- Это бунт? - вспомнил Директор уроки истории. - Экспроприация? Я вызываю милицию!
Я поднял руку.
- Даю справку: проверка деятельности заводской администрации организована городской милицией.
- Не понял, - растерянно признался Директор и сделал шаг назад. А шаг вперед сделали охранники, угрожающе показав автоматные стволы.
- Сейчас поймете, - был ответ из толпы.
За спиной охранников откуда-то возникли люди Майора - со всеми вытекающими последствиями: охрана мгновенно лишилась оружия и свободы действий. Охранника на проходной тоже обезоружили. Головку администрации пока не тронули, только втолкнули в здание.
Мужчина с уверенным голосом отобрал из рабочих троих человек и увел их в здание, бросив в дверях оставшимся на заводском дворе людям:
- А вы, ребята, подождите здесь, покурите, посоветуйтесь, как дальше жить. Результаты проверки мы вам доложим.
В присутствии Директора, его заместителей и напуганного до заикания Кассира была вскрыта заводская касса. Подсчи таны и запротоколированы находившиеся в ней деньги. Очень немалые.
- Это зарплата, - пояснил, заикаясь, Кассир. - Дирекции, бухгалтерии, охраны, водителей.
"За что?" - полагалось бы спросить. Ну не у них же спрашивать.
Затем Директор дрожащими (от возмущения?) руками отпер личный сейф в своем кабинете.
Денег здесь, как ни странно, оказалось еще больше. И не только отечественными "фантиками", но и немецкими марками.
- Это директорский фонд, - невразумительно пояснил он. И его розовые пухлые щеки на глазах присутствующих превратились в серые и дряблые мешочки.
- Вам придется написать объяснение по поводу этих денег на имя начальника Горотдела Волгина, - дружески посоветовал я.
- Почему - Волгина? - удивился Директор. - При чем здесь Волгин? Начальник милиции...
- Сбежал, - посетовал я. И обнадежил: - Но мы объявили его в розыск. Готовьтесь к очной ставке.
Наша импровизированная комиссия тем временем изъяла необходимые финансовые документы для дальнейшей работы с ними. Опечатала сейфы.
- Все свободны, - сказал я. - Покиньте помещение.
- Вы отдаете отчет в своих действиях? - вдруг запоздало осмелел Директор. - Я сейчас же доложу господину Мэру.
- А поехали вместе. Мы как раз собираемся его допросить.
- Ничего не понимаю... - Первые честные слова за все время.
- Что тут неясного? Завод возвращается прежнему владельцу. Людям, которые его возводили. И которые на нем работали. И будут работать.
- А мы?
- А вы, скорее всего, под суд пойдете. Так что постарайтесь в своей записке как можно убедительнее объяснить наличие у вас такой суммы. От этого зависит ваша судьба. Все, - отрубил я. - Разбежались.
- Подождите, - придержал меня за локоть Директор. - На два слова. Приватно.
Какие слова знает!
Но и мы не из крайних.
- Что вам угодно? - с легким наклоном головы.
- Насколько я понял, вы обладаете полномочиями. Предлагаю сотрудничество.
Вот это понятно.
- Сколько?
Он назвал сумму вдвое большую, чем прятал в своем сейфе.
- Вы нагло лжете! - Я прямо весь возмутился. - Где же вы возьмете такие деньги?
- У меня есть, - лихорадочно зашептал. - Власти меняются, деньги остаются. У умных людей.
- Так то у умных. А вы мне льстите. - И сменил тон: - Сам заначку покажешь? Или потрясти тебя? Козел!
Трехголового Горыныча вытолкали на крыльцо и спустили по ступеням в толпу рабочих.
- Значит, так, товарищи, - призвал к вниманию Руководитель акции.
- Делами вашей администрации займется милиция, отдел по борьбе с приватизацией. И в зависимости от результатов экспертизы виновные немедленно понесут наказание. В соответствии со степенью вины.
Далее он назвал суммы, изъятые из заводской кассы.
- Этих денег, с учетом ваших окладов, как видите, достаточно, чтобы погасить задолженность за два месяца. Но они предназначены не вам, а вашему руководству. Которое к тому же не стеснялось содержать три дорогие машины (приобретенные, кстати, на средства завода), водителей, а также веселый профилакторий с обслуживающим персоналом.
- Ах ты сволочь! - взвизгнула и заплакала одна из работниц. - Ты свою толстую жопу за пятьсот метров на Завод возишь, блядей содержишь, а мне детей кормить нечем! - И врезала Директору по морде пустой хозяйственной сумкой.
Тут началось...
Пилипюк подошел ко мне. Поглядывая на побоище. За советом подошел.
Но я его неправильно понял:
- Может, хватит?
- Еще трошки, полковник. - Пилипюк начал на месте приплясывать. - Да хиба ж так их надо бить? Жируют, мрази, на людской беде...
- И не вздумай. Не твое дело, - осадил его я. - Разнимай. А то поздно будет.
- Черствое у тебя сердце, полковник. Як каменюка холодное.