В половине восьмого он спустился позавтракать, купив заодно местное издание солидной ежедневной газеты, выходящей в Бордо. Комментируя события, связанные с убийством, журналисты терялись в догадках и, как обычно, мстили за нехватку информации, злословя что-то по поводу неповоротливости следствия. Гремилли с удовлетворением отметил, что его фамилия нигде не фигурировала. Таким образом, тайна его пребывания здесь была сохранена, что, надо признать, его удивило и обрадовало.
Полицейский из Бордо отвлекся от своих забот, стоило ему только окунуться в пестрый мир старого города. Он любил эту почти деревенскую атмосферу, где витали запахи полей. Вот гора домашней птицы, разложенной на лотках, где жирные гуси поражали своей белизной. Осторожные покупательницы с богатым опытом, идущим еще от прадедов, что-то щупали, нюхали, пробовали на язык и взвешивали на руке, не торопясь с решением. Но ни та, ни другая сторона не проявляли ни малейшего нетерпения и, считая спешку лишней в таком деле, не хотели лишать себя удовольствия, которое они испытывали от беседы. Здесь до сих пор еще чтили традиции рынка с его шумной неразберихой и беззлобными спорами, говорившими о прочных связях между городом и деревней. Забыв, что он недавно поел, Гремилли жадным взглядом обводил эти несметные съестные богатства. За рядами белого мяса он увидел зажаренные в печи туши с золотистой и хрустящей корочкой и сочащимся по ней жиром, который передаст свой неповторимый аромат фасоли, томящейся вот уже несколько часов в глиняных чанах. Гастрономия - единственная отрада, которая остается мужчине, когда одни радости жизни оставили его, а от других самому пришлось отказаться.
К сожалению, комиссар прибыл в Перигё не в качестве туриста. Основной его заботой был убийца, которого необходимо было найти и, по возможности, арестовать. Вздохнув, он бросил последний взгляд на этот красочный мир и, пройдя по улице Сажес, затем по Эгийри, направился в сторону дворца правосудия, расположенного на бульваре Монтеня. Он заявил, что ему необходимо поговорить с мсье Бесси. Он умышленно не показал удостоверение и не назвал должность, указав лишь свою фамилию на бланке, который ему протянул служащий. Гремилли старался сохранить свое инкогнито как можно дольше.
Следователь встретил его в высшей степени любезно.
- Итак, мсье комиссар, удалось ли вам пообщаться с нашим городом, как вы того желали?
- Конечно же, мсье следователь, и я в восторге. Более того, я просто влюбился в Перигё.
- Любовь с первого взгляда, надо полагать?
- Именно.
- Позволю себе спросить, поможет ли это вдруг родившееся чувство решению задачи, которая на вас возложена?
- Надеюсь, при условии, что я буду опасаться.
- Опасаться чего?
- Всего.
- То есть?
- Прежде всего, вашего города, мсье следователь. Он может заворожить настолько, что одна только мысль о возможности существования здесь убийцы покажется нелепой. Затем, вашего неба, под которым лучше мечтается, чем работается. Наконец, приветливости горожан, которая может задурманить моментально, если не быть постоянно начеку. Ваши сограждане, мсье следователь, опасны тем, что от первой же улыбки теряешь всякую осторожность и начинаешь верить в их природную искренность.
- И на чем основываются ваши наблюдения?
- Я встречался с мсье Арсизаком и мадемуазель Танс.
- Да? Ваши впечатления?
- Я только что о них и рассказывал вам, мсье следователь. Оба симпатичны, милы, производят впечатление искренних людей, однако...
- Однако?..
- Однако один из них, возможно, убил свою жену при посредничестве другого.
- Ну вот, наконец-то! Таким образом, теперь и вы верите в виновность Арсизака?
- Я не знаю.
- Но послушайте, мсье комиссар, давайте рассуждать трезво.
- Это как раз и есть самое трудное.
- И все-таки попытаемся... Весь город любит или, по крайней мере, уважает Элен Арсизак - олицетворение доброты. Молодежь восхищается ее красотой, а большинство из тех, кто постарше, завидуют прокурору республики, что у него такая жена.
- И именно поэтому ему не прощают его связь с мадемуазель Танс.
- И это верно. Все возмущены, но не тем, что у Арсизака есть любовница - мы не пуритане, - а тем, что он мог обманывать женщину таких высоких качеств, как мадам Арсизак. У всех ощущение, что они стали свидетелями некоего, так сказать, кощунства.
- И в то же время большинство из тех, кто критикует прокурора, при первой возможности охотно изменили бы ему с Элен Арсизак.
- Вне всякого сомнения. Не станем же мы переделывать человеческую натуру, не так ли?
- Разумеется! Вот только меня смущает, не объявляют ли прокурора убийцей жены скорее вследствие скрытой ревности, чем глубокой убежденности?
- Возможно. Ведь со смертью Элен Арсизак женщины Перигё вдруг почувствовали, что потеряли ближайшую подругу, а мужчины - что им просто наставили рога.
- И все втайне согласны мстить мужу.
- Не будем заходить так далеко, мсье комиссар. Я только хотел вам показать, что с трудом представляю себе кого-то в Перигё, кто ненавидел бы Элен Арсизак до такой степени, чтобы ее удушить, кроме...
- Кроме?..
- ...кроме тех, кого бы исчезновение жены прокурора вполне устраивало, то есть самого прокурора и его любовницы.
- Из чего можно заключить, что вы не рассматриваете связь Арсизака с мадемуазель Танс как мимолетное увлечение?
- После всего, что я услышал, я так не думаю.
- Мне приятно отметить, что ваше мнение совпадает с моим. После разговора с мадемуазель Танс я пришел к выводу, что это серьезно.
- Это лишь осложняет дело. Будучи католичкой из очень верующей семьи, мадам Арсизак никогда бы не пошла на развод.
- А отсюда убийство, которое было единственным выходом?
- Я вам этого не говорил!
Гремилли улыбнулся.
- Ну, скажем, слегка намекнули.
- Мне бы не хотелось, мсье комиссар, чтобы вы думали, будто я питаю какую-то антипатию к Арсизаку. Напротив, я всегда считал его своим другом и был бы просто счастлив, если бы вам удалось найти доказательства его невиновности, поскольку я с ужасом представляю себе тот день, когда мне придется выдвинуть против него обвинение в предумышленном убийстве.
- Ну, до этого еще далеко.
- Вы в этом уверены? Вы сами признали, что нас пытались убедить в том, будто речь идет о "гастролере", которого, к его несчастью, застукали на месте преступления. Вы сами заявили, что возврат по почте так называемых украденных денег - детские уловки. Наконец, не вызывает сомнения и то, что мадам Арсизак знала убийцу и совершенно его не опасалась. И после всего именно муж - естественно, случайно - обнаруживает труп своей жены...
- Вполне естественная ситуация, вы не находите?
- Возможно... Во всяком случае, мне кажется, мы не можем долго затягивать с обвинением.
- Боюсь, мсье следователь, что все может оказаться гораздо, гораздо сложнее, чем вы полагаете. Я признаю, что все говорит не в пользу Арсизака, но одновременно это "все" служит ему и оправданием.