- Есть.
- Покажите.
- Если их нет с собой? - заюлила Вероника.
- Тогда, как я уже сказал, это всего лишь неплохой триллер или материал для детективчика, а вы - хороший рассказчик. Кто, кстати, его написал?
- Не верите мне, значит?
- Ни единому слову, пока не будет документов.
- А какого тогда черта я тут почти два часа распиналась...
- Можно было и покороче.
- Денег, значит, не заплатите?
- Нет.
- А если документы все же есть?
- Заплатим, но после ознакомления с ними.
- Понимаете, я не ношу их с собой. Мало ли что может случиться. А так они в надежном месте, у моей знакомой.
- Опасаетесь, что документы отберет тот же Саша?
- Он не тот человек. Андрей? Этот - да. В случае чего он убьет и глазом не моргнет.
- Тогда вам надо поспешить с их опубликованием. Огласка станет как бы иммунитетом. Это сейчас вас можно убрать, и никто не хватится. Был человек и пропал, скажем, без вести. До настоящей причины вряд ли кто и когда докопается. Убрав же обозначившийся источник распространения, мафиози тем самым как бы подтвердят подлинность всех этих событий. На это они никогд не пойдут.
- Ладно, пишите телефон. Скажите - от меня, что пришли за черным пакетом. Моя знакомая вам его отдаст.
Корреспондент записал.
- Теперь - деньги.
- За что, если нет бумаг?
- Вы же заберете документы потом, а за рассказ заплатите сейчас. Разве этого мало?
- Как же все это похоже на складную байку. По отношению к носителю такой информации давно бы должны были предпринять меры, чтобы он замолчал, навсегда замолчал. Иначе он просто может сорвать такой колоссальный бизнес. А этого допустить нельзя. Вы же пребываете в добром здравии, беседуете со мной, цену за информацию набиваете. Не странно ли все это? Ведь как сейчас у "новых русских": нет человека, нет и проблемы?!
- Вы это серьезно?
- Да.
- Тогда мне лучше уехать, скрыться?
- Было бы благоразумнее.
- Понимаете, у меня даже на дорогу нет денег.
- Понимаю, но и вы меня поймите. Без документов...
- Но я дала телефон.
- Давайте так, из рук в руки: вы - документы, а я - деньги.
- Ладно, завтра. - Вероника решила взять тайм-аут, ситуацию надо было осмыслить. - Ну а хоть на ужин-то можете дать? Я верну.
Корреспондент протянул двадцать тысяч.
Утром они встретились.
- Вот, - женщина протянула черный пакет. - Документы. Давайте деньги.
- Один момент. - Корреспондент открыл конверт.
Из него на сиденье машины выпали несколько цветных фотографий. Вероника взяла одну из них. На ней и в самом деле она. - в чистейшем белом свитере стояла у какого-то супермаркета.
Это в Батен-Руж, - пояснила она, - когда по моей просьбе меня сфотографировала наша переводчица.
Это в вашингтонской квартире, - комментировала дальше. - Здесь я познакомилась с Леной...
Это роды. А вот мой сыночек...
Судя даже только по фотографиям, можно было уже сделать вывод, что эта женщина ничего не придумала. Все это на самом деле произошло с ней. Но были и другие документы, подтверждающие ее исповедь, например, билет на самолет из Вашингтона в Москву на ее имя...
- Ну что, теперь деньги будут?
- Будут. Но вам надо выполнить маленькую формальность: написать расписку.
Сделка свершилась. Вербовщица-продавщица получила оговоренную сумму денег. Но, как выяснилось позже, закономерный итог был достигнут только одной из договаривавшихся сторон. Вторая изначально уже имела намерение к продолжению торга, и не только.
На следующий день Вероника снова позвонила в редакцию:
- Верните мне документы.
- Извините, но мы у вас их купили.
- Я передумала.
- Тогда возвращайте деньги.
- Хорошо. Давайте встретимся, и я верну деньги, а вы - мой пакет.