- Хорошая компания, да? Символическая такая. Триада преступной власти в миниатюре.
- Без эмоций, Майор. Побереги их до лучших времен.
- Что еще?
- Ну, силы собирают по округе, это мы знаем. А вот с оружи ем у них напряг. И, похоже, Ваня столковался с каким-то капитаном. В соседней воинской части.
- Там этих капитанов до хрена.
- А наш-то особый. Скорее всего, страдает фурункулезом: по ориентировке - "рожа поганая". "Рязанский лапоть" - это как думаешь? Лопух? Уроженец Рязани?
- Рязань... Грибы с глазами? Не похоже. Рязань косопузая, что ли? Подойдет?
- Ну вот, - удовлетворенно подытожил я. - Значит, капитан в прыщах на лице и с пузом на фигуре. Ты его выманишь, мы его заберем. И разберемся. А командиру части на всякий случай намекни, что, мол, если тайное хищение не удастся, то за ним может открытое нападение воспоследовать.
- Какие ты слова знаешь, - восхитился Майор.
Наконец очередь до Юльки дошла. Не зря ведь на нее в письме намекалось. То, что она - из Ваниных телок, мне известно было. Но сейчас этот факт особое значение получал.
- Расскажи мне о себе, красавица.
- Родилась я не так давно. Можно сказать, совсем недавно. В семье советских педагогов. Они меня хорошо воспитали и дали красивое имя Джулия. Уменьшительно-ласкательно - Джульетта. По-нашему - Юлька-оторва. Отличаюсь большими способностями. Все науки схватываю на лету. Но неусидчива. Предпочитаю поваляться, с хорошим мужиком. С детства увлекалась рисованием...
- Достаточно. Пойдешь на работу в мастерскую художественных промыслов. Будешь деревянные ложки расписывать.
- Вот еще!
- У Ляльки научилась? Ты с нее пример не бери, далеко зайдешь. Что еще хочешь сказать?
- А я больше ничего не знаю. Даже таблицу умножения забыла... Ну я пошла?
- Никуда ты не пойдешь. Я тебе пропуск не подпишу. Останешься здесь, поживешь с нами. Пока что-нибудь интересное не вспомнишь.
- Вы не имеете права!
- Кто сказал?
- Все говорят.
- А ты всех не слушай. Ты меня слушай. Все, иди, детка. Мой секретарь тебя устроит.
Зазвонил телефон.
- Серый? Это я, Прохор, - шепотом почему-то.
- Здорово, жених.
- Не смейся, я стараюсь быть тебе полезным. Я рискую ради твоего дела. Я расколол ее...
- Это в каком смысле?
- Ты невыносим. Она проговорилась, что в Заречье готовятся к штурму. Они уже сконцентрировали свои силы у моста, окопы нарыли. Ждут отправки колонны, чтобы взять город.
- Спасибо, Проша, - сказал я проникновенно. - Штирлиц ты мой. Будь осторожен. Береги себя. Ты еще нужен Родине. И постарайся как бы случайно проговориться своей невесте, что ты сообщил мне об этом факте. Если останешься жить, я представлю тебя к награде. Действуй, старина. Совет вам да любовь.
В двадцать два ноль-ноль явился мой танковый консилиум. В полном составе. Докладывал Сливко.
- Мы, товарищ полковник, все посмотрели, составили дефектную ведомость. Зачитать?
- Основное.
- Основное такое будет. Значит, как я говорил, на диски фрикционов надо накладки наклепать. Это мы заставим чего-нибудь сообразить ребят из автомастерской. Аккумулятор уже нашли, на подзарядку поставили. Проводку меняем. Поролон на сиденья достали, девчата его чехлами обшивают. Ну, лючки-амбразуры расклепали - вот товарищи ветераны говорят, обязательно они нужны для применения личного оружия. Еще там кое-что по мелочи набралось. Но главный дефект - в движке подшипники поплавлены. Коренные и шатунные. Таких не достать. Нигде их быть не может.
- Разрешите, товарищ полковник? - встал бывший самоходчик. - У нас в полку, в сорок четвертом году, "зисок" был, боеприпасы подвозил. Так вот когда у него вкладыши полетели, водитель наш знаете чем их заменил?
Откуда же мне знать?
- Из своего ремня нарезал. По нужному размеру. И с этими вкладышами машина до Праги дошла. Только кожа нужна настоящая.
- У Пилипюка спрошу, - сказал Сливко, - он запасливый.
- Что еще?
- Карбюратор разобрали, в ацетоне отмокает. Свечи нужно искать, бобину. Вообще, всю электрику.
- А вот эти, как их, бандажи на катках?
- Послужат еще, - успокоил тот, что на "тридцатьчетверке" воевал.
- До Праги - не обещаю, а пару раз в Дедовск скатать - выдержат.
- Выдержат, - подтвердил и "самоходчик". - Надо бы только их хорошенько каким-нибудь нежным маслом смочить, вроде касторки.
Ну это - опять к Пилипюку, он запасливый.
- А свечи надо у Михалычева зятя спросить, он в прошлом годе со свалки какой-то старый грузовик сволок, восстановил, говорят, катается. Значит, нашел свечи. Может, и нам подойдут.
- Теперь насчет вооружения, - продолжил Сливко. - Здесь так дело обстоит. Один гранатомет, что для БМП, легко можно на место ПТУРСа приладить. Два станка, кронштейна, значит, к пулеметам ребята нарисовали. Можно в мастерские отдавать. Турельку для гранатомета, что на танк пойдет, тоже прикинули. Только с башни люк придется снять, внутри ведь гранатомет не поставишь...
Это даже мне понятно - реактивная струя, все равно что внутри танка снаряд взорвать. Может, и похуже.
- Вроде все, товарищ полковник.
- Хорошо, спасибо. Все свободны.
Сливко вышел, а танкисты замялись.