- Двадцать девять. Почти тридцать.
- Вот как? - с подчеркнутым сомнением спросила она. - А я думала пятнадцать.
Гриша улыбнулася, а она отвернулась, наколонилась к холодильнику и спросила через плечо.
- Виктор сказал, что вы сидели в дурдоме за убийство... Это так?
- Да.
Он вздрогнул, когда из-за спины прозвучал уверенный, насмешливый голос.
- Так. Действительно Нестеров. Действительно Гришка.
Гриша круто обернулся. Когда и как совершенно беззвучно в дверях кухни появился незнакомый, статный мужчина, он не уловил. Но это был Заваров. Подтянутый, жесткий, с прямым взглядом голубых глаз, только на верхней губе появились короткие, аккуратные усы.
Гриша растерялся, не знал что сказать и нелепо улыбался. Заваров вдруг крикнул.
- Слава ООС!
- Слава ООС! - автоматически ответил Гриша.
- Десять "горячих" на десять "холодных"! Отпустить!
- Есть отпустить десять "горячих" на "десять" холодных!
И оба захохотали, словно обменялись тайным, лишь им известным паролем, который тут же установил между ними дружескую связь. Заваров протянул руку, сильно хлопнул Гришу по плечу.
- На улице, Гришка, я бы тебя не узнал! Ты ж вроде шпендриком был, а тут просто мамонт!
- Я бы тебя узнал. - преодолевая стеснения, чувствуя на себе внимательный взгляд как самого Заварова, так и его сестры, улыбнулся Григорий. - Хотя ты изменился, конечно.
- Ты откуда? - Заваров кивнул на Аллу. - Не стесняйся, от сестры секретов нет. Надеюсь не из тюряги?
- Нет... Из ООС... Только не нашей, конечно.
Заваров вытаращил глаза, отодвинулся и спросил, не скрывая удивления.
- Так и куковал всё это время?... Врешь...
- Так получилось. У меня там ещё приключения были... Всё прошло.
- Черт побери. - выругался Заваров. - Давно на воле?
- Неделю...
Заваров сказал решительно.
- Ладно. Вот и хорошо. Пойдем потолкуем по старой памяти, а сестра пока что-нибудь на стол кинет.
Он кивнул, приглашая за собой.
На Заварове был очень хороший, ладный костюм, галстук, стрижка отличалась строгой элегантностью и меньше всего он напоминал тех расхристанных эстрадных певцов, которых Гриша видел в телевизоре. А Гриша совершенно непроизвольно ощутил не то чтоб страх, а внутренюю напряженность. Это человек как был для него опасен, неприятен - так и оставался. И разговаривать с ним о чем бы то ни было не хотелось, так что Гриша пожалел о своем визите - это тебе не веселая, хотя и нелепая компания Мишки Фридмана.
Своим ключами Заваров отпер дверь комнаты, внутри которой оказались всего лишь диван и письменный стол, с двумя креслами. Еще, правда, на стене висела гитара.
- Давай сразу на чистоту. - Заваров кивнул на кресло. - Зачем ты меня нашел?
- Виктор... Я не знаю. - сознался Гриша.
- Вот как? Зато я знаю.
Заваров смотрел на него в упор, словно ожидая вопроса и Гриша не выдержал паузы, спросил.
- Что ты знаешь?
- Две вещи знаю. Первая. Ты полагаешь, что отсидел в психушке за меня. Ты думаешь, что того матроса я "замочил". И теперь пришел получать с меня долги.
Гииша хотел ответить, что ни за какими долгами он не пришел, что скорее всего и действительно не понимает до конца цели своего визита, но эта агрессивная напористость неожиданно его разозлила и он ответил.
- Да. Может быть.
- Ошибаешся, Нестеров. Матроса зарезал ты. А дело это уже похеряно. По сроку давности. Это, как я тебе сказал - первое. Второе - ещё хуже. Но об этом потом. Чего ты от меня хочешь?
- Да, ничего, Заваров! Честное слово. Я Мишку Фридмана проведал, он в Москве живет...
- А это кто такой?
- Ну, Мишка! Он "Балалайку" пел!
- А! Помню... Ну, так что?
- Да ничего же! Ты не волнуйся, мне от тебя ничего не надо. Поговорим и я уеду.
Под пушистыми усами Заварова мелькнула улыбка и он спросил с любопытством.
- Куда уедешь? Вообще-то ты пристроился? Крыша, бизнес есть?
- Да. Почти...
- Подожди-ка, я ведь помню говорили, что, что твой отец генерал?
- Был. Он умер. Мать тоже. Ну, что об этом...
- И никакой родни у тебя нигде?
- Брат здесь в Москве, - поежился Гриша. - Но он сводный и у нас отношений нет.