— Нет.
— Я знаю: в «Иверии»!
— Не был.
— «Баку»!
— Ты говорил! А не в магазине? — ввернул Игумнов.— Конечно! Неделю назад. Ты коньяк покупал? — Он не упомянул «Белый аист».
— Нет,— задержанный покачал головой.
— Коньяк не пьешь?
— Пью. Но в магазине не помню, когда был!
— Домой приносят? — Цуканов колыхнул продолговатым животом-гробиком.
— Почему домой? — Катала засмеялся.— В ресторане.
— «Армянский»? — Сантиметр за сантиметром подвигали они его в нужном направлении.
— Почему «Армянский»? — Для него это была неопасная забавная игра, в которой он не замечал смысла.
— А какой?
Где-то десятым по счету назвал он «Белый аист».
— Хороший коньяк...— заметил Цуканов.— Только нигде не достать!
— Я тебе достану. — Катала вывернул не в ту сторону — с большим трудом его снова удалось направить в нужном направлении.
Еще через несколько минут он сказал, смеясь:
— Одну бутылку мы даже гаишнику подарили...
— Да ну! Где?
— В Домодедове. У поста.
Цуканов, будто бы знал всех гаишников, обрадовался:
— Черный, среднего роста. Витька!..
— Здоровый, килограмм на сто двадцать... Хотел еще записать фамилию водителя.
— Записал?
— Нет, кажется. С нами еще старик был, земляк... Мы его подвозили.
Игумнов прояснил для себя ситуацию. Картежники ехали на двух машинах со случайными таксистами, занаряженными на один-единственный раз.
— Водителя помнишь?
— Я сзади сидел. Со мной один друг был — он сейчас уехал. И старик.
— А с шофером кто сидел?
— Его друг.
— Какой он из себя? — пристал Цуканов.— Моложе тебя?
— Не знаю. Лет двадцать шесть. Тридцать.
— А одет?
— Не помню...
— Да, ладно. «Не помню»...— Оперуполномоченный гостиницы круто подключился к разговору.
— Вроде в серой куртке. И брюки, по-моему, тоже серые. В полоску. Нет, в клетку.
— Почему он оказался в такси?
— Вроде тоже таксист. Кого-то встречал...
— Говорил что-нибудь?
Эдик вспомнил:
— В милицию он попал! Неделю назад, там у него золотое кольцо уплыло...
Они тянули в правом ряду. Их то и дело обгоняли. Игумнов, оставаясь в душе гонщиком, переживал плачевное состояние милицейского транспорта.
«На всё деньги находят! На всё есть — только не на нас, ментов!»
Сзади, между Качаном и Цукановым, качался Эдик. Цуканов шуршал газетой.
«Если мы изымем кольцо, придется предъявлять его отцу Мылиной. Бедный старик!»
Игумнов взглянул на часы.
В школе уже готовились к традиционному сбору выпускников.