— Все решилось в последнюю минуту. Для меня это стало таким же сюрпризом, как и для тебя, любимая. Я проторчал тут целый день, пока мне не объяснили, что к чему.
Сью вздохнула.
— Извини, я не хотела жаловаться. Сэм говорит, что это очень важно. Он рассказал мне про того полицейского. — Она имела в виду Джонатана Элиота. — Будь осторожен, ладно?
— Хорошо.
— Там ужасно?
— Нет, не так уж плохо.
— Правда?
— Телевизор в камере, нормальная еда, есть спортзал, каждый день водят на прогулку. Надо будет как-нибудь привезти сюда вас с Лайамом на недельку.
— После этого ты будешь нам должен как минимум две недели на Майорке.
Она замолчала. Шеферду хотелось обнять жену за плечи и поцеловать, вдохнуть запах ее духов, погладить по волосам. Телефон был плохим посредником.
— Мне жаль, что все так получилось, — промолвил он.
— Это твоя работа, — отозвалась она. — Твоя жизнь.
— Передай Лайаму, что я звонил, ладно? Скажи, что я его люблю и скоро приеду.
— Когда?
Хороший вопрос.
— Не знаю, любимая.
— Скорее дни, чем недели? — спросила она с надеждой.
— Да, если повезет.
— Я люблю тебя.
Сью произнесла это с нежностью, и внезапно Шеферд ощутил стыд. Его место было там, рядом с ней и сыном.
— Я тебя тоже люблю, — прошептал он. — Когда все закончится, я докажу тебе это.
— Не хвастай.
— Вот увидишь.
— Ладно.
— Мне надо идти.
Гозден выпрямился и взглянул на настенные часы.
— Понимаю.
— Прости.
— Перестань извиняться. Я давно с тобой живу и знаю, чего можно ждать.
— Я тебя не заслуживаю.
— Это верно.
Она рассмеялась.
— Я люблю тебя, Сью. Как жаль, что сейчас ты не можешь быть со мной.
— В тюрьме, среди сотни мужчин, у которых уже давно не было секса?
— Ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Да.
— Мне пора идти.
— Да.
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя.
Шеферд закрыл глаза. Он сознавал, что ведет себя как влюбленный подросток, но не мог повесить трубку. Он даже не знал, когда ему снова удастся поговорить с женой.
— Заканчивай первым, — произнесла она, словно прочитав его мысли.
— Не хочу.
— Позвонишь мне позже, когда вернется Лайам?
— Боюсь, что не сумею, любимая.
— Постарайся, прошу тебя.
— Ладно.
Ему не хотелось ей лгать, но у него не было времени объяснять, почему он не сможет с ней связаться. В тюрьме никому нельзя доверять. Любой — от соседа по камере до офицера — мог оказаться подручным Карпентера. Шеферд и так рисковал, позвонив по личному телефону начальника тюрьмы.
— Мне пора идти, любимая. Прости.