Присмиревшие было ненадолго флюиды расправили крылья, вырвались наружу и рьяно принялись за работу…
Кто-то когда-то сказал: «Трудно поверить, сколько всего успеет сделать человек, если рано встанет и сразу примется за работу».
Вот и я имела полное право сказать: «Трудно поверить, сколько всего может произойти за один день, если начнет происходить с самого утра и все немного постараются».
Я уж думала, что так и останусь со своей пропащей жизнью, по горло забитая недовольством, неуверенностью и желтыми цыплятками, до утра с нетерпением выжидая новых вестей. Оказалось — ничего подобного. Уже в половине девятого позвонила Юлита, которую я целенаправленно напустила на знакомых пана Мирослава Кшевца.
— Слушай, можно мы еще сегодня к тебе приедем? Ну, я вместе с Собеславом? Он вроде припомнил тех знакомых, возможно, тебе и пригодится.
— Дурацкий вопрос! — только и ответила я и пошла проверить, включен ли свет во дворе и вокруг дома.
Приехали они уже в одной машине, из чего следовало, что ссора в их планы не входит. Есть, к счастью, не хотели.
— Если честно, то единственной общей знакомой в последние годы была Кристина, — сразу же приступил к теме Собеслав. — Жена моего брата. Я на их свадьбе не был, но трудно не знать человека, с которым несколько лет живешь в одном доме, даже если и бываешь в этом доме очень редко. Мы соблюдали определенную дистанцию, особенно не сближаясь, что не помешало мне даже полюбить невестку. Ну не совсем полюбить, но она мне нравилась. Теперь вижу, что придется обратиться чуть ли не к годам своего детства, обращусь, Юлита меня заставила.
Юлита в это время готовила в кухне чай, по их словам, они уже переполнились кофе настолько, что оно у них из ушей капало. Она тоже считала — надо начинать от истоков.
— Он Алицию знает! — крикнула она мне из кухни.
— Знаю! — проорала я в ответ. — Сегодня она мне звонила. Потому и появилась необходимость отыскать знакомых, ведь чуть ли не на их глазах была куплена моя зажигалка. И вторая тоже. Алиция же при этом присутствовала и даже потом записала у себя в календарике. Так вот, там маячит некая Бригида Майхшицкая.
Собеслав удивился и наморщил брови:
— Майхшицкая? Фамилия мне знакома. Давно это было, лет двадцать назад… Кто-то… но не Майхшицкая… ага, Майхшицкий, вспомнил! Моложе меня на несколько лет, а я еще в школе учился. Причем я кончал школу, а он только в первый класс поступил. Какой может быть у почти взрослого парня интерес к такому молокососу?
Юлита пришла с чаем, и мы обе потребовали как можно больше подробностей о молокососе.
Собеслав честно поднапрягся.
— Я уже аттестат получал, а малец только в первый класс поступил. Но вся школа гремела — Майхшицкий да Майхшицкий, уж очень он был озорной, да что там — просто хулиганистый парнишка. Отмачивал такие штучки, что не раз собирались его исключить из школы. Мне запомнилась такая сцена. Я стоял у окна и наблюдал за бандой Майхшицкого. Те в школьном дворе возились с какой-то игрушкой, типа «Юный техник», «Юный физик», «Юный химик», «Юный поджигатель»… У них был то ли маленький реактивный самолетик, то ли ракета. Возможно, последующее в моей памяти переплелось с тем, что я потом видел лишь в фильмах ужасов, но и тогда зрелище было впечатляющее. Ракета вырвалась и полетела, круша все на своем пути. Нет, сначала был взрыв, а потом она полетела. Пострадали все окружающие постройки. Ни одного целого стекла в окнах гимнастического зала и некоторых классов, помойка разлетелась во все стороны — от нее и следа не осталось, подчистую снесена половина школьного забора… Как я жалел, что нет под рукой фотоаппарата… А организовал всю акцию малыш Майхшицкий, подговорил весь класс…
— Исключили его?
— Что вы! Весь класс не исключишь, а катастрофу приписали выполнению домашнего задания по физике. Кажется, при самолетике была инструкция, что экспериментировать с ним следует в чистом поле, лучше всего подходит большой луг у реки, но сопляки пренебрегли инструкцией.
Закончив рассказ, Собеслав напился чаю и уставился на не слишком буйную флору на моем окне за кружевной занавеской.
— И это все о Майхшицком? — укоризненно поинтересовалась Юлита.
Собеслав поспешил оставить флору в покое.
— Нет, конечно, помню много, но как-то смутно, в отрывках, потому что аттестат я получил и расстался со школой. Слышал, как он однажды принес в школу бумеранг и попал точно в лоб учительнице, как и было задумано, очень он не любил математичку, а в другой раз вся школа провоняла из-за его химических опытов. Нет, хулиганом я его зря назвал, просто живой, любознательный и дьявольски изобретательный парень, учился отлично, все ему давалось легко, кроме уже упомянутой математики. А на него стали сваливать все пакости, чинимые настоящими хулиганами, он же никогда не протестовал. И еще я слышал, будто он мечтает, когда вырастет, стать великим путешественником и объездить весь свет в поисках самых невероятных изобретений. А ездить собирался на наследство, ему какой-то родственник должен был оставить свое состояние. Что дальше было с парнем — не знаю, пришлось бы выдумывать.
— Не надо! — твердо заявила я.
С меня хватило фамилии и упоминания об ожидаемом наследстве. Это вполне укладывалось в одно целое, услышанное мною от Алиции. Ладно, семена вонючего растения — особая статья, но, случайно, не их ли купила тогда мать упомянутого маленького шалуна, потом засорила ими сад своего будущего благодетеля и, желая смягчить его, привезла владельцу сада дорогую зажигалку в подарок?
Вспомнила, что нужно полистать телефонную книгу. Оставив молодых, я встала и перешла в кабинет, на деясь другим путем добраться до современных Майхшицких. А сама все раздумывала над тем, как эти двое быстро нашли общий язык. Очень сложный у Юлиты характер, и как это Собеславу удалось не наступить на него? Скорее всего, он не требовал от нее принимать решения, сам не выскакивал ни. с какой инициативой, не палил из орудий крупного калибра, а ведь все это раз и навсегда отбило бы у девушки охоту иметь с ним дело. Вон в каком она чудесном настроении, впервые вижу ее такой. Способный мальчик.
Телефонные книги, особенно старые, я держала в чуланчике, куда пряталось все. В принципе задуман он был как хранилище швейной машинки, теперь же там помещались и елочные игрушки, бочонок-каменка для засолки огурцов, огромная декоративная ваза, сумки с заброшенными кляйсерами, коробки со швейными принадлежностями, старая складная чертежная доска, старые карты в рулонах и книжки, книжки, книжки. Три высокие полки у стены, битком набитые книгами. А предполагалось, что поместится одна лишь швейная машинка… Я помнила, что две старые телефонные книги находились в самой глубине этого нагромождения, в углу, заваленные остальными вещами.
Понимая, что одной мне с такой тяжестью не справиться, я призвала на помощь младшее поколение. Пришлось им несколько отстранить связывающие их флюиды и явиться на мой зов. Ни малейшего неудовольствия на лицах, думаю, они взялись бы и за расчистку хлева.
В телефонной книге Майхшицкие фигурировали, целых четыре штуки, трое мужчин и одна женщина, но не Бригида, а Эльжбета. Меня это не отпугнуло, телефон мог быть зарегистрирован на мужа или детей, на родителей и прочих родственников с этой фамилией. Номер, который мне сообщила Алиция, относился к какому-то Каролю Майхшицкому, проживающему на улице Викторской. Там же, по всей вероятности, лет двадцать пять назад проживала и Бригида. Теперь к этому номеру следовало приставить спереди шестерку или восьмерку. Адреса Майхшицкие могли поменять. А вдруг не сменили? Вдруг сиднем сидят на старом месте?
Я спросила Собеслава на всякий случай, как звали того, излишне энергичного мальчишку из первого класса его школы.
Собеслав сам удивился — имени резвого хулигана он не знал. Все как один, и дружки-товарищи, и учителя, звали его только по фамилии — Майхшицкий, иногда для удобства переделывая в Майхра.
— Не огорчайся, Иоанна, ведь у нас есть Бригида, — попыталась успокоить меня Юлита.
— Вот я думаю, звонить или сразу отправиться по указанным в телефонной книге адресам? — вслух рассуждала я. — Может, лучше сразу туда пойти?
— Почему лучше?
— Чтоб явиться неожиданно, без предупреждения. Откуда мы знаем, может, пана Мирека замочил именно кто-нибудь из этих Майхшицких, сейчас они сидят спокойно, телефон их испугает, и, узнав, что их разыскивают, они примутся затирать следы.
— Откуда ты знаешь, что сейчас они сидят спокойно? Может, сна лишились, все в испуге, руки трясутся…
— Тем более. В таком состоянии впадут в панику и прихлопнут еще какого-нибудь ни в чем не повинного свидетеля или другого постороннего человека. А мою зажигалку бросят в Вислу. Нет, лучше к ним не соваться.
— Ты и в самом деле думаешь, что твоя зажигалка как-то связана с этим преступлением?
— Не важно, что я думаю, главное — он может подумать, что связана. Получил зажигалку, и тут же ее дарителя пришили. Если, конечно, дарил пан Мирек.
— А если нет?
Я почувствовала себя сбитой с толку.
— Даже если нет… Минутку… Тогда я хотя бы узнаю, откуда появилась вторая зажигалка. Может, они как-то связаны, может, эта пропала, а ее надо было поскорее вернуть, моя пошла взамен пропавшей… Позавидовали друг другу и пан Мирек того… украл. Ну в точности как с книжками моей мамы. В любом случае что-нибудь да узнаю!
Собеслав молча слушал нас, но тут не выдержал и поинтересовался, при чем тут книги моей мамы.
Пришлось объяснять, что давным-давно в моем доме хранились книги мамули, и кто-то из наших знакомых стибрил три тома из собрания сочинений какого-то классика. Мать ничего о краже не знала, а я Богу молилась, чтобы и не узнала, вдруг ей придет в голову почитать как раз одну из украденных книжек? Получить их обратно мы никак не могли, и, если бы мне удалось узнать, у кого они сейчас, я бы, ни минуты не сомневаясь, просто украла их у вора.
Юлита мягко посоветовала:
— Наверное, для начала надо было попробовать их выкупить.
— Идиотизм! Если бы новый владелец не захотел продать, а я потом украла, подозрение сразу бы пало на меня. Не всё способны на такие глупости, я же… впрочем, сама знаешь…
— Понятно. И ты думаешь, что кто-то…
— Не кто-то, а конкретно пан Мирек…
— …стащил твою зажигалку, не пытаясь ее купить у тебя, потому что она у кого-то пропала… Но она же у него в доме стояла!