? Мы должны знать, где он находится.
? А я не могу вам этого сказать, потому что понятия не имею.? Глаза ее следили за тем, как я убирал платок.? Вы сказали, что вас оглушили. Значит, вы были без сознания?
? Да, меня оглушил кто-то, прятавшийся за портьерой. Я попался в ловушку. Она направила на меня револьвер, и я был занят тем, что старался отнять его. Теперь больше нет сомнений в том, что это она убила Лэвери.
Внезапно Дегамо поднялся.
? Вы тут играете интересную сцену с прекрасной Дамой,? сказал он,? но так мы ни на шаг не продвинемся. Пойдемте, мы уезжаем.
? Подождите минутку, я еще не кончил. Предположим, мисс Фромсет, что у Кингсли есть что-то на совести, что-то очень важное. Вид у него сегодня вечером был именно такой. Предположим, что он знал обо всем гораздо больше, чем нам казалось ? или чем мне казалось. Тогда он должен был бы отправиться куда-то, где нашел бы абсолютный покой и мог бы спокойно обдумать, как поступать. Я так представляю себе его характер. Я прав?
Я молчал и ждал ответа, боковым зрением фиксируя растущее нетерпение Дегамо. Секунду спустя девушка сказала:
? Он не стал бы убегать и не стал бы прятаться. Просто потому, что ему не от чего убегать или прятаться. Но в одном вы правы: ему могло понадобиться время для того, чтобы подумать, время и покой.
? В незнакомом городе, может быть, в какой-нибудь гостинице,? сказал я и подумал о женщине, которая искала покоя в ?Гренаде?,? и нашла его.
Я огляделся в поисках телефона.
? Телефон в спальне,? сказала мисс Фромсет, тотчас поняв, что мне требуется.
Я прошел к двери спальни. Дегамо шел за мной. Спальня была выдержана в цвете слоновой кости. Широкая кровать без спинки стояла в центре, подушка еще хранила след от головы. На стеклянном подзеркальнике поблескивали разные косметические принадлежности. Через открытую дверь виднелась ванная комната, облицованная зеленым кафелем. Телефон стоял на ночном столике, рядом с кроватью. Я присел на край кровати, снял трубку и вызвал межугороднюю. Когда мне ответили, я попросил срочно соединить с шерифом Пума Пойнт Джимом Патроном. Потом я повесил трубку и закурил. Дегамо стоял, широко расставив ноги, и мрачно смотрел на меня.
? Ну что? ? проворчал он.
? Ждать и чаи гонять,? сказал я.
? Здесь кто, собственно, распоряжается?
? В вашем вопросе заключен ответ: я. Если только вы не собираетесь передать расследование полиции Лос-Анджелеса.
Он зажег спичку, чиркнув ее о ноготь большого пальца, смотрел, как она горела, а потом попытался задуть ее, держа на расстоянии вытянутой руки. Но пламя лишь изогнулось. Он бросил спичку, достал вторую и принялся ее жевать. Зазвонил телефон.
? Вы вызывали Пума Пойнт?
Из трубки послышался заспанный голос:
? Паттон слушает.
? Говорит Марлоу из Лос-Анджелеса. Вы меня помните?
? Ну ясно, мой мальчик! Я еще толком не проснулся.
? Сделайте мне одолжение,? сказал я.? Хотя я и не имею права вас об этом просить. Пожалуйста, поезжайте или сейчас же пошлите кого-нибудь ? сейчас же ? на озеро Маленького фавна и выясните, там ли находится Кингсли. Может быть, возле дома стоит его машина, либо в доме горит свет. И последите, чтобы он там оставался. Чтобы не уехал! Позвоните, как только выясните. Тогда я сразу приеду. Можете вы это сделать? Паттон сказал:
? У меня нет оснований его задерживать, если он захочет уехать.
? Со мной приедет полицейский офицер из Бэй-Сити, которому нужно допросить Кингсли по поводу одного убийства. Не того убийства у вас, а другого.
Трубка настороженно молчала. Потом Паттон сказал:
? Мой мальчик, это не какие-нибудь глупые шутки, а?
? Нет. Позвоните по телефону Тунбридж 27?22.
? Потребуется не меньше получаса,? сказал он. Я повесил трубку. Теперь Дегамо улыбался.
? Может, малышка подала вам какой-то знак, которого я не заметил? ? спросил он. Я встал с кровати.
? Нет. Просто я пытаюсь представить себе его поведение. Кингсли не является хладнокровным убийцей. Может, когда-то в нем и был огонь, но он давно погас. Я предполагаю, что он захотел забраться в самое тихое и отдаленное место, какое знал, только чтобы побыть наедине с самим собой. Может быть, через несколько часов он сам явится с повинной. Но в ваших интересах задержать его до того, как он явится сам.
? Только бы он не пустил себе пулю в висок,? холодно произнес Дегамо.? От такого, как он, всего можно ожидать.
? Этому вы не сможете помешать, пока не заполучите его в руки.
? Это верно.
Мы вернулись в гостиную. Из двери кухни показалась голова мисс Фромсет. Она сказала, что собирается приготовить кофе, и не захотим ли мы присоединиться. Потом мы сидели втроем и пили кофе с видом людей, которые только что проводили на вокзал своих друзей.
Звонок Паттона последовал через двадцать пять минут:
? В доме Кингсли горит свет, его машина стоит перед дверью.
36
Мы позавтракали и заправили машину в ?Альгамбре?. Потом по 70-му шоссе выехали из города. Я вел машину. Дегамо, нахохлившись, сидел в своем углу.
Ярко-зеленые прямые шеренги апельсиновых деревьев мелькали мимо, как спицы старинных колес. Прислушиваясь к шуршанию шин по асфальту, я чувствовал себя усталым и выдохшимся,? слишком мало сна досталось на мою долю и слишком много волнении.
Держа в углу рта изжеванную спичку, Дегамо иронически фыркнул:
? Уэббер меня распек вчера вечером. Сказал, что у него с вами был длинный разговор. И рассказал, о чем.
Я промолчал. Он посмотрел на меня и опять отвел глаза. Потом показал на проносившийся ландшафт:
? В этой проклятой пустыне я и задаром жить бы не стал. Воздух уже по утрам какой-то отработанный!
? Вот мы сейчас доберемся до озера, а там поедем по самым красивым местам в мире!
Мы проехали городок и свернули к северу. Дегамо иронически посматривал по сторонам. Немного погодя он сказал:
? Чтобы вы знали, женщина, которая утонула в озере, раньше была моей женой. Я, наверное, был не в своем уме, когда об этом узнал. До сих пор в глазах темно. Если эта собака, этот Чесс только попадет мне в руки...
? Вы и так немало дел натворили,? сказал я,? тем, что покрыли ее, когда она убила миссис Элмор.
Я сидел неподвижно и смотрел вперед через ветровое стекло. И в то же время ясно ощущал, что он повернул голову и ледяным взглядом смотрит на меня. Я только не знал, какое сейчас у него выражение на лице. Спустя некоторое время он снова обрел дар речи. Слова пробивались сквозь плотно стиснутые зубы, они звучали, как скрип ржавого железа.