На принцессу Эйлинкеля словно вылили ушат ледяной воды. Она встрепенулась и, вытянувшись в струну, переспросила:
— Как, пять лет?
— Ну ты и дура, Мик. — Айк покачал головой, но в ту же секунду получил от Линкеи подзатыльник. — Ауч! Па-ап!
— Ты заслужил, — ответил Тобиас в поддержку Линкеи. — Нельзя оскорблять женщин. К тому же она твоя сестра.
«Интересно, родная ли?» — задумалась принцесса Эйлинкеля и, встав с дивана, помялась вместо привычного поклона.
— Я пойду… — Она указала на дверной проем.
Ноги отказались слушаться свою хозяйку, но ей удалось задать им правильное направление и подняться на второй этаж. Проходя мимо родительской комнаты, Линкея рефлекторно остановилась. Дверь была приоткрыта. На прикроватной тумбочке лежала притягивающая внимание толстая папка с документами, столь бесценными для Лилит.
Линкея взяла на себя смелость поквитаться с миссис Смит и ее гадкой Элеонорой, но у нее не хватало духу потребовать от Лилит объяснений.
«Микаэла приемная дочь, — размышляла она, глядя на заветную папку. — Поэтому у нее такие сложные отношения с семьей».
Линкея подошла ближе и, заглянув в комнату, обнаружила Лилит на балконе. Та потягивала сигарету, стоя спиной к дому. Не теряя времени, принцесса Эйлинкеля юркнула к тумбочке, схватила документы и умчалась в комнату Микаэлы. Запершись, она села на кровать, положила документы на колени и замерла. В ее руках находились ответы на многие вопросы, а вместе с ними и новые вопросы.
Линкея медлила. По непонятной ей причине судьба Микаэлы вдруг стала ее волновать. Принцесса Эйлинкеля не обладала магией или даром предвиденья, зачастую она не замечала даже очевидного. Но в этот раз ее мучило нехорошее предчувствие, а охотничья храбрость куда-то улетучилась.
Проведя пальцами по обложке, Линкея мысленно помолилась богине Милосердия и открыла папку. Поверх документов, датированных самыми разными сроками и имеющих все полагающиеся подписи, печати и штампы, лежали фотографии. Одна свежая — сделанная вчерашним утром на кухне. На ней Линкея узнала себя. А другая старая. С нее на принцессу смотрел…
…король Стефанус!
«Отец?» — онемев от потрясения, спросила Линкея у самой себя.
Она поднесла снимок ближе к глазам и всмотрелась в родные черты. Это точно был молодой король Стефанус! Но не в камзоле и без короны. Одетый в клетчатую рубашку и джинсы, распространенные в этом мире, он улыбался и кого-то обнимал.
Не отходя от шока, Линкея принялась судорожно перебирать документы, из которых узнала, что упомянутый в заявлениях Стефан являлся гражданским супругом Лилит и пропал вскоре после рождения их дочерей.
— Дочерей? — прошептала Линкея, роясь дальше.
Ей удалось выяснить, что на протяжении двадцати лет Лилит не покладая рук разыскивает пропавшую без вести дочь, которую, вероятнее всего, похитил именно гражданский супруг.
Отложив документы, Линкея обратила внимание на фотоальбомы Микаэлы, оставленные на кровати Рейнольдом. Она бегло пролистала их и нашла тот самый снимок, с которого Лилит продублировала фото Стефана. Конечно, он обнимал ее — мать своих дочерей! А на соседней фотографии Линкея увидела Лилит с двумя новорожденными малышками на руках.
Слезы застлали ее глаза, и принцесса поглубже вздохнула, чтобы успокоиться и не заплакать.
— Значит, ты моя мама…
Линкея отодвинула от себя фотоальбомы и встала. Пройдясь по комнате, она пыталась осмыслить то, что узнала, но ничего не понимала. Как отец оказался в этом мире? Почему похитил ее? Почему не забрал с собой Лилит и Микаэлу в Ценцарию? Вопросов было больше, чем ответов. И все же Линкею радовало, что она наконец-то познакомилась с мамой. Отец никогда ничего о ней не говорил, кроме своей излюбленной фразы: «Она была прекрасной женщиной».
Линкея метнулась к двери, чтобы заявить о себе матери и бабушке, но, взявшись за ручку, остановилась. Рой сбивчивых мыслей зажужжал именем Рейнольда. Принцесса обнаружила самое большое преимущество в сложившихся обстоятельствах — ей не обязательно возвращаться в Эйлинкель. Она наравне с Микаэлой имела право жить в этом мире, в Уотерлу, в семье Лилит. И никто не смел принуждать ее делать выбор в пользу Ценцарии и уж тем более Аланнарвальда.
Линкея взглянула на часы. Было девять. Рейнольд задерживался, но до сих пор не позвонил. Его молчание смутило Линкею, и она решила сама отправиться к нему. Покопавшись в коробках, куда она накануне собрала вещи Микаэлы, принцесса все-таки нашла адресную книгу, выписала из нее адрес мастерской Эктора, а потом вызвала такси и выгребла деньги из сумочки сестры.
— Сестра, — произнесла Линкея, потупив взор в пустоту.
Раз у Микаэлы было фото родного отца, значит, попав в Эйлинкель, она наверняка узнала его в короле Стефанусе! А если так, то Линкея побоялась представить себе, что сейчас происходит дома. Рассказала ли Микаэла обо всем отцу? Знал ли Альтмар о родстве девушек, когда менял их местами? Выведала ли Микаэла, почему отец разлучил дочерей?
Свернув бумажку с адресом и сунув ее вместе с фотографиями в задний карман шортов, Линкея вышла из комнаты. Бабушка что-то напевала в ванной, Лилит суетливо металась от сумки к тумбочке, ища папку, Тобиас и Айк все еще играли в шахматы. Так ничего никому и не сказав, принцесса Эйлинкеля покинула дом. С помятого листочка зачитав водителю такси адрес мастерской, она приехала к Рейнольду в половине десятого.
Начал покапывать мелкий дождик. Гараж, где братья-эмигранты ремонтировали машины клиентов, был открыт. Вокруг лампочек, изливающих желтый свет, жужжали шустрые комары и мошки. Из скрипящих динамиков старого проигрывателя звучала негромкая музыка. На территории небольшого двора Линкея заметила эстакаду и несколько разных автомобилей: здесь были как видавшие виды «корыта», так и новенькие глянцевые «зверюги».
Машина такси уехала, и Линкея медленно вошла в гараж, с интересом разглядывая инструменты и запчасти. Конечно, она ничего не понимала в этих железках, но была не настолько глупа, чтобы не догадаться, какую большую роль они играют в гарантии технологического прогресса этого мира. В воздухе повис запах машинного масла, бензина и резины, что неудивительно, ведь им здесь пропитаны даже стены.
Рейнольд копался с двигателем стоявшего посреди гаража пикапа. Его майка была покрыта пятнами, впрочем, как и джинсы, и обнаженные руки, и даже щека. Увлеченный работой, он не услышал шум подъехавшего такси, поэтому не заметил, как к нему подкралась Линкея. Сначала она хотела застать его врасплох, но в последний момент передумала, ведь она не знала, как Рейнольд отреагирует на внезапность.
Тихонько кашлянув, Линкея привлекла к себе его внимание. К ее разочарованию, Рейнольд не заискрил огоньками радости, а напротив, по его лицу прошла тень недовольства. Взяв тряпку, он принялся усердно оттирать руки.
— Ты не звонил, — произнесла Линкея, стремясь снять возникшее напряжение.
— Заработался, — буркнул Рейнольд.
Нахмурившись, она прошлась по нему озадаченным взглядом и спросила:
— Что с тобой?
— Со мной? — усмехнулся он, перестав тереть руки и посмотрев на Линкею. — Все по-прежнему. Я тот же Рейнольд. А вот ты кто такая?