Канада, Уотерлу
Тыльной стороной ладони вытерев пот со лба, Линкея выпрямилась и облегченно выдохнула. Джоанна, похлопав ее по плечу, многозначительно хмыкнула и произнесла:
— Что с тобой сегодня?
— Это такой непосильный труд, — сбивчиво дыша, ответила Линкея.
— Ты два часа убиралась в магазине. Мик, животные уже кричат от голода, а Дюраны с минуты на минуту придут в клинику, где еще конь не валялся.
— В клинике должен поваляться конь? — поразилась та. — А где конь?
«И почему конь вообще должен поваляться в клинике?! — вдогонку подумала принцесса. — Что за дикий мир!»
— Сделаю вид, что мне смешно. — Джоанна забрала швабру. — Пригляди за кассой. Я сама уберусь.
Сказав это, она пошла к лестнице. Линкея отдышалась и поплелась к клеткам. У нее в голове не укладывалось, зачем жители местного королевства держат у себя грызунов. В Эйлинкеле с мышами и крысами боролись, а тут их разводили, тискали, целовали.
— Мерзость, — ворчала Линкея, вынимая поилки и кормушки из клеток.
Еще она не понимала, зачем люди запирали в клетках красивых птиц и заполняли аквариумы пестрыми рыбками. И неволя этих несчастных животных здесь считалась нормой! Но больше всего ее смущала индейка миссис Смит. Откормленная, жирная домашняя птица уже давно должна прожариться до хрустящей корочки. Подумав о ней, Линкея облизнулась. В ее животе предательски заурчало. Кусочек пережаренного бекона Лилит и тост с маслом, запитые стаканом кислого апельсинового сока, не завтрак, а дегустация в лавке рыночного мясника.
«А Микаэла сейчас наверняка уплетает молочного поросенка в сметанном соусе», — с обидой подумала Линкея, наполняя поилки чистой водой и меняя корм в кормушках.
Раздался звон колокольчика, а вслед за ним мужской голос:
— Доброе утро, Микаэла!
Линкея обернулась, заметила, как на второй этаж прошел какой-то мужчина с сумкой, и продолжила заниматься животными. Вскоре послышался голос Джоанны:
— Да, Андрэ… Я поняла… Хорошо…
Она смеялась. Значит, директор не взбесился из-за того, что та выполняла обязанности Микаэлы. Джоанна спустилась, убрала инвентарь в хозяйственную комнату и вернулась к Линкее.
— Неисправимый ловелас, — пробурчала она. — У Элис приболела мама. Пришлось уехать из Уотерлу. А ее муженек уже опьянен свободой. Опять сбежит из клиники пораньше, чтобы склеить какую-нибудь куклу в пабе.
Линкею совсем не интересовала семейная жизнь Дюранов и слабости Андрэ. Она и сама не отказалась бы уйти отсюда пораньше. Но куда? Туда, где Микаэла жила на правах квартирантки, наглая соседка бесцеремонно ее унижала, а о еде можно было только мечтать?!
— Ничего не скажешь? — удивилась Джоанна.
— Я? — Линкея огляделась. — А почему я должна что-то говорить?
— Мы же всегда сплетничаем на такие темы.
— На какие? На постельные? А может, ты лучше займешься своей личной жизнью, чем будешь копаться в чужой?
Джоанна оскорбилась.
— Это твоя благодарность за мою помощь?
В магазин зашли покупатели, и Джоанна, не дождавшись ответа, отправилась за кассу.
— Святые девы нашлись, — проворчала Линкея, проводив ее осуждающим взором.
У Линкеи никогда не было подруг. Обычно принцессы заводили себе компаньонок из знатных семей или соседних королевств. Линкею же совсем не интересовали сплетни за чашечкой чая в саду. От этого ее трясло. Она явственно представляла, как эти на вид милые создания обсуждают какую-нибудь высокородную особу, а потом с той самой особой так же перемывают косточки друг другу. Этому скучному занятию Линкея предпочитала охоту и байки шерлугов. Зато ее спина не напарывалась на ножи высокоблагородных дам.
Этот первый рабочий день в жизни Линкеи показался ей самым долгим. Джоанна продолжала дуться, пыхтеть и коситься, но той было все равно. Через месяц Линкея собиралась вернуться в Эйлинкель, так что заводить дружбу с Джоанной не планировала. Ее больше заботили мысли о том, как уставали лины и инлуги, с раннего утра до глубокой ночи обслуживающие замок.
«Хорошо, что завтра у меня выходной», — обессилев к концу дня, вздыхала Линкея.
Ровно в восемь Джоанна обратила внимание на донесшийся с улицы металлический рев и улыбнулась. Ее сердитость как рукой сняло. Она выглянула в окно и бодро сообщила:
— Рейнольд приехал! Надо же!
— Кто? — уточнила Линкея, снимая фартук с логотипом клиники.
Джоанна взглянула на нее и нахмурилась. Линкея опомнилась, что утром согласилась на какие-то уличные танцы с бывшим женихом Микаэлы. И хотя она еле волочила ноги, а от голода кружилась голова, Линкея не могла вдруг отказать такому красавчику, сразившему ее одним проникновенным взглядом и сногсшибательной улыбкой.
Сглотнув, Линкея рванула в подсобку. Взглянув на себя в зеркало, она пришла в ужас. Взлохмаченная, побледневшая, с покрасневшими глазами! Быстро пальцами расчесав волосы, она ладонями потерла щеки до румянца, расстегнула верхние пуговицы рубашки, брызнула на себя попавшиеся под руку духи Джоанны и несколько раз поглубже вздохнула.
В зал Линкея вернулась со светящейся улыбкой на лице. Рейнольд стоял у кассы и, облокотившись о прилавок, тихо беседовал с Джоанной. Он обернулся раньше, чем Линкея подала голос и, окинув ее взглядом, присвистнул:
— То есть ты не шутила?
Она хитро улыбнулась и, подойдя к Рейнольду, почти шепотом сказала:
— Ты плохо меня знаешь.
Он улыбнулся в ответ, опять вызвав дрожь в ее коленях.
— Ты предупредила родителей?
— Я взрослая.
— Ясно, — кивнул он, вынимая из кармана кожаной куртки мобильник. — Отправлю сообщение Лилит. Потому что домой ты вернешься поздно.
— Звучит интригующе, — промурлыкала Линкея и, взяв с прилавка мотошлем, покрутила его в руках. — Это мой?
— А разве ты не на велосипеде? — засмеялся Рейнольд.
— Зачем мне какой-то велосипед, — удачно выговорив последнее новое для себя слово, улыбнулась она, — когда у меня есть ты? Идем.
Надев шлем, Линкея направилась к выходу.
— Удачного вечера! — пожелала ей Джоанна.
Не прощаясь, Линкея вышла из здания. Рейнольд спустился к своему мотоциклу и тоже надел шлем. Сев, он поманил Линкею:
— Ну же, идем, моя бесстрашная.
Она смело села позади него и, обвив его широкое туловище руками, вкрадчиво произнесла:
— Удиви меня.
Рейнольд завел мотоцикл и сказав: «Держись крепче!» — рванул его с места.