От волнения у Микаэлы участилось сердцебиение и вспотели ладони. Джоанна, заняв место позади ее, шепнула в поддержку:
— Не запнись.
Микаэла хихикнула и последовала за двинувшимися в зал линами. Медленно, ритмично они продвигались вглубь зала — туда, где был организован ценцарский свадебный алтарь.
— Ее высочество принцесса Эйлинкеля Микаэла! — объявил церемониймейстер, едва она появилась в зале и поплыла под восхищенные взгляды незнакомых ей лиц.
Некоторых Микаэла помнила с помолвки, но большинство видела впервые.
— Какая красавица!
— Просто прелесть!
— Принцу Аланнарвальду повезло! — шептали гости.
Глазами Микаэла искала кого-нибудь знакомого, но все они сосредоточились у алтаря. Король Стефанус, король Яруэль и королева Эллиада восседали в креслах у главной стены прямо по другую сторону алтаря. А по сторонам выстроились сестры Аланнарвальда, Йен, Нолан и даже был замечен Лен. Сам принц Халагрохильда уже сидел в большом свадебном кресле, обшитом красным бархатом, с высокой спинкой и резными подлокотниками. Напротив него пустовало такое же кресло невесты, а между ними стоял накрытый белоснежной пеленой жертвенник. Посреди него возвышался золотой кубок, украшенный драгоценными камнями, а по четырем сторонам от него лежали священные свитки.
Зал сверкал королевской роскошью. Всюду располагались семисвечники с горящими свечами, столы вдоль стен ломились от ароматных блюд, над тронами висели гербы двух королевств. Красивые платья, фраки, веера, цветы, наряженные музыканты, театральные актеры превратили некогда ледяной замок в сказочный дворец. И только Аланнарвальд смотрел в никуда, мысленно находясь где-то далеко. Он не взглянул на Микаэлу, даже когда она приблизилась к алтарю и с позволения верховного жреца храма богинь Мира и Достатка Ценцарии заняла свое место в кресле.
В другой раз Микаэла посмеялась бы над нелепым видом этих священнослужителей: тюрбаны с вуалью-сеточкой, саккосы, напоминающие простыню с вырезом для головы в хеллоуинском костюме привидения, золотые нагрудники с символами и посохи. Альтмар на их фоне выглядел серьезней! Но Микаэле было не до шуток. Она не могла отвести глаз от Аланнарвальда, понимая, что соскучилась по нему. Он был так же безупречен: гладко выбрит, причесан, одет с иголочки в белый камзол, вышитый золотыми нитями. На руке принца сверкал королевский перстень, отполированные черные сапоги отсвечивали янтарным блеском, которого, увы, не было в ярко-голубых глазах Аланнарвальда. Микаэла убедилась, как противна ему сама мысль жениться на Линкее, пусть даже не по-настоящему. Улыбнувшись, она застыла в предвкушении скорого сюрприза для жениха.
Йен, стоявший позади его кресла, довольно быстро понял, что перед ним уже не Линкея, и, хитро улыбаясь, топтался на месте в нетерпении обнять вернувшуюся сестру. Лен, напротив, не особо радовался Микаэле, даже не смотрел в ее сторону.
Жрецы обступили алтарь полукругом, и музыканты прекратили играть. Верховный жрец взял с жертвенника первый свиток и начал зачитывать молитву. Это длилось дольше, чем хотелось бы Микаэле. Однако и на этом хвала богиням Ценцарии не прекратилась. Другой жрец взял второй свиток и проделал то же самое. И это тянулось, пока все четыре свитка не были прочитаны.
Аланнарвальд ни разу не поднял лица, что еще сильнее забавляло Микаэлу и повышало ее самооценку.
«Пожалеешь же потом, что сидел с таким кисляком на лице», — мысленно смеялась она.
Молитвы закончились, и верховный жрец поднял с жертвенника белую салфетку, под которой блеснуло лезвие ритуального кинжала. Микаэла судорожно сглотнула, но послушно встала и приблизилась к жрецу, как только он подозвал к себе брачующихся. С плохим ораторским искусством дав им напутствия, жрец попросил их вытянуть вперед левые руки ладонями вверх. Лины предупреждали Микаэлу, что до объявления заключения брачного союза невесте с женихом запрещено прикасаться друг к другу. Руки они держали над кубком, наполненным красным вином, на положенном расстоянии. В какой-то миг рука Аланнарвальда дрогнула. Микаэла взглянула на него и увидела, как растерянно забегал его взгляд по жертвеннику.
«Он передумал!» — догадалась она.
Одно дело, если он передумал, осознав, что будет пить вино с кровью нелюбимой, и совсем другое, если он передумал жениться на Микаэле! Она должна была это выяснить до того, как принц сорвется с места.
Забыв о правилах, она слегка коснулась его руки и вернула свою руку в исходное положение. Верховный жрец, возносящий очередную молитву и глядя в потолок, этого не заметил. А переглянувшиеся позади него собратья по ценцарской религиозной идеологии, может, и сочли этот жест за наглость, прерывать церемонию не стали. Политика была превыше религии. Еще бы! Жрецы содержались за счет королевской казны!
Аланнарвальд встрепенулся и резко посмотрел на Микаэлу. Она чуть улыбнулась и почувствовала, как запылали ее щеки. Принц Халагрохильда напряженно нахмурился. Он не сразу догадался, в чем дело. Наверное, боялся разочароваться в домыслах. А когда понял, кто стоит с ним за одним свадебным жертвенником, не успел опомниться, как жрец полосонул его и Микаэлу по ладоням. Не самое приятное ощущение, от которого у Микаэлы руку чуть не свело судорогой. Кровь, выступив мгновенно, стала скапливаться темной лужицей в центре ладони.
«Живодеры!» — выругалась Микаэла и, повернув руку, позволила нескольким каплям упасть в вино.
Аланнарвальд, все еще оцепеневший, совсем забыл о ритуале, и жрецу пришлось насильно поворачивать его руку. Микаэла прикусила губу, чтобы сдержать смех.
Когда вино разбавилось кровью брачующихся, жрец обмотал их ладони полосками белой ткани и, подняв кубок над головой, опять стал молиться.
Прижимая кулак раненой руки к груди, Аланнарвальд ласкал Микаэлу взглядом, преисполненным трепетного благоговения. В его глазах появились огоньки радости и запредельного счастья, и Микаэла опасалась, что он сорвет церемонию ради объятий.
Жрец протянул кубок Аланнарвальду. Тот, не сводя глаз с Микаэлы, сделал несколько глотков вина и вернул кубок священнослужителю.
«Классная свадьба, — подумала Микаэла. — Жених и невеста бухают у алтаря!»
Приняв у жреца кубок, она взглянула на его содержимое и вздохнула: «Хоть бы оливку кинули или зонтик прицепили. Никакой коктейльной эстетики!» Поднеся его к губам, Микаэла сделала два глотка. Вино, да еще и с нагло пущенной кровищей, оказалось вкусным, а Микаэле остро не хватало храбрости. Поэтому она сделала еще несколько нескромно больших глотков и вернула почти опустевший кубок жрецу.
— Всемогущие богини Ценцарии благословили союз принца Аланнарвальда и принцессы Микаэлы! — объявил священнослужитель, и зал разразился громкими аплодисментами.
Музыканты вновь заиграли, к жениху и невесте стали подходить родные, чтобы поздравить их, так и не позволив им хотя бы за руку подержаться.
— Вы такая красивая, ваше высочество! — воскликнула одна из сестер Аланнарвальда, обнимая Микаэлу. — Как богиня!
Йен, кое-как протиснувшись к Микаэле сквозь плотную толпу, тоже обнял ее и зашептал:
— Поздравляю, Мик! Бедный Аланнарвальд!
Она захихикала и ответила:
— Ну спасибо!
Он отстранился и, заглянув в ее лицо, улыбнулся:
— Я рад, что ты вернулась.
— Я тоже. Скучал?
— Спрашиваешь! А это кто? — поинтересовался он, указывая на счастливую Джоанну, уже пританцовывающую в такт музыки.
— Джоанна. Она ни слова не понимает из северного ценцарского, но хочет познакомиться с Леном. Устроишь?
— Если она превратит его жизнь в непрекращающиеся пытки, то с радостью!
— Тогда вперед! — коварно улыбнулась Микаэла.
— Вот за это я тебя и обожаю! — Йен еще раз обнял ее. — Пока не забыл, Мик, завтра я уезжаю.
— Куда? Надолго?
— Я записался в ряды южноценцарской морской армии. Меня приняли. Во многом, благодаря родству с королем Эйлинкеля, но все же.
— Ты уверен, что хочешь? — Микаэла погрустнела.
— Да! Все настоящие ценцарцы обязаны отслужить в войсках! Иначе какой я рыцарь? — Йен подмигнул. — Обещаю писать. Вот увидишь, не заметишь, как пролетит три года.
— Три года?! — ужаснулась Микаэла. — Йен, я состарюсь за эти годы!
Он засмеялся.
— Ладно, — смягчилась она. — Если хочешь, конечно, поезжай. Просто я переживаю.
— Я буду не один. Мы уезжаем вместе с Ноланом и Тибом. Тиб — это…
— Я помню! Говнюк, снявший с моей руки перстень королевы Эллиады. Я в шоке. Вы простили Альтмара, помиловали торлуга. Как?!
— Это не мы. Это инициатива Аланнарвальда. — Йен обернулся на принца Халагрохильда в окружении родственников. — Можешь наказать его. Потом поделишься со мной своими методами, — заговорщицки понизив голос, добавил он.
Микаэла игриво потрепала его по челке и отпустила:
— Иди, развлеки Джоанну.
Принимая поздравления и пожелания, Микаэла и Аланнарвальд пытались пробраться друг к другу, но осуществилось это не скоро. Когда же, наконец, они сблизились, родственники тактично отошли. Гости увлеклись разговорами и вином с закусками.
По-мальчишески робко Аланнарвальд взял Микаэлу за руку и поднес к губам. Нежно поцеловав ее, он улыбнулся и произнес:
— Поздравляю, ваше высочество.
— Это вас надо поздравить. Отхватили такой лакомый кусочек, — подшутила Микаэла, вызвав у мужа смех.
— Подарите мне первый танец?
— Не из-за вина же я экстренно прибыла сюда из Уотерлу. Конечно, подарю. — Она кивнула и, положив руку на подставленный ей локоть, последовала в центр зала.
Гости расступились, и молодожены вновь открыли бал первым вальсом. Кружась в танце, Аланнарвальд и Микаэла не сводили друг с друга восхищенных взглядов и без умолку болтали, шутя и смеясь.
Долгое время Микаэла представляла себе совсем другой образ идеальных отношений. Она четко видела длительный роман с периодическими свиданиями, ужинами, походами в театр, совместные утренние пробежки, посещение фитнес-клуба, расставания, как лучшая закалка и выдержка, обязательное устойчивое финансовое положение у обоих и общие планы на будущее. Но она вышла замуж за мужчину из другого мира; за мужчину, которого знала два дня; за мужчину, нуждающегося в постоянной встряске. При этом она была уверена, что сделала правильный выбор! Она доверяла Аланнарвальду, а это самое главное.
Джоанна весьма быстро вписалась в круг гостей, даже не зная языка. И вскоре Микаэла заметила ее в обществе Лена. Старший кузен ей не понравился. Та же самая злая собака, просто в человеческом облике. Сердитый, хмурый одиночка. Однако Джоанне волшебным образом удалось привлечь к себе его внимание. Возможно, именно ее прямой связью с параллельным миром, ведь для ценцарцев она была подобна такому же чуду, как инопланетяне для нас. В любом случае, Микаэла желала ей счастья и верила, что здесь Джоанна найдет свою судьбу.
— А теперь-то мне можно вас поцеловать? — спросил Аланнарвальд во время следующего танца, когда вокруг них закружили другие пары.
Микаэла прильнула к нему и, подтянувшись, с чувством прошептала на ухо:
— Теперь вы можете не только поцеловать меня, ваше высочество.
Она услышала, как Аланнарвальд перестал дышать, и, отстранившись, прекратила танцевать. Взяв мужа за руку, она потянула его к выходу. Микаэла знала, что им нельзя покидать праздник без предупреждения и озвучивания благодарностей гостям, но на то они и правила, чтобы их нарушать. Утащив Аланнарвальда из зала, она помчалась вглубь темного коридора, где остановилась, когда постовые шерлуги остались далеко позади.
Сбивчиво дыша, Микаэла повернулась к Аланнарвальду, и его руки обвили ее талию. Но она снова ускользнула от поцелуя, приложив к губам принца палец и прошептав:
— Не здесь.
Развернувшись, она побежала дальше. А когда они оказались во дворе, взяла курс к конюшням. Шлейф ее платья колыхался легким ночным ветром, а каблуки туфель отстукивали по каменной плитке. Войдя в конюшни, Микаэла сбавила шаг и, восстанавливая дыхание, стала осматриваться. Увидев дверь, ведущую в амбар, она потащила Аланнарвальда туда.
— Разве мы не к Афесу? — недоумевал принц.
— Неа, — игриво хихикнула Микаэла и полезла наверх по перекладинам деревянной лестницы. Повалившись на усыпанный сеном пол второго этажа, она спросила: — Боитесь испортить платье?
Аланнарвальд посмеялся и, поднявшись вслед, изумленно осмотрелся в полумраке хранилища.
— Что мы здесь делаем? — спросил он, отмахиваясь от соломенной пыли.
Микаэла отдышалась, встала на ноги и, слегка отряхнув свадебное платье, с волнением взглянула на Аланнарвальда.
— В нашем мире молодожены дают друг другу клятвы. Я наполовину землянка, и я хочу дать вам клятву.
— Что? — Принц застыл.
Микаэла вплотную подошла к нему, взяла его за руку и заговорила:
— Я хочу, чтобы вы знали, что я буду с вами до скончания наших дней. В радости и горе, богатстве и бедности, здравии и болезни. Я буду не просто женой, я буду другом и поддержкой. Во всем. Вы всегда сможете рассчитывать на меня. И даже если порой я буду становиться несносной, знайте, что я все равно люблю вас.
— Ваше высочество… — растрогавшись, произнес Аланнарвальд, сжав ее руки в своих сильных ладонях.
— Нет, дайте договорить. Я должна закрепить свою клятву жертвой. Мое целомудрие — это самое ценное, что у меня есть для вас сейчас. И я хочу, чтобы это случилось здесь.
— Здесь? — Голос принца охрип. — Но почему здесь?
— Как знак того, что мне не важен ваш достаток, ваше состояние, время и место. Мне важны только вы, ваше высочество, — призналась Микаэла, глядя ему в глаза.
Отрывисто задышав, Аланнарвальд притянул ее к себе и нежно поцеловал. Обвив его шею руками, Микаэла крепче прижалась к мужу и ответила на поцелуй — самый прекрасный в ее жизни поцелуй.
— Вы лучшее, что когда-либо со мной случалось, — прошептал Аланнарвальд ей в губы.
— Может, перейдем на «ты»? — засмеялась Микаэла. — До того, как дело наберет обороты?
Он улыбнулся и, ответив: «Согласен», — снова поцеловал ее.