- Как знаете. - Она повернулась и, равнодушно шлепая задниками домашних туфель, пошла в дом.
- А у нас наручников больше нет, - вспомнил водитель.
- Да хрен с ним, куда он денется.
- И то верно, - он выкинул в окно окурок. - Идет. Из-за стола вытащили, - с удовлетворением.
Качок - по кличке и внешности - вышел из калитки, не торопясь, дожевывая, подошел к нам. Без всякого удивления и беспокойства при виде милицейской машины.
- Здравствуйте, - сказал я с приветливой озабоченностью.- Не знаю, как вас величать...
- Казанцев, - он проглотил дожеванное. Протянул мне руку.
И я что же? Пожал ее в ответ.
- Рязанцев. - Открыл, перегнувшись, заднюю дверцу. - Сядьте на минутку, два слова - на улице неудобно.
Он понятливо кивнул, забрался в машину.
- Вы про полковника Сергеева слышали?
- Слышал, - сморщился, будто проглотил не лакомый кусок, а дохлую муху.
- Он ваших ребят сегодня взял. Надо выручать.
- Ты от Семеныча, что ли? Сам-то он где?
- На даче, блин. Поедем, что ли?
- Надо ехать. Переоденусь только.
- Оружие есть? Возьми на всякий случай. - Это я прямо сейчас придумал, чтобы потом не искать.
Он кивнул и потрусил к дому.
- Машка! - услышали мы, - одеваться!
- Уважают вас бандюки, - усмехнулся водитель, - слушаются.
- А то!
Вернулся Качок Казанцев, сел в машину.
- Едем прямо в Горотдел, - сообщил я планы. - Из моего кабинета звякнем Семенычу на дачу.
- Так, может, от меня позвоним, - он уже взялся за ручку дверцы.
- Тебя второй день слушают.
- Иди ты!
- Вообще Сергеев наворотил. Половину ваших уже пострелял и посажал, злорадно информировал я по дороге.
- Ничего, не долго ему пировать. Большие силы против него собираются. Сметут как муху, собственным дерьмом накормят. Против народа не попрешь.
- Какого народа? - не понял я.
- Нашего.
- А он, Сергеев, тоже ведь выступает, что он за народ. - Я засмеялся.
- Быдло - какой народ?
Белая кость, стало быть, аристократ духа. По фамилии Гамно, как Юлька заметила.
- Сейчас поворот на Лебяжий, - предупредил водитель.
- Добро, - я опять повернулся к Качку. - На секунду завернем, еще одного вашего взять нужно...
Когда добрались до поляны, когда Качок увидел группу ментов, телегу, набитую его побитой братвой, он еще ничего не понял.
По-моему, он даже ничего не понял и тогда, когда эксперт подошел к нашей машине и сказал:
- Товарищ Сергеев, мы закончили, можно ехать.
- Мы тоже, - сказал я. - Это тот самый Качок. Заберите у него оружие и принесите наручники. И покажите ему, что мой народ делает с его народом.
Кооператив "Справедливость"
Волгин был откровенно недоволен моим решением.
- Ты, Алексей Митрич, меня все время в тупик ставишь. Я никак твою логику ухватить не могу. Вроде как ваш рыжий Бакс ящерицу. Хвать, поймал ну радость! - пригляделся: в зубах что-то ненужное, вроде ее хвоста, а самое главное уже под камушек спряталось, хихикает оттуда.
- Красиво говоришь, парень, - позавидовал я. - Образно.
- Нет, серьезно. Парень троих изувечил, а ты его в свой отряд берешь. Объяснил бы.
Придется. Но в последний раз - дальше и впредь пусть сам думает.
Суть дела проста. Возвращается парень домой поздно вечером. Девушку любимую проводил, в подъезде с ней постоял. Настроение - весь мир люблю. Навстречу трое. Давние враги, подонки. Попался? Как бы не так! Парень подхватывает с земли кстати подвернувшийся арматурный прут - и в атаку. Двоих вырубил сразу - одного с правого плеча, другого с левого. В два прыжка догнал побежавшего третьего - центровой удар двумя руками железкой в темя. И этот рухнул. Что же тут не понять?
- Превышение пределов необходимой обороны.
- Вот! Вот тот самый ненужный хвостик, который у тебя в зубах. По-старому мыслишь, коллега. И суд такое же решение принял бы. А как же? Реальной угрозы не было, была только словесная - раз. Их было всего трое и без оружия, а он вооружен стальным прутом - два. Больше того - парень догн ал и обратившегося в бегство, это уж вообще никуда! Словом, действия его носили неадекватный реальной опасности характер. Это уже восемь.
На каждый счет Волгин кивал головой.