Утром, когда Карлен спустился на четвертый этаж, он застал друзей, лихорадочно собирающихся в дальнюю дорогу.
-- А, Каро, доброе утро, -- кивнул Армен. -- Хорошо, что зашел, отвезешь нас в аэропорт. В Англию вылетаем на несколько дней, срочное дело. Пожалуйста, свари кофе, это у тебя хорошо получается, особенно по итальянскому рецепту.
Карлен прошел на кухню, где увидел неубранный со вчерашнего кутежа стол. Судя по горе окурков в трех больших пепельницах, гостем был мужчина и сидели долго, хотя выпили необычно мало -- всего две бутылки армянского коньяка "Ереван". Насыпая в голландскую кофеварку "Филипс" свежемолотый кофе "Арабика", Карлен углядел среди пустых тарелок два паспорта. Но не сами паспорта удивили Татляна, а их дипломатический зеленый цвет. По таким документам не чинят препятствий ни на въезде, ни на выезде, по ним вообще таможня не вяжется. Повинуясь профессиональ-ному инстинкту, он раскрыл один и другой, дипломатические паспорта были выписаны на его друзей. Положив документы на место, он вернулся в зал с дымящимся на подносе кофе, не сказав ни слова, -- друзья вполне могли подумать, что он их не видел. Конечно, ясно, что паспорта принес вчерашний поздний гость, с которым хозяева квартиры засиделись допоздна, от него, наверное, и поступило срочное задание вылететь в промозглый Лондон. Жаль, что Карлен не знал этого человека, тот наверняка заинтересовал бы его секретное ведомство. Впервые за свою не долгую, но достойную карьеру в ЦРУ, передавая отчет за неделю, Норман скрыл важную информацию: не сообщил в центр о гангстерах, вылетевших по дипломатическим паспортам к самым близким союзникам американцев по НАТО -англичанам.
...В день возвращения соседей из Англии Татлян собирался на концерт русской рок-звезды, после чего его приглашали на домашнюю вечеринку в доме одной из богатеньких поклонниц певца и даже упомянули имя ее отца, известного московского банкира. Но звонок прилетевшего Армена расстроил его планы: Абрек приглашал его вечером в гости отметить сверхудачную поездку в Лондон, намекнул, что они приготовили ему сюрприз.
-- Но у вас же пустой холодильник, -- попытался отказаться Карлен, чем донельзя рассмешил Абрека.
-- Ну и что? Мы позвонили Хавтану в "Золотой петушок", сделали заказ. С минуты на минуту оттуда подъедут два официанта и накроют нам стол не хуже, чем в любом ресторане. Петрович постарается, он знает, что это для нас. Так что отведаешь сегодня настоящие русские блюда, ждем...
Действительно, когда в назначенное время Карлен спустился на четвертый этаж, большой стол в зале был накрыт по всем правилам этикета. Хавтан прислал даже дорогую посуду и серебряные приборы, видимо, выездное обслуживание особо важных персон было поставлено у него не хуже, чем в любой европейской столице.
Карлен ожидал увидеть на вечеринке еще кого-нибудь, но стол был накрыт на троих. Заметив его удивление, что нет ни друзей, ни девушек, как обычно, Ваган сказал:
-- Жаль, Ашот из Алма-Аты не успел вернуться, мы ему звонили туда, еще дня на три задержится. Мы сегодня обмываем важное событие, потому никого не пригласили, даже халдеев отправили домой. Но если появится желание, то попозже поедем куда-нибудь в ночной клуб: в "Сохо" или в "Манхэттен-Экспресс", а может, позвоним Оле с Надей -- помнишь, ужинали с нами в "Пекине"? -- они захватят для тебя подружку. Надо на зимние каникулы слетать с ними куда-нибудь на Фиджи или Таити, а может, даже встретить там вместе Новый год. Новый год среди пальм в плавках -- наверное, это здорово, -- разошелся Крис.
Абрек широким жестом попросил друзей за стол и указал место Карлену. Боясь, чтобы американец ненароком не испортил эффект от заготовленного сюрприза, Армен поспешил:
-- Каро, дорогой, подними салфетку со своей тарелки. Мы ведь обещали тебе подарок из Лондона привезти, если удача выпадет.
Карлен осторожно поднял фирменную салфетку с вензелем и эмблемой "Золотого петушка" -- на белоснежном английском фарфоре лежали золотые часы с тяжелым золотым браслетом. По модели они сильно смахивали на знаменитые "Картье-танк", но это были другие, более изящные, аристократические швейцарские часы "Франк Мюллер". Такие часы стоили вровень или даже перевешивали в цене последние модели известных автомашин, "мерседес" например. Видя, с каким недоумением гость уставился на подарок, очевидно зная о его баснословной цене, Абрек весело заметил:
-- Каро, в Москве у крутых людей пошла мода на дорогие швейцарские часы: "Ролекс", "Патек Филип", "Пьер Бельман", "Лонжин", "Омега" -- ну, ты сам в курсе... Ты наш друг, бываешь среди московского бомонда, вот мы и решили сделать тебе памятный подарок. Остановились на "Франке Мюллере", мы и себе за компанию прикупили по штучке, но разные модели. Если эти тебе не понравятся, можешь махнуться с любым из нас, правда, себе я взял на кожаном ремешке, но они ничуть не дешевле твоей модели. Ну что, махнемся?
-- Нет, мне нравятся эти, -- завороженно сказал Карлен, не решаясь взять часы в руки. -- Честно говоря, я не могу осмыслить, что буду носить на руке целый "кадиллак".
-- Ну, если дело только в этом, то слава Богу! А я уж подумал -- не понравились, -- сказал обрадованно Ваган и предложил тост: -- За то, чтобы "Франк Мюллер" служили всем нам долго и показывали только радостное время, как сегодня...
И вечеринка покатилась своим неторопливо-размягченным ходом.
Странно, но Карлен, то и дело невольно поглядывавший на запястье, где матово-благородно блестело золото тяжелого браслета, вдруг почувствовал, что хозяева квартиры, несмотря на удачную поездку -- а это явствовало из их слов, -- были как-то напряжены, скованны, такими он никогда их не видел. И только он собрался спросить, что стряслось, как Ваган неожиданно поднялся с полной рюмкой...
-- Дорогой Каро, -- сказал он, волнуясь. -- Я хочу сказать речь. А ты послушай... В последние дни произошло нечто важное -- для нас, для нашей родины -- Армении. Если бы мы погибли там, в Лондоне, или если завтра нас пристрелят где-нибудь на улицах Москвы, наверное, найдется немало людей, которые скажут: подумаешь, убили двух бандитов. Может, и так. Но три дня назад мы сделали для нашей Армении, для нашего многострадального народа, особенно для Карабаха, гораздо больше, чем многие праведные граждане. Сказать об этом даже самым близким не могу -- мы дали слово держать все в тайне. Иначе могут возникнуть межгосударственные осложнения, скандалы, да и мы вмиг окажемся за решеткой. Но должны же мы поделиться хоть с кем-то нашей победой, нашим вкладом в борьбу за свободу армян в Карабахе. Ты и Ашот -наши лучшие друзья. И мы решили поделиться этим с тобой, так как Ашота нет, ты один будешь знать нашу тайну.
-- Почему я? -- все же спросил Карлен, внутренне собравшись, и подзадорил: -- Может быть, не стоит?
-- Стоит, стоит, -- поддержал друга Армен.
-- Тогда я весь внимание...
-- Давайте сначала выпьем, а потом я закончу...
Они сдвинули бокалы... Потом Ваган стал рассказывать, а Армен кивал в такт его словам, словно подтверждая, что все так и было.
-- ...Мы сидели на квартире в центре Лондона, ожидая условного телефонного звонка, и в эти часы о многом переговорили, передумали. Что операция опасная, от нас не скрывали. В случае, если бы полиция нас сцапала живыми, мы бы валили все на разбой, личную месть -- никакой политики, иначе следы потянутся в Ереван, тень падет на Армению. Хотя наш дядя Рафик Сво всегда предупреждал: держитесь подальше от политики, от нее все зло на земле, но это был тот случай, когда политика столкнулась с интересами народа нашей родины, и мы не могли отказаться. Так вот, однажды, в минуты тягостного ожидания, Абрек и говорит: "Если мы завтра засыпемся, найдется ли человек, который помянет нас добрым словом, заплачет, узнав, что нас уже нет в живых, не забудет поставить свечку за наши грешные души". И мы оба подумали о тебе, Каро, ведь ты наш сосед, наш земляк, наш друг. Потому что ты сразу принял нас такими, какие мы есть, гангстерами.
Карлен протестующе поднял руку, но Ваган не стал поправляться.
-- Да, именно так, но ты не стыдился везде бывать с нами, ты даже поселился рядом, и за это мы любим тебя, Каро.
-- Так что же произошло в Лондоне? -- спросил Татлян.
-- Событие вроде небольшое, смахивает на уголовку, как и было задумано, но чрезвычайно важное, я не преувеличиваю. Два чеченца, нафаршированные наличностью -- да и крупные счета в лондонских банках на их имя были открыты, -- приехали закупить знаменитые "стингеры", против которых беспомощны и самолеты, и вертолеты, и танки; а кроме того -- средства космической связи и другое новейшее вооружение, чем славится Англия. Это был не первый их визит в Лондон и не первая партия оружия, переправленная в Чечню через Азербайджан. Об этом прознали армяне, проживающие тут, и передали то ли нашим спецслужбам, то ли спецслужбам армянских партий за рубежом -- ты ведь знаешь, как сильна партия "Дашнакцутюн" повсюду, где проживает армянская диаспора, от Франции до Аргентины и от Ливана до Канады. Но суть не в том, кто поручил нам это ответственное дело, а в том, что чеченцы, быстро освоившие путь в Европу, закупали параллельно на свои деньги оружие для Азербайджана, куда его гораздо легче доставить хоть морем, хоть по воздуху -- суверенное же государство.
-- Значит, Дудаев рассчитывается с Азербайджаном за этот надежный транзитный коридор оружием? -- уточнил Татлян.
-- Именно так... Хотя на сегодня чеченцы, пользуясь открытым небом, ввозят и вывозят что хочешь и кого хочешь, но в Грозном, видимо, понимают, что ситуация в любую минуту может измениться и русские перекроют им небо в случае войны -- все-таки ПВО и авиация в России до сих пор что надо. А того, что чеченцы готовятся к войне, не видит только слепой. Ты думаешь, почему в России все чаще полыхают военные склады? Это не диверсия, это продажные генералы имитируют случайные пожары, распродав чеченцам оружие. День и ночь туда машинами, поездами доставляются снаряды, оружие, амуниция. Но Бог с ними, с чеченцами, у нас свои проблемы. У наших спецслужб были неопровержимые доказательства, что часть вооружения куплена для Баку, а это значит -- против Карабаха, против армян. Сделку пытались предотвратить по дипломатическим каналам, но когда дело касается больших денег, пропадает страх перед международными санкциями, забывают о наложенном эмбарго в горячих точках мира, не так ли?
-- Да, мне это знакомо... -- Карлен хотел дать Вагану передохнуть, потому что видел, как тот волновался, вновь переживая все, что свершилось в Лондоне.
-- Так вот, эту сделку могла остановить только смерть покупателей. И тогда вышли на нас... А мы сделали свое дело. И сделали чисто... Надеюсь, нам зачтется это и в Армении, да и в России тоже. Поэтому давайте выпьем за то, чтобы никто и никогда не замышлял дурного против нашей родины, а если и отыщутся такие подлецы, ну что ж, всегда найдутся настоящие парни, которые встанут у них на пути. Встанут -- и остановят.
Карлен с Абреком молча поднялись и, сказав одновременно по-армянски: "Да будет так!" -- осушили свои бокалы до дна.
У Карлена неожиданно набежали на глаза слезы, и в эту минуту он ощутил, как никогда до сих пор, что и он часть маленькой Армении, ее многострадального и древнего народа, что он армянин, хотя и был гражданином всесильной и могучей Америки.
Армен улыбнулся, похлопал Вагана по плечу: успокойся, мол, друг, все в порядке.
-- Но, дорогой Каро, Ваган от волнения не все рассказал. Самое невероятное, что у этой истории неожиданный финал, на который мы никак не рассчитывали. Надо заметить, что наши заказчики честно признались: денег у них нет ни копейки, даже на авиабилеты, они только выправили нам паспорта. Так что кроме смертельного риска мы еще и сами оплачивали эту опасную операцию. -- Разговор взял в руки Армен, с которого напряжение, как и с Вагана, тоже заметно спало. -- Люди, за которыми мы охотились, очень богатые и, как нам сказали, из очень влиятельного чеченского рода -- тейпа. Они остановились в самом дорогом отеле Лондоне -- "Лейнсборо", жили в номере люкс за шесть тысяч долларов в сутки. Я их понимаю, люди они молодые, любят пофорсить, да и жизнь, видимо, у них такая же рисковая, как и у нас с Крисом.
-- В Лондоне был, а вот в "Лейнсборо" жить не приходилось, -- признался Карлен.
-- Куда тебе, бедному репортеру! -- поддел Ваган. -- Там такие апартаменты, закачаешься! Да Армен вот расскажет -- он от нечего делать там все буклеты изучал...
-- Изучал, -- согласился Армен. -- А чем было еще заняться, если операцию переносили несколько раз? Лондон мы совсем не видели, когда утихнут страсти, обязательно слетаем обратно, поживем в "Лейнсборо". Отель -- в самом центре столицы, рядом с Гайд-парком. Неподалеку -- Букингемский дворец. Гостиница, правда, небольшая -- в прошлом веке в этом здании располагался госпиталь. Говорят, что при реконструкции на каждый номер было потрачено больше, чем по миллиону долларов. Роскошь невероятная: кругом хрусталь, красное дерево, золото, мрамор! Кровати с изысканными балдахинами, на стенах -- подлинники картин мастеров живописи, на полу -- ковры ручной работы. За номерами люкс закреплен личный дворецкий и автомобиль "даймлер", но наши подопечные пользовались "роллс-ройсом", и водителем у них был чеченец родом из Сирии, давно живущий в Лондоне.
-- Подозреваю, как нелегко вам пришлось... -- посочувствовал Карлен.
-- Не то слово, -- обрадовался поддержке Армен. -- Конечно, каждый шаг чеченцев был под контролем наших спецслужб, все разговоры прослушивались, все контакты отслеживались и опять ставились на прослушивание. Но тем не менее мы еле унесли ноги: их телохранители, отвозившие куда-то большую сумму наличных денег, вернулись раньше, чем планировали. Мы едва не столкнулись с ними нос к носу на выходе из лифта, это нас и спасло. В номере мы были не больше пяти минут: хозяева сами открыли нам дверь, потому что ждали на переговоры людей, которых не знали, мы и пришли под видом этих бизнесменов. Итальянские пистолеты "бернанделли" с глушителями мы оставили на месте возмездия.
-- Нет, ты о главном, о главном скажи! -- нетерпеливо подгонял друга Ваган.
-- Ну, это, положим, не главное... -- Армен откровенно радовался, как будто только сейчас по-настоящему осознал, что дело сделано, а они вернулись живы и здоровы.
-- Так что же случилось еще? -- Азарт захватил и Карлена.
-- Ты не поверишь, друг! -- хохотнул Ваган. -- Но доказательства налицо!
Армен, залпом осушивший стакан минералки -- видно, в горле пересохло от волнующего рассказа, -- вновь перехватил инициативу:
-- Вот именно! В общем, когда мы уходили, Крису случайно бросилась в глаза модная сейчас сумка-саквояж. Фирма "Дюпон" делает такие дорогие вещи для богатых путешественников. Он ее распахнул, а она полна долларов. Тут я, на всякий случай, заглянул в гардероб. Там стояла еще одна такая же сумка, и тоже полная. Ну мы, не будь дураками, прихватили это добро -- и деру! Бог спас, что не налетели на телохранителей, а то бы хана! Вон они, саквояжики. Загляни, если не веришь. Когда мы живыми вернулись на свою квартиру, суеверно решили, что такая удача выпала нам за богоугодное дело. Ведь эти деньги были предназначены для войны, для смерти...
Татлян, с одной стороны, веря в историю, а с другой, боясь крутого розыгрыша, на который всегда был мастак Абрек, встал и неторопливо подошел к двум действительно роскошным дорожным сумкам. Распахнул одну, другую... Карлену даже показалось, что запах долларов перекрывает запах дорогой кожи. Такого количества денег он не видел даже в кино...
Подошедший сзади Крис запустил руки в один саквояж, Армен -- в другой, и они, не сговариваясь, достали столько пачек, сколько ухватили их могучие руки. Все это они высыпали на стол перед оторопевшим журналистом: