- Да, в общем-то, это не суть важно. Саввин трупешник уже могильные черви съели, а с теми, к кому Яшка прибился потом, ты, в случае чего, сам разберешься.
- Разумеется, разберусь.
- Вот видишь, Славик, я же не отказываюсь от твоей помощи, заискивающе произнесла Алла, а любовник рассмеялся - уж очень непривычны были эти интонации. Поняв, что переборщила, верная боевая подруга тоже засмеялась и сказала уже обычным тоном: - Я слегка видоизменила свой девиз: Женщины МОГУТ все, но не ДОЛЖНЫ делать все. И если есть возможность привлечь к своим делам мужчину, и он не против помочь, то почему бы женщине этим не воспользоваться? Зачем нам взваливать на свои хрупкие плечи то, что ДОЛЖЕН делать сильный пол? Верно я мыслю?
- Верно, - кивнул Слава, уже успокоившись. - А что ты намерена сделать с Яковом Паршиным?
- Да ничего особенного, - с честнейшим видом ответила Алла. - Поговорю с ним, сошлюсь на тебя, хорошенько пригрожу и заставлю поделиться. Вот и все.
- Но только в присутствии Толика, - ещё раз предупредил Слава.
- Я же обещала. - Она произнесла это столь твердо и уверенно, что любовник не усомнился.
"Все равно я буду делать то, что считаю нужным, - мысленно усмехнулась боевая подруга. - А Славку привлеку по мере необходимости. Женщины могут ВСЕ, но не обязаны ВСЕ делать сами!"
... Три года назад Серафиму больше всего угнетало то, что по вине бывшего мужа ей с детьми пришлось резко изменить привычный образ жизни. К хорошему привыкаешь быстро, а отвыкать тяжело. Привыкнув покупать качественные продукты в супермаркете, нелегко перейти на сосиски и докторскую колбасу. Имея многие годы машину, не так-то просто привыкнуть ездить на общественном транспорте, а особенно когда плохо себя чувствуешь. Врачи рекомендовали Симе санаторное лечение, но у неё не было денег. Ей назначали сердечные препараты, а каждая упаковка стоила пятьдесят долларов. Консультация специалиста - минимум сто долларов. Обследование тоже стоило немалых денег.
Деньги были нужны постоянно, и немалые. Новости, свалившиеся на Серафиму, вконец подорвали её здоровье. У неё и раньше поднималось давление, но обычно она принимала пару таблеток папазола или раувазана, и все проходило. Сердечно-сосудистая патология часто сопутствует занятию бизнесом, и Сима относилась к этому как к должному. Стрессов у коммерсантов немало, да и возраст...
Теперь все болезни будто сговорились. Давление то поднималось до 200/140, и у Симы ломило затылок, перед глазами мелькали черные мушки, кружилась голова, то вдруг падало до 90/60, и тогда её буквально шатало от слабости, голова кружилась так, что казалось, будто сейчас она потеряет сознание и упадет. Ее лечащий врач никак не могла подобрать ей препараты стоило ей начать принимать гипотензивные средства, как давление резко падало, а назначать сосудосуживающие, чтобы поднять пониженной давление было опасно, - у Серафимы, как и у её покойной матери, была сердечно-сосудистая недостаточность и стенокардия. Узнав, что Симина мать перенесла два инфаркта и умерла в сорок семь лет от острой сердечно-сосудистой недостаточности, терапевт собрала консилиум светил медицины, но и те лишь разводили руками.
Вдобавок к этому, у Симы обострился тромбофлебит - частое осложнение после операции на малом тазу. Под коленями у неё набухли варикозные узлы, которые нестерпимо болели. А оперировать узлы нельзя - сердце не позволяет. Вот и попала Серафима в заколдованный круг. Болезней много, а лечить их трудно.
Ходить она не могла, да и лежать было тяжело. И вообще ей было очень плохо. Не только физически, но, в особенности, морально.
Ее пичкали успокоительными, она перепутала день с ночью: до утра не могла уснуть, мучаясь тяжкими мыслями, а днем, обессиленная, дремала.
"Региночка в точности как я в её возрасте, - думала Серафима. - Мои родители болели, денег не было, а я разрывалась на части... Надо же, насколько разные мои дети: Сережа весь в отца, и внешне, и по характеру, а Регина похожа на меня".
Дочь и в самом деле самоотверженно ухаживала за ней. С прежней работы она ушла, чтобы больше времени проводить с матерью, и устроилась на полставки юрисконсультом в коммерческую фирму. Платили ей больше, чем на прежнем месте, но все равно с деньгами было туговато. Регина продала уже и машину матери, но все деньги ушли на лекарства, лечение, платные консультации. Сергей - студент, получает стипендию, которой ему хватает лишь на сигареты.
Спустя полгода, наступив на собственную гордость, Регина сходила к отцу и рассказала, что мать тяжело больна, им очень нужны деньги.
- Мне нечего тебе дать, - развел руками тот. - Ты же знаешь, что у меня ничего нет.
Она молча смотрела на него, наливаясь мстительной злобой.
Из проведенного частными сыщиками расследования Регина знала, что уже спустя месяц после развода её отец женился на своей любовнице - та принесла в ЗАГС справку от гинеколога, что у неё беременность 20 недель, и брак зарегистрировали в ускоренные сроки. Сейчас её отец, вместе со второй женой и их новорожденным сыном, живет в шикарной квартире площадью в четыреста двадцать квадратных метров, на улице Тверской-Ямской. Для того, чтобы получились такие хоромы, он объединил четыре квартиры и теперь занимает весь этаж. Официальной владелицей апартаментов является его новая супруга, Екатерина Савельевна Новицкая. Только полнейший идиот может поверить, что на свое секретарское жалованье дочь неимущих родителей Катя Зинчук, родом из Мухосранска, может приобрести квартиру из двенадцати комнат в самом центре Москвы, сделать в ней дорогостоящий евроремонт и обставить эксклюзивной мебелью и прибамбасами из элитного салона "Престиж", в котором кухонная поварешка с личным автографом модного дизайнера стоит две сотни долларов, а мебельные гарнитуры - свыше ста двадцати тысяч долларов. А во сколько обойдется меблировка двенадцати комнат и нежилых помещений?..
Регина идиоткой не была и сейчас, глядя на своего невозмутимого отца, испытывала самую настоящую ненависть и к нему, и к мадам Новицкой номер два. За восемь месяцев по вине этой парочки её мать из цветущей, энергичной, деловой женщины превратилась в настоящую развалину, у которой все болит, нет сил и нет желания жить. Ей можно было бы помочь - любая болезнь лечится, но лечение у хорошего специалиста стоит дорого. Дорого в их теперешнем понимании, когда они вынуждены экономить на всем, зная, что денежных поступлений ждать неоткуда, но для отца несколько тысяч долларов, которые нужны её матери, чтобы не погибнуть, - сущая безделица, стоимость очередного Катькиного сногсщибательного туалета или какой-нибудь козетки с финтифлюшками в её будуаре. И как может отец смотреть с таким самодовольным видом на родную дочь и так нагло врать, что ему нечего ей дать, у него, мол, ничего нет! Ведь ему прекрасно известно, что в то, чем он и его молодая бездельница жена владеют, вложены пот и кровь, силы и здоровье её матери!
"Неужели папаша полагает, что он один умный, а все остальные, и в первую очередь, мама, деловая женщина, его правая рука, и я, плоть от плоти его, - наивные простофили, готовые поверить топорно сляпанным махинациям!" - думала Регина.
Разглядывая отца, она обнаруживала в его лице новые черточки, которых ранее не замечала, и все больше убеждалась - нет, её отец вовсе не умен. Во всяком случае, не так умен, каким она его себе представляла, и каковым оценивает себя сам. Он самоуверен и самодоволен, считает себя лучше всех и абсолютно убежден в собственной правоте, а умному эти черты не свойственны. Человека с такими качествами легко обмануть. Может и сам ошибиться, а в силу своей самоуверенности и не увидит просчета, и не сумеет его исправить. Ее папаша - законченный эгоист, а это тоже не от большого ума. Он совершенно некритичен к себе, а потому не способен измениться. Свою фирму оформил на нищего Бориса Бортника, и теперь каждому понятно, с какой целью это сделано. Значит, этот ход неверен. Был бы отец поумнее, подобрал бы более достойную кандидатуру, чтобы комар носу не подточил, но он выбрал Бортника, потому что тот управляем и целиком зависит от его щедрот. Дурость! А папаша упивается своей хитростью и изворотливостью, весьма довольный, что обвел вокруг пальца жену и детей. И счастлив, женившись на потаскухе Катьке, готов осыпать её деньгами и благами, не подозревая, что та его просто-напросто одурачила. И это умный человек?..
Не только квартира, которая со всей начинкой тянет на полтора миллиона долларов, но и их загородный дом теперь по документам принадлежит Екатерине. Сказав: "Я его переоформлю на другого человека", - её отец почти не соврал, просто не упомянул - на какого именно человека. Свой "Крайслер" он уже продал и приобрел новенький "роллс-ройс" - по желанию молодой жены и тоже на её имя. Ловко? Ловко. Ай да Катерина! Ай да царица спальни из Мухосранска!
- Я ничуть не сомневаюсь, что отольются кошке мышкины слезы, и ты за все поплатишься, - медленно выговаривая каждое слово, произнесла Регина. Подохнешь в нищете, умываясь кровавыми слезами, и шамкающим ртом умоляя подать тебе судно. Или не доживешь до этого, потому что твоя паскуда Катька наймет киллера, и все твое имущество и капитал останутся ей на законном основании. Посмотри на себя, отец. Несмотря на все твои попытки держаться в форме и махать гантелями, у тебя живот свисает над брюками. И ты считаешь себя привлекательным для ровесницы своей дочери? Неужели ты думаешь, что двадцатитрехлетняя продажная девка, прошедшая огни, воды и медные трубы, может прельститься твоим сморщенным достоинством? Ей твои деньги нужны, а не твое увядшее и оплывшее тело. Сходил бы ты к урологу и сделал анализ спермы. Вряд ли ты являешься отцом Катькиного ребенка. Да и само дитя, которое ты считаешь своим сыном, свози на генетический анализ, и поймешь, что Катька тебя элементарно обманула.
- Регина, не забывайся! - не выдержал отец, медленно багровея.
- Да я-то не забываюсь, - усмехнулась она, сохраняя спокойствие. Теперь её ненависть перешла в другую фазу. - Это ты забыл и о чести, и о порядочности. Наверное, их у тебя никогда не было. Ты всю жизнь искусно притворялся, как притворялся, когда пришел к матери с букетом желтых тюльпанов. Мне стыдно, что у меня такой отец. И если Катька закажет тебя киллеру, - туда тебе и дорога. А все твое богатство, ради которого ты совершил подлость, достанется такой же подлюке, как и ты, твоей теперешней жене. Вы стоите друг друга, и ты заслуживаешь той участи, которая тебя ожидает.
Она вышла из его кабинета, держась прямо, и не стала хлопать дверью. В приемной сидела другая секретарша - став мадам Новицкой, Катерина уже больше не работала.
Матери Регина не рассказала о разговоре с отцом. Поговорила с братом, и тот согласился, что придется продать и его машину - жить-то на что-то надо. Хорошая медицинская помощь нынче бедным не по карману. На самый крайний случай, оставалось продать их квартиру и купить дешевую двухкомнатную в районе новостроек.
"Что же придумать? - уже в который раз размышляла Регина. - Может быть, докопаться, от кого Катька нагуляла дитя, и шантажировать её этим?.."
Все упиралось в ту же проблему - финансовую. Можно было бы придумать красивую месть, но на это нужны деньги, а денег у неё не было.
Раздался вежливый стук в дверь, и в палату вошла высокая медсестра, держа в руках небольшой пластмассовый поднос, покрытый белой салфеткой. На её лице была марлевая маска, белая шапочка надвинута по самые брови, но глазки вполне ничего, стреляет ими очень бойко. Да и фигуристая, в теле.
Яков сразу оживился и решил, что попозже вечером пригласит эту сестричку к себе в палату. Черт его знает, этого Алексея Петровича, а вдруг докторишка и в самом деле пойдет на принцип, и к нему подселят троих вонючих старикашек, которые будут ходить на судно и храпеть ночами! И тогда симпатичную медсестричку уже не пригласишь.
А эта вполне ничего. Даже если под медицинской маской у неё морда вся в угрях или шнобель на пол-лица, но формы вполне аппетитные. Со сломанной ногой не порезвишься, но за сотню рублей медсестра наверняка не откажется сделать ему минет, а то он уже давно в простое. Можно было бы вызвать секретаршу Маринку, да эти суки в приемном покое отобрали у него мобильник. А без мобилы он, как без рук. Пытался договориться, чтобы медсестры позвонили в Москву по указанному им телефону Маринке, пусть девка приедет сюда и расскажет, как дела в конторе, а заодно и ублажит его, но те отнекиваются, мол, звонок из московской области в столицу платный, и если заведующий узнает, им несдобровать.
- Добрый день, - милым голоском произнесла медсестра, подходя к его кровати и поставив поднос на тумбочку.
Яша растянул в довольной улыбке щербатый рот. Эта милашка точно не откажется прийти к нему вечерком - по повадкам видно, что оторва из категории "хоть куда". Да и заработать, видать, не прочь. Для местных шлюшек сотня деревянных за пятнадцать минут работы ртом - подарок судьбы.
- Сейчас сделаем вам укольчик, - ворковала медсестра, не забывая кокетливо постреливать глазками и аппетитно повиливая бедрами.
- А что за укольчик? - игривым тоном спросил он, протянув правую руку и погладив её по крутому бедру.
Медсестра кокетливо погрозила ему пальчиком, но не отстранилась, наоборот, придвинулась ближе и наклонилась. В вырезе халата он увидел такую грудь, что его организм тут же выдал соответствующую физиологическую реакцию.
- Слушай, запри дверь, а? - сказал Яша охрипшим голосом и запустил руку в вырез её халата.
- Какой вы шалун... - Она кокетливо улыбнулась и убрала его руку, но было понятно, что вовсе не против, чтобы его рука там осталась.
- Ну, чего ты ломаешься... - Он ухватил её за полу халата и попытался подтянуть поближе.
- Врач ещё не ушел... - Медсестра непроизвольно оглянулась на дверь, потом перевела на него откровенно игривый взгляд.
- Придешь, когда он уйдет?
- Приду. - По её глазам было видно, что она улыбается. Значит, сама не прочь, и ему даже платить не придется. - А пока давайте я сделаю вам укольчик, чтобы вы быстрее встали на ноги.
- Ну, давай, коли, - благодушным тоном разрешил Яша. - Только я повернуться не могу.
- И не надо. Я вас в бедро уколю. Будет немного больнее, чем в ягодицу, но для настоящего мужчины это пустяк, - как комарик укусил, верно? Лежите тихонько и не трогайте меня, ладно? А то нечаянно дернитесь и сместите систему вытяжения.
- Но потом-то я тебя трону, - пообещал Яков.
- Потом - пожалуйста, - подмигнула ему медсестра.