Однако Нора не собиралась поддаваться на его слащавый тон:
- Да ты просто тянешься к молоденьким, вот и вся любовь. Мне тогда было двадцать, после второго развода я решила иметь дело только с богатыми, потому и спала с тобой. Пусть у тебя плохо стояло, зато с тех пор у меня есть дорогой сапфировый гарнитур.
Девушка язвила сознательно. Она никогда не прятала свой острый язычок и не мимикрировала под окружающих. К чему это фарисейство - ах, свадьба, ах, новобрачный! Уж кто-кто, а она-то знает Бориса Заграйского как облупленного.
- Ну зачем ты так говоришь, Норочка? - укоризненно произнес экс-любовник. - Мне кажется, ты немножко любила своего папика.
- Это тебе только кажется. Ты желал слышать эти слова, и я их произносила, потому что знала, сколько стоит твой подарок - ты ведь нарочно оставил ценник. Вот такой товарообмен: эрзац-любовь против натуральных драгоценностей. Ты просто платил за разницу в возрасте, за то, что у тебя плохо с потенцией, разве не так?
- Нет, Норочка, ты не права, - не унимался Борис. - Я тебя любил. А подарки делал от чистого сердца.
- Значит, я честно отработала свой гонорар, - спустила его на землю бывшая партнерша по сексу. - Здесь много симпатичных девушек, быть может, одна из них согласится на чейнч: подделка под любовь на нечто реально-материальное.
Покинутый подружками, Юрий Зорич опять загрустил, погрузившись в невеселые размышления.
Десять лет назад трое приятелей подвизались на ниве страховой медицины, фонды которой в конечном итоге обогатили их стартовым капиталом. Третий подельщик, Владимир Романчук, уже восемь лет обретается в США, в России почти не бывает, да и вообще не опасен. Чего не скажешь о Борисе Заграйском. Устроив поджог в офисе их фирмы, предусмотрительный мерзавец заблаговременно вывез часть документов. Знал бы Юрий, где тот их хранит, - давно нашел бы способ добраться до бумаг. Но ни в офисе фирмы Заграйского, ни в его загородном доме их нет, это Зорич уже выяснил.
Познакомившись с Любашей, Юрий всерьез задумался о разводе и оповестил о своем намерении благоверную. На что Виолетта заявила: “Никогда! Мне известно, где Борька хранит документы. Если я попрошу, он мне их отдаст. А я отнесу их в налоговые органы. Тебя заставят выплатить все налоги за десять лет, да плюс пени, - набежит столько, что останешься без штанов”.
Юрий был уверен, что его сволочная супруга именно так и поступит. “Все мне-мне-мне, а если не мне - то никому”, - вот ее девиз. Себя она обеспечила по максимуму. На ее личном банковском счету и в загашнике, где хранятся наличные, средств достаточно, чтобы прожить до конца дней, ни в чем себе не отказывая, дом и машину алчная Виола отсудит, да плюс бриллианты, которые она усиленно скупала за годы их супружества. А что будет с ним, - ей безразлично. Раз решил уйти к другой, - пусть уходит нищим. “Посмотрим, нужен ли ты ей без штанов”, - злорадствовала бегемотиха с повадками акулы.
После всех выплат он и в самом деле останется почти на бобах. Его знакомый почти два года судился, когда его прихватила налоговая за дела четырехлетней давности. Сокрытая от налогообложения сумма была несоизмеримо меньшей, чем у Юрия Зорича, но за шесть лет набежали астрономические пени - за два года судебных тяжб штраф тоже капал, - в итоге приятель снял все со счетов и срочно продал всю собственность, чтобы выплатить долги государству. Сейчас с этим строго - сокрытие налогов уголовно наказуемо.
“Заграйский ничуть не пострадает, если всплывут прошлые грешки”, - пришел к неутешительному выводу Юрий. Вроде бы, вместе дела проворачивали, но Борис заблаговременно подстраховался: его подписи нет ни на одном документе. Официально главой страховой компании “Медицина и гуманизм” считался Юрий Зорич, его правой рукой был Владимир Романчук, они и подписывали все бумаги. Борис примкнул к ним не сразу, а через полгода, и делал вид, что не претендует на руководящую должность. На самом же деле он все заранее предусмотрел.
С приходом Бориса Заграйского дела фирмы резко пошли в гору - уж чего-чего, а деловой хватки и предприимчивости ему не занимать. Да и знакомств немало, он умеет втереться в доверие даже к сильным мира сего. Обеспечился поддержкой чиновников высшего звена, всех щедро оделил, и фирме “Медицина и гуманизм” дали зеленый свет. Программа их компании, составленная, кстати, Заграйским, была многообещающей. Если бы претворить ее в жизнь, медицинское обслуживание населения значительно улучшилось бы. Почти как на западе - человек выплачивает из зарплаты страховку, а за это его всю жизнь будут лечить по высшему классу, в лучших клиниках.
Помимо поддержки на самом высоком уровне, Борис Заграйский прилепился к руководителям крупных предприятий, наобещал им с три короба, и те без звука перевели на счет кампании “Медицина и гуманизм” значительные средства. Самим директорам тоже немало перепало от этой сделки, так что они внакладе не остались. Грабя собственное предприятие, начальники изображали заботу о здоровье служащих, тем самым отвлекая внимание от собственных делишек.
Трое подельщиков не собирались выполнять официальную программу страховой компании “Медицина и гуманизм”, а пустили фонды в оборот, как в те времена делали все. Как известно, деньги делают деньги. Зачем средствам лежать без дела?! Они должны работать и приносить прибыль. Страховой фирме не полагалось заниматься ни коммерческой деятельностью, ни игрой на бирже. Да кто в те времена соблюдал законы?! Раз выгодно, - значит, целесообразно.
Зоричу и Романчуку и в голову не пришло настаивать на официозе статуса Бориса Заграйского. Раньше у них был другой коммерческий директор, лентяй и рохля, его держали лишь за неимением иной кандидатуры. Заняв эту должность, Заграйский, как и его предшественник, не имел права подписи. Поначалу Юрий с Владимиром считали это своего рода подстраховкой - мало ли каких дел натворит этот ловкач! Имея доступ к печати фирмы и возможность подписывать финансовую документацию можно провернуть за спиной компаньонов крупную аферу и скрыться в дальние страны - так делали многие. Зорич и Романчук не стали бы гонять по всему миру бригаду сыщиков, а затем киллеров, дабы поквитаться с вероломным компаньоном. Так бы и ушел, обеспечив себя финансово, а им пришлось бы расхлебывать последствия его махинаций.
Заграйский, против их ожиданий, не настаивал на равных правах с компаньонами. Хотя, надо отдать ему должное, львиную долю дел провернул именно Борис. А делили доходы на троих. Когда фонд фирмы стал значительным, его также поделили на три части. Спустить все на тормозах тоже помогли связи Бориса. Влиятельные знакомые обеспечили хорошее прикрытие, и никто не пришел с угрозой: “Отдайте наши денежки, а то...”. Так что своим теперешним благосостоянием Юрий Зорич во многом обязан бывшему компаньону Заграйскому.
У Норы были свои счеты с Борисом Заграйским. Если его уже прихватил склероз, то она-то расстройством памяти не страдает.
Девушка полагала, что использует Бориса, как и других состоятельных любовников, а на самом деле, они пользовались ею. Что им деньги?! Денег у них много. “Старый кошелек” не разорится, расщедрившись на цацку-шубку своей крале, зато, как вампир - кровью, подпитается свежестью ее юного тела. Это дорогого стоит, а в реальности обходится дешево.
Когда-то Нора радовалась, что придумала замечательный способ устроиться в жизни за счет мужчин. Гордилась собой - вот я какая, верчу своими папиками, как хочу! На самом же деле ее “идея” стара, как мир, и называется “продажной любовью”. И неважно, что уличная проститутка делает клиенту минет в подъезде, а девушка Нориного статуса принимает богатых любовников в шикарной квартире и берет дорогие подарки. Суть одна: я тебе - секс-услуги, ты мне - материальное вознаграждение.
Борис Заграйский не просто один из ее папиков. Он подвернулся в тот момент, когда Нора только что рассталась со своим вторым мужем, психопатом и садистом, и пребывала в полном душевном раскардаше: этот амбал нещадно избивал ее, что катастрофическим образом повлияло на ее самооценку. За год супружества она чуть не стала инвалидом - и физически, и душевно.
Видимо, у Бориса Заграйского особый нюх на несчастных женщин. Красивых, но попавших в переплет. Поначалу он играет роль этакого доброго дядечки, на плече которого хочется выплакаться, обхаживает и одаривает, жертва оттаивает, а потом оказывается, что она попала из огня да в полымя.
“Больше ни один мужчина не станет меня пользовать, я буду ими пользоваться”, - решила наивная Нора.
Заграйский был первым, от кого она приняла дорогой презент, полагая, что это всего лишь знак внимания. Потом девушка на собственной шкуре убедилась в правильности поговорки: “Бесплатный сыр бывает только в мышеловке”. Но это ее не остановило. “Я молода и хороша собой, пусть мои папики раскошеливаются за право обладать мною”, - придумала она самооправдание и с легкостью брала у своих любовников и деньги, и подарки.
А ведь, если копнуть вглубь, Борис Заграйский ее развратил. И она несколько лет занималась тем, что подразумевается под “продажной любовью”. Не встреть она Бориса, ее жизнь сложилась бы иначе.
...После того, как компания “Медицина и гуманизм” приказала долго жить, предприимчивый Заграйский пустился в самостоятельное плавание по волнам бизнеса и теперь миллионер. Владимир Романчук тоже не бедствует - вывез свои капиталы за рубеж и основал собственную фирму. Аутсайдером в этой троице оказался Зорич. Средства без дела не лежали, но у него нет таких связей, как у Бориса, а без этого в России высоко не подняться. На жизнь жаловаться грех, хватает и на потребности алчной Виолы. Но если на него наедут налоговые органы, он и в самом деле останется сир и нищ.
Если в руки налоговикам попадут документальные свидетельства деятельности троих компаньонов, - пострадает один Юрий Зорич. Володя Романчук уже давно гражданин другой страны, Заграйский ни в одном документе не фигурирует, и Зорич ответит за всех троих. И, между прочим, ему придется выплатить не одну треть, а всю сумму.
Дура Виола, пригрозив, что супруг останется “без штанов”, допустила одну маленькую неточность - не без штанов, а без головы. Все начальники, которые в свое время перевели значительные средства на счет компании “Медицина и гуманизм”, сейчас на коне, еще больше набрали силу, а у него, Юрия Зорича, уже нет той поддержки в верхах, которую раньше обеспечивал Борис Заграйский. Много лет назад руководители переводили деньги предприятия, не свои, а потому не скупились. А сейчас они стали владельцами этих заводов-фабрик. Пусть у них средств немало, но кто ж откажется от полумиллиона-миллиона долларов?! Пусть самим директорам обломилось от взаимовыгодной махинации, но ни в одном документе это не отражено. Однако есть документальное подтверждение, что со счета такой-то фабрики поступила энная сумма на счет страховой компании. Судиться с давно не существующей фирмой “Медицина и гуманизм” бессмысленно, но есть и другие способы вернуть долг. И вот тогда, фигурально говоря, можно лишиться головы. Фактически голова останется, на зачем трупу эта часть тела?!
Пока Юрия Зорича не трогали - все знают, что он приятельствует с Борисом Заграйским, а тот силен, влиятелен и зубаст. Борис Гаевич покровительствовал бывшему компаньону - любил Заграйский показать себя человеком широкой души. Хотя о великодушии, разумеется, речь не идет; мерзавцы нередко желают предстать благодетелями. Всем деловым людям известно, каков он на самом деле, однако Борис Заграйский считает, что он лучше своей репутации.
Потерпев фиаско с Норой, потасканный ловелас решил попытать счастья с ее подругой - та тоже яркая, красивая девушка. Воспользовавшись тем, что бывшая любовница зашла в туалет, хозяин дома подошел к Регине и увлек ее в тот же мини-холл - перекурить и поболтать.
- Вы в какой сфере трудитесь, Региночка?
- И.о. Генерального директора ЗАО “Атлант”, - с усмешкой ответила девушка.
- Как? - изумился новобрачный. - Это же фирма Георгия Натановича Новицкого!
- А я его дочь.
- О, как приятно, - засюсюкал Борис. - Ну надо же... Такая молодая, такая красавица! Как же вам удается справляться со своими обязанностями?
- Ловлю на живца немолодых бизнесменов вроде вас. - Регина откровенно насмехалась, но Борис не желал замечать ее ироничного тона. - Вы же не откажете мне, если при подписании контракта между нашими фирмами я попрошу о некоторых уступках?
- Разумеется, Региночка! Как же можно отказать такой красивой женщине?! - залебезил побитый молью донжуан.
- Ну вот я и раскрыла свои профессиональные секреты. Ловлю на живца, то есть, на собственную внешность, и знаете, попадаются весьма жирные караси, - расхохоталась и.о. генерального директора.
Борис радостно заржал, а потом заверил:
- Я вовсе не прочь попасться на вашу удочку...
- Значит, договорились. Как только закончится ваш медовый месяц, приходите в офис “Атланта”, и мы подпишем договор на моих условиях.
- Лучше вы ко мне приходите, Региночка, - многозначительно произнес престарелый потаскун.
- Наживка за карасем не гоняется, - отпарировала собеседница.
Когда Регина с Борисом вышли в холл, Алла сидела в курительной. От нее не укрылись пробежки новобрачного под ручку то с одной ее подругой, то с другой, и она со смешком поинтересовалась:
- Борь, ты со всеми там уединяешься или только с дамами не старше двадцати шести?
- Да тебе и двадцати шести не дашь, Аллочка, - отпустил он банальный комплимент, с готовностью приняв обращение на “ты”, хотя в своем кругу они друг другу “выкали”.
- Ну, тогда и меня веди в нумера! - заявила она, вставая.
Оказавшись в мини-холле, который хозяин избрал для приватных бесед с дамами, Алла с ходу заявила: