До заката оставалось часа полтора, когда Айк, одной рукой держа собачий поводок, а в другой — клетку с петухом, поплелся к дому, а Линкея и Рейнольд рванули за город, где принцессе предстояло впервые в жизни сесть за руль автомобиля. Многовато уроков и приключений для одного дня, вот только она не забывала, что отведенных в Уотерлу дней у нее не так много, как желаний и планов.
Звучащая из динамиков музыка, теплый ветер, треплющий волосы Линкеи через приспущенное стекло, скорость, одурманивающий запах и взгляд Рейнольда гипнотизировали взбалмошную принцессу Эйлинкеля. Она больше не думала о Лене, но и не таила на него обиду, скорее — отпустила его, наконец разобравшись в своих чувствах и поняв, что он не так значителен для нее, как ей казалось. Прекрасный любовник, надежный защитник и ничего более. Он чаще раздражал, чем умилял. Рядом с ним Линкея чувствовала себя напряженно, опасаясь внезапной смены его настроения и очередной ссоры. Отпустила она и Йена — унылого буквоеда и дотошного приверженца строгих правил. Слабость Линкеи к кузенам — неминуемая чаша проживания и взросления с ними под одной крышей — рассеялась туманом в рассветных лучах озарения. Рейнольд — тот, кто взволновал ее так, как никто и никогда. Теперь все ее мысли были посвящены ему единственному.
Он остановил минивэн на обочине шоссе подальше от Уотерлу и, заглушив, улыбнулся Линкее:
— Не передумала?
— Ты же не хочешь, чтобы я передумала, — ответила она.
— С чего ты взяла?
— Глаза никогда не врут. А у тебя на лице написана мольба: «Пожалуйста, скажи, что все в силе!»
Рейнольд засмеялся и открыл дверь.
— Пересаживайся.
Он вышел и пока обходил машину, Линкея перебралась за руль. Оказавшись в водительском кресле, она едва сдержала восторженный писк.
— Учти, — с учительской важностью сказал Рейнольд, — это не учебная машина. Поэтому не вздумай игнорировать мои замечания, особенно касающиеся скорости. — Он выключил музыку и привлек внимание Линкеи.
Накрыв своей ладонью ее тонкую руку, он подтянул ее к ключу зажигания и принялся объяснять, как правильно заводить автомобиль и трогаться с места. Сначала Линкея почти не слышала наставлений Рейнольда, потому что от счастья у нее заложило уши, но постепенно она пришла в себя, и вскоре у нее стало получаться. Разумеется, машину дергало, болтало, и она ревела, словно крича от ужаса и надеясь, что скоро этот кошмар закончится.
Рейнольд не позволял Линкее разгоняться и не убирал своей руки с руля, сосредоточенно следя за дорогой и периодически выравнивая траекторию. Когда ей удалось набрать максимально разрешенную требовательным учителем скорость, Линкея спросила, можно ли ей покричать. Рейнольд засмеялся, но согласно кивнул, и принцесса завизжала, выпуская из себя бешеный поток эйфории.
Они припарковались где-то посреди поля на накатанной дороге, когда на Уотерлу опустилась ночь.
— Все, тормози, — скомандовал Рейнольд. — Выключи фары.
— Зачем? Мы разве не едем домой? — спросила Линкея, выполняя его просьбу.
— Хочу посмотреть на звезды, — улыбнулся он и вышел из минивэна.
Принцесса Эйлинкеля смутилась, но тоже вышла. На улице заметно похолодало, в поле звонко и мурчаще пели цикады, устраивая настоящие хоровые концерты, а небо усеялось мириадами ярких мелких светил.
— Ты что, никогда не видел звезд? — хихикнула Линкея, приблизившись к Рейнольду.
Подняв лицо к небу, он с ностальгической сентиментальностью проговорил:
— В детстве я часто смотрел на звезды. Световое загрязнение Уотерлу лишило меня этого. А тебе разве не нравится ночное небо? Ведь оно потрясающее. — Рейнольд взглянул на Линкею.
В его больших темных глазах заискрилось отражение звезд, а на тускло освещаемом лице застыла неотразимая полуулыбка. Линкею окатило горячим потоком нежности и страсти. Шагнув назад, она скользнула по Рейнольду томным взглядом и произнесла:
— Нет. Здесь ты потрясающий.
Открыв дверь со стороны пассажирского сиденья, она села и, в попытках перевести дыхание, откинула голову на спинку. Рейнольд вернулся в минивэн чуть позже. Сев, он положил руки на руль и вцепился в него всеми пальцами. Минуту они оба сидели без движения, задыхаясь от неистового желания. Потом Линкея наклонилась, сняла босоножки и с грацией кошки перелезла на заднее сиденье. Рейнольд же боялся поднять голову и упрямо пялился на клаксон.
— Здесь и сейчас? — охрипшим голосом пробормотал он.
— Чем это место и время хуже остальных? — шепотом вымолвила Линкея.
Он нервно потер лицо, глубоко вздохнул и перелез к ней. Едва Рейнольд сел, как Линкея резво вскарабкалась к нему на колени и настойчивым поцелуем впилась в его губы. В мгновенье он стал горячее на все десять тысяч градусов, отчего у Линкеи перехватило дыхание. Его руки коснулись ее оголившихся бедер, и она позволила гладить и прижимать себя к твердому мужскому телу.
— Погоди, — прерывисто дыша, прошептал Рейнольд ей в губы. — Ты уверена?
— Ты замолчишь или нет?
Линкея прижалась лбом к его голове и рукой залезла под его майку. Пальцами пройдясь по рельефам упругого живота, она снова поцеловала Рейнольда — еще жгуче и чувственней.
Действуя инстинктивно, он задрал ее платье и, быстро сняв его, дал себе секунду, чтобы посмотреть на красивое полуобнаженное тело в прилегающих к нему кружевах соблазнительного белья.
— Ты божественна, — произнес Рейнольд, крепче обняв Линкею и пальцами одной руки запутавшись в ее волосах.
Повалив ее на сиденье, он уже не мог погасить в себе огонь ответного желания. И от его ненасытности у Линкея туманилось в глазах. Опьяненная, она трепетала под ним, жаждая любви. А когда терпение превратилось в невыносимую муку, Линкея стянула с Рейнольда майку и, кусая его губы, дрожащими от переизбытка непреодолимого вожделения руками принялась расстегивать ремень его джинсов.
Разделяя эту пламенную весеннюю ночь, в любовном безумии теряющую очертания, но наполняющуюся красками и счастьем, они сливались воедино дыханием, стонами, телами. Сладостный шепот Рейнольда, его плавные движения, обжигающие поцелуи и ласки доводили Линкею до самозабвенного экстаза, вынуждающего ее стискивать зубы, чтобы не закричать. А после самого незабываемого в ее жизни секса она долго не могла вернуть себе способность управлять собственным телом.
Покурив, Рейнольд вернулся в машину и сел рядом с Линкеей. На нем были только наспех надетые джинсы с расстегнутой пуговицей и болтающимся ремнем, и этот вид вызывал у принцессы Эйлинкеля сытую улыбку.
Рейнольд явно был в замешательстве, но не знал, с чего начать разговор, поэтому Линкея заговорила первой.
— Тебя это беспокоит, да? — спросила она, догадываясь, о чем он задумался.
— Что? Нет! — опомнился он и взял ее руку в свою. — Мы живем в двадцать первом веке, а тебе не шестнадцать. — Рейнольд взглянул ей в глаза и все-таки спросил: — Но почему ты так долго морочила мне голову?
— Глупая была. Не знала, что теряю. — Линкея опять взобралась к нему на колени. — Зато теперь не остановишь. Ты отдохнул? Или еще надо время? Я девушка ненасытная, когда речь заходит о том, от чего я без ума.
— То есть…
— Да-а-а, — заулыбалась она. — Без ума от тебя.
Рейнольд заключил Линкею в свои крепкие объятия и снова захватил ее в пленительные сети страсти.