистки зубов…
— Что, простите, тряпица? — Микаэла недоверчиво покосилась на шкафчик с сомнительным содержимым. — А щетки нет?
— Есть. Для волос. — Альтмар взял в руки флакон с темной жидкостью и самодовольно сказал: — А это бальзам для очистки языка и десен от остатков пищи и микробов. Моя разработка.
— Ух, ты! Ополаскиватель для полости рта! Оригинально! — съязвила Микаэла. — Простите, а где… унитаз? — Она заметила недопонимание в лице мага. — Ну-у-у, куда я могу пи-пи?
— Что?
— Я хочу в туалет! — прямо заявила Микаэла, потеряв терпение.
— О, так вот же! — Альтмар метнулся в угол комнаты и отодвинул занавеску.
Микаэла медленно подошла к нему и, решив, что над ней откровенно издеваются, спросила:
— Кастрюля?
— Это не кастрюля, ваше высочество. Это котелок. — Маг подошел к ночному горшку, по форме напоминающем большую посудину, и потянулся к крышке.
— Ой, нет-нет! Я перехотела! — запротестовала Микаэла, одной рукой прикрывая лицо.
— Не волнуйтесь, ваше высочество, котелки чистятся три раза в день. Видите, чисто. А на дне обеззараживающий порошок.
— Хвала небесам! — Микаэла символически посмотрела в потолок. — И что, в замке у каждого свой котелок?
— Конечно, — улыбнулся Альтмар.
— И у короля?
— Ну да.
— И у принца? — хихикнула Микаэла. — Здесь все ходят в котелки?
— А как иначе?
— Слушай, творец волшебного бальзама, ты только что разрушил в моей голове всю романтичность королевской жизни. Теперь при виде красивых, статных тамплиеров я буду вспоминать эти котелки, — Микаэла засмеялась, но увидев непоколебимость в лице мага, замолчала.
— Я понимаю, вам сложно, но придется привыкать к цивилизации. Мы не справляем нужду в кустиках и не подтираемся банановыми листьями. Поэтому будьте любезны, следуйте правилам.
— Как скажете! — подыграла ему Микаэла, сдерживая очередную волну хохота. — А может, вы взмахнете магическим жезлом, прошепчете какую-нибудь «аваду кедавру» и вернете нас по своим местам?
— Я не знаю, что это за заклинание.
— Погуглите, — подшутила она.
— Ваше высочество, — злясь, процедил Альтмар. — Я не понимаю вашего языка. Не могли бы вы говорить на чистом северном ценцарском?
— Окей! — Микаэла пожала плечами. — То есть, хорошо. Вернее, я постараюсь. А теперь не могли бы вы покинуть шкаф? Мне надо сходить на кастрюльку… ой, на котелок.
То, что поначалу ее напугало и развеселило, оказалось вполне удобным. А особенной приятностью стало понимание того, что ободок этого котелка всегда будет сухим, потому что здесь нет Айка.
Вернувшись в комнату, Микаэла увидела Альтмара на террасе. С улицы заплывали теплые потоки, и в комнате становилось уютнее. Микаэла вышла к магу и посмотрела вниз. По двору расхаживали шерлуги в доспехах, инлуги с рабочим инвентарем, лины с тазами и корзинами.
— А если я пропущу общий завтрак, мне же не сделают «ата-та»? — спросила Микаэла, надеясь услышать положительный ответ.
— Принцесса Линкея пропускает трапезы в двух случаях — во время болезни и во время охоты, — пояснил Альтмар. — Если вы не хотите на себе познать тонкости медицины Эйлинкеля, советую не притворяться больной. Поверьте, лучше притвориться принцессой.
— Не думаю, что есть что-то хуже уколов, — пробурчала Микаэла, греясь под теплыми лучами. — Знали бы вы, сколько мне их сделали полгода назад. От бешенства. И это кроме шести швов. Шрам так и остался.
— Что? — Маг опешил. — У вас есть шрамы?
— До тебя только что дошло, что у нас с Линкеей могут быть отличия? — усмехнулась Микаэла.
Альтмар схватил ее за руку, заволок в комнату и запер двери.
— Где? — требовательно спросил он.
— Над лодыжкой. — Микаэла подвернула джинсы на правой ноге и продемонстрировала едва заметный шрам. — Я тогда подрабатывала, выгуливая чужих собак. Одна взбесилась и вцепилась в мою ногу. Кровищи было — море! А крику еще больше. — Она опустила джинсы и погрустнела. — Рейнольд как раз был на утренней пробежке. Оттащил от меня пса, вызвал «скорую», даже вернул всех животных их хозяевам. Так мы и познакомились. С того времени меня трясет от собак…
— А от Рейнольда? — Альтмар напрягся.
— Расслабьтесь! — Она махнула она. — Вчера мы расстались. Он дал понять, что не хочет оставаться друзьями. Вашей принцессе не грозит навязанный роман.
— Старайтесь не оголять эту ногу. Королевские одеяния скромные, платья длиной в пол, охотничьи брюки тоже заправляются в сапоги. Но Линкею всегда купают лины. Они знают каждую ее родинку. Если они заметят шрам, тут же доложат королю Стефанусу. Он очень дорожит единственной дочерью, и здесь за ней следят во все глаза.
— Попахивает маниакальностью. Мне уже не по себе.
В комнату снова постучались.
— Кто? — машинально спросила Микаэла, но сразу прикусила язык.
После недолгой паузы послышался писклявый женский голос:
— Доброе утро, ваше высочество! Прикажете готовить купальню?
Микаэла испуганно посмотрела на Альтмара. Он приблизился к ней вплотную и прошептал:
— Да, будьте любезны. Да побыстрее.
Она прочистила горло и почти заорала:
— Да! Будьте любезны! Да пошевеливайтесь!
Альтмар чуть не задохнулся от возмущения. Дверь распахнулась, и в комнату чередой вошли инлуги с наполненными парующей водой деревянными ведрами, а вслед за ними две робкие лины. Все выстроились в ряд, поклонились и занялись подготовкой купальни.
— Желаю воду погорячее! — прокричала им Микаэла.
Альтмар, чуть наклонившись к ней, произнес:
— Принцесса должна говорить негромко, но властно. А ее смех должен напоминать звон колокольчика, а не конское ржание.
— Уважаемый придворный шарлатан, а не пошли бы вы вон из покоев моего незамужнего высочества! — Микаэла по-хозяйски указала ему на дверь. — И нефиг кривить кислую гримасу, — тише шикнула она. — Сами меня сюда затащили. Терпите.
Альтмар заметил мимолетные взгляды копошащихся в купальной слуг и, откланявшись, покинул комнату. А Микаэла, потирая ладони, улыбнулась:
— Расслабьтесь, ребятки. Я не кусаюсь.