— Как срочно это ему требуется? — спросил Исчурков майора.
— Просил прямо сейчас.
— Значит, так.— Исчурков показал Игумнову на предбанник.— Подождите там. Генерал вызывает как раз по этим вопросам.
Игумнов вышел, Исчурков вместе со своим подчиненным тоже прошли через предбанник. Он был пуст, вызываемые в инспекцию писали тут свои объяснения. На столах стояли два спаренных телефона.
— Я буду минут через десять...— Исчуркову стоило заметного труда не взглянуть на телефонные аппараты.— Жалоба очень серьезная...
Игумнов промолчал. Конечно же, это была оперативная комбинация и притом весьма примитивная.
«Подтолкнуть, чтобы я позвонил по аппаратам, которые записывают? На что он надеется? Что я свяжусь с кем-то и инспекция начнёт проверку с другой стороны?»
Его затопила злоба.
«Подожди! Как они тут разыграли! «Начальник управления вызывает...» — «А вот он! Как раз у меня...» А то этот не знал, кого вызвали к Исчуркову. Вы бы ловили преступников! Посмотрел бы я на тебя, Исчурков, третьего дня, как бы ты пас этого боевика с автомаом...»
Исчурков вернулся минут через пятнадцать.
— Проходите.— Он против воли бросил быстрый взгляд на телефонный аппарат.— Так что у вас случилось с администратором Госконцерта?
— Знаешь сам — раз спрашиваешь! — Он не мог прятаться за подчиненных.
— Я-то знаю!
— И тебе приходилось укрывать, Исчурков?
— Вопрос о тебе. И о Картузове.
Он второй раз упомянул любимца Скубилина, Игумнов удивился:
— Скубилин еще начальник управления? Может, его уж нет? И ты на Картузова катишь бочку?
Исчурков даже поперхнулся.
— Ты не заболел, Игумнов? Как у тебя с головкой?
— Не беспокойся, психиатра я прошел...— В последнее время управление чуть что — посылало к психиатру.— Нормален. Иначе не попал бы в Афганистан!
— Ладно! А чтобы ты не сомневался, иди в приемную. Начальник управления ждет. Картузова и тебя...
Заместитель прокурора не позвонил.
«И теперь, видимо, не позвонит. Компромисс будет найден на ином уровне, в других сферах...» — подумал Скубилин.
Он понимал, что узнает лишь результат компромисса. Только цену, уплаченную ему.
«Цена эта не должна оказаться слишком низкой...»
В этот момент позвонил Жернаков. Едва услышав его, Скубилин понял, что не ошибся, спросил:
— Можно поздравить?
— Поздравь...
Голос замминистра в трубке слышен был отчетливо-хорошо, вплоть до старчески слабых тонов — этих размочаленных временем концов голосовой ткани.
Жернаков успел поправиться, находился в прекрасном состоянии.
— Ты был прав, Василий. Принесли мне эту филькину грамоту. Сами принесли... И извинились.
— Акт народного контроля?
— Да. Майор, который его составил, уже сдает дела. Я заявил: «В 24 часа чтобы и духа мерзавца не было в министерстве!» — «Мы уже распорядились, говорят, Борис Иванович. Ошибочка вышла...»
— Первый заместитель видел вас?
— Сам пришел. Цветочек принес... «Это, говорит, Вере Петровне. От Густава Гусака... Со встречи еду...» Врет, конечно! «Как дела, дорогой? Как здоровье?»
— Это он умеет.
— Ну! «Позвони, говорит, в Московское транспортное управление. Я не хочу включать большое прокурорское начальство...» — «Сделаем, говорю. Там у меня Вася Скубилин...»
— Короче, как я понимаю, с делом Гийо отбой?
— Все: отпускай его под подписку. Одним жуликом в Москве больше, одним меньше. Город особо не пострадает.
— Понял.
— Работникам ОБХСС всем благодарность и деньги. Деньги проведи как материальную помощь.
Скубилин не утерпел:
— Обо мне заикнулись?
— Главное тебе не сказал. Ты идешь замом к Бурыкину!
— Не понял! — В голосе прозвучала ртутная тяжесть. Бурыкин был всего-навсего полковником, начальником отдела в системе главного информационного центра.— На хрена, извините, козе баян?
— Сейчас поймешь. Бурыкин пробил управление. Писал, доказывал. Думал, для себя старается. Новая должность генеральская. Ты и возьмешь управление.
— А Бурыкин? Чтобы мне в затылок дышать?
— Нет Бурыкина — сгорел!