- Вопрос к генерал-лейтенанту Кейту, - вмешался в ход пресс-конференции другой журналист. - Газета "Эстония". Господин генерал, вы согласны с тем, что штандартенфюрер СС может быть сегодня образцом для молодых эстонских солдат?
- Слушай, мы куда попали? - с недоумением спросил Муха. - Они тут что, совсем с дуба съехали?
- Я согласен лишь с тем, что художник творит по своим законам, - уклонился от прямого ответа генерал-лейтенант.
- 20-я Эстонская дивизия СС была сформирована из "восточных" батальонов, напористо вел свою линию журналист. - Их деятельность была настолько успешной с точки зрения командования СС, что на немецких картах Эстония первой из прибалтийских республик была помечена штампом "Judenfrei": "Свободна от евреев". А правильнее сказать: "Очищена от евреев". Альфонс Ребане был командиром одного из таких батальонов.
Но генерал не дал втянуть себя в спор.
- Давайте вернемся к нашему разговору после того, как фильм будет снят и мы увидим его на экране, - предложил он.
- Я не сомневаюсь, что Март Кыпс создаст подлинный шедевр, - не отступал корреспондент неизвестной мне, но чем-то симпатичной газеты "Эстония". - Но это не сможет отменить того факта, что Нюрнбергский трибунал признал СС преступной организацией.
Я с интересом ждал, что ответит на это командующий Силами обороны Эстонии, но тут в разговор вмешался еще один журналист:
- Газета "Ээсти курьер", - представился он. - Мой коллега из русскоязычной "Эстонии" настаивает на том, чтобы строго придерживаться исторических фактов. Да, в Нюрнберге СС была признана преступной организацией. Но есть и другие факты: от рук коммунистов погибло в тринадцать раз больше эстонцев, чем от рук фашистов. И я сейчас повторяю вопрос, который задал руководитель общества "Мементо" господин Уно Сяэстла на открытии мемориала возле Синимяэ: "Когда будет Нюрнберг для коммунистов?" Пора перестать препарировать историю в угоду политической конъюнктуре. Поэтому мы будем приветствовать фильм Марта Кыпса, но лишь в том случае, если в нем не будет никаких недомолвок. Героями фильма должны быть те, кто был в действительности: отважные эстонские солдаты и офицеры 20-й дивизии СС во главе со своим командиром штандартенфюрером СС Альфонсом Ребане!
- Послушай, Сенька, - обратился я к Артисту. - Ты уверен, что это тот фильм, с которого начнется твое победное шествие к вершинам Каннского фестиваля?
- А также берлинского и монакского? - поддержал меня Муха.
- Что ты несешь, что ты несешь? - разозлился Артист. - Какой фестиваль в Монако? В Монако играют в рулетку, а не смотрят кино!
- Да? - сказал Муха. - А я и не знал.
- Ты не ответил на мой вопрос, - напомнил я Артисту. Но он лишь сердито засопел и отвернулся к трибуне.
- Господа, наша пресс-конференция превращается в политический диспут, заявил Кыпс. - Я обдумаю все, что услышал. Я открыт для любых мнений. Но особенно значимым для меня будет мнение генерал-лейтенанта Кейта. А сейчас прошу задавать вопросы, относящиеся непосредственно к съемкам. Я вижу, есть вопрос у корреспондента российской телекомпании НТВ. Прошу вас, господин корреспондент.
- Спасибо. Среди гостей присутствует господин Генрих Вайно, влиятельный правительственный чиновник. Значит ли это, что правительство Эстонии поддерживает идею создания этого фильма?
К микрофонам подошел высокий пожилой эстонец, плотный, с крупной бритой головой, одетый строго официально. Вероятно, он не ожидал, что станет активным участ-ником пресс-конференции, но ответил уверенно, без малейшей задержки:
- Нет, не значит. Но мы не считаем себя вправе вмешиваться в творческую жизнь эстонских деятелей культуры. Поэтому я присутствую здесь в качестве наблюдателя. И не считаю возможным давать какие бы то ни было комментарии.
- А теперь, дамы и господа, - сенсация! - объявил Кыпс. - Здесь находится человек, присутствие которого во время съемок придаст творческому процессу некую ауру, привнесет в сегодняшний день живой отголосок души Альфонса Ребане. Между прошлым и настоящим всегда есть незримая связь. Она эфемерна, но она есть. И поэтому я с особенным удовольствием представляю вам прямого потомка героя нашего фильма, его внука - историка и художника Томаса Ребане! Итак, господа, Томас Ребане!
Возле микрофонов появился будто бы вытолкнутый из толпы почетных гостей долговязый малый. Он был в коротком белом плаще и прекрасно сшитом сером сюртуке, с хорошо уложенными светлыми волосами, элегантным красным галстуком-бабочкой и красной гвоздикой в петлице. Но вид у него был явно растерянный и даже, как мне показалось, слегка затравленный. Появление его в центре всеобщего внимания было, похоже, сюрпризом не только для публики, но и для него самого.
Аудитория сначала удивленно примолкла, потом оживилась, раздались аплодисменты, зашуршали моторы телекамер, засверкали блицы фотокорреспондентов. Томас Ребане довольно быстро освоился и даже галантно поклонился, как бы благодаря за внимание, вовсе не заслуженное его скромной персоной.
- Господа журналисты, можете задавать вопросы! - разрешил Кыпс.
Первым оказался корреспондент газеты "Эстония".
- Черт побери, Томас! - сказал он. - Я знаю тебя больше десяти лет - с тех пор, как тебя вышибли с истфака Тартуского университета. Но даже и не подозревал, что ты внук национального героя Эстонии. Почему ты молчал?
- Да я и сам не знал, - ответил Томас. - Мне сказали об этом всего две недели назад.
- Кто тебе об этом сказал?
- Ну, те, кто меня нашли.
- А конкретно? Или это секрет?
- Да нет. Господин Юрген Янсен.
Член политсовета национал-патриотов, которого Кыпс представил как одного из главных спонсоров, приблизился к микрофонам и уверенным жестом руки попросил внимания:
- Позвольте мне дать пояснения. Да, действительно всего две недели назад я сообщил Томасу, что он является внуком Альфонса Ребане. Но знали мы об этом давно. Просто не было документов, которые подтверждали бы это с полной достоверностью. Альфонс Ребане был для коммунистов злейшим врагом. Поэтому родители Томаса тщательно скрывали это опасное для них родство. По вполне понятным причинам не афишировал его и Альфонс Ребане. Что же касается вашего не слишком тактичного замечания о том, что Томаса Ребане "вышибли" с исторического факультета, то тут есть и другое объяснение. Он сам ушел из университета, так как чувствовал интуитивное неприятие той идеологизированной лжи, которая в советские времена выдавалась за историю. Не так ли, Томас?
- Да, конечно, - покивал Томас. - Если честно, вышибли меня за прогулы. Но историю я действительно никогда не любил. Клио никогда не относилась к числу любимых мной муз.
- А с каких пор ты художник? - не унимался корреспондент "Эстонии". - Об этом ты тоже узнал всего две недели назад?
Томас обиделся. Из кармана плаща он извлек журнал с яркой глянцевой обложкой и продемонстрировал его публике:
- Это журнал "Дойче арт". Месяц назад в мюнхенском музее "Новая пинакотека" проходила выставка современного искусства из частных коллекций. А "Новая пинакотека" - это, кто не знает, как Эрмитаж. На выставке была и моя картина, я назвал ее "Композиция номер шесть". Она была отмечена в статье одного из самых известных немецких искусствоведов доктора Фишера. Так что можешь засунуть свою иронию... В общем, ты знаешь, куда ее засунуть.
Ответ Томаса вызвал одобрительные смешки в публике.
- Ты - в "Новой пинакотеке"? - поразился настырный корреспондент. - Что же написал о твоей картине доктор Фишер?
- Пожалуйста, могу прочитать. - Томас раскрыл журнал и нашел нужное место. - "Композиция номер шесть" молодого эстонского художника Томаса Ребане - это похмелье красок, обнаженный примитивизм, вызывающий, наглый, исполненный такого равнодушия и даже отвращения к зрителю, что картина невольно обращает на себя внимание".
- И что это значит? - озадаченно спросил журналист.
- Что?
- То, что написал о твоей картине доктор Фишер.
- А! Ну, это типа того, что я выразил свое отношение к этому, как его... В общем, к советской власти.
- Прекрасно, Томас Ребане! - заявил корреспондент "Ээсти курьер". Прекрасный ответ! Вы помните своего знаменитого деда?
- Увы, нет, - ответил Томас. - Я его никогда не видел.
- Но вы ощущали его присутствие в своей судьбе?
- Я? Да, конечно. А как же? Иногда ощущал. Но каким-то странным, даже мистическим образом. Словно кто-то предостерегал меня от одних поступков и поощрал к другим. Должен признаться, я не всегда следовал этим советам. И потому совершал ошибки, которых вполне мог избежать. Но я же не знал, кто дает мне эти советы.
- Альфонс Ребане был непримиримым борцом против коммунистического режима. Вы разделяете политические взгляды своего деда?
- Как же их можно не разделять? - удивился Томас. - Сейчас все стали антикоммунистами. Даже коммунисты.
- Господа, разрешите мне закончить на этом пресс-конференцию, - объявил Кыпс. - Благодарю всех. Благодарю Томаса Ребане за откровенность его ответов. Объявляется перерыв. После него желающие смогут присутствовать на репетиции одного из центральных эпизодов будущего фильма. Реальные киносъемки - процесс кропотливый и для постороннего наблюдателя попросту скучный. Но мне хотелось бы дать вам представление о фильме, поэтому я проведу так называемый мастер-класс. Артистов и режиссерскую группу прошу не расходиться. Еще раз, господа, спасибо за внимание!