- Идиот, я тоже агент.
- Хороший ход. Только я не верю.
- Тогда загляни в мой бумажник.
Наступив поверженному на грудь, Римо двумя быстрыми нажатиями выкачал воздух их его легких. Лицо снайпера позеленело, глаза остекленели.
Уильямс достал бумажник, раскрыл его и обнаружил значок агента секретной службы.
- Какого черта ты здесь делаешь с винтовкой? - буркнул Римо, убрав ногу и бросив на грудь парня бумажник.
- Я контрснайпер, черт возьми! Должен бы знать.
- Я новичок.
Уильямс поднял агента на ноги.
- Директор решил, что есть смысл поместить сюда человека на тот случай, если опять возникнут осложнения. Отсюда я могу снять любого, кто вторгнется на территорию Белого дома.
- Разумно, - буркнул Римо. - Контрснайпер, значит?
- Да. А ты кто?
- Меня, пожалуй, можно назвать контрассасином.
- Никогда не слышал о такой должности.
Уильямс хмыкнул.
- Ее только что ввели. Я первый. Извини за винтовку.
Контрснайпер поглядел на свое оружие и выпалил:
- Что ты с ней сделал?
- Ликвидировал, - ответил Римо.
Подняв взгляд, агент обнаружил, что на крыше кроме него больше никого нет.
Через три минуты Римо уже насвистывал "Украсьте залы" возле Белого дома. Он снова чувствовал себя хорошо. И надеялся, что такое самочувствие сохранится надолго.
Глава 25
У себя в кабинете вашингтонского отдела новостей АТК Пепси внимательно просматривала материалы о Президенте, которые телекомпания отсняла за прошедшие сутки.
Материала оказалось много. Буквально каждый шаг президентского пути от Белого дома до библиотеки имени Кеннеди в Бостоне был заснят во всех его занудных деталях. И это только на пленках АТК!
Причина была проста. После далласской истории сотрудники телекомпаний преисполнились решимости заснять очередное убийство Президента. Поэтому куда бы глава государства теперь ни отправился, пресса снимала его и в дороге, и на отдыхе. Именовалось это "бдением у тела".
На сей раз у Пепси оказались пленки буквально с целиком отснятой поездкой вплоть до паники рядом с библиотекой имени Кеннеди, после чего пресса превратилась в дрожащий хвост отчаянно несущейся кометы, и на пленках мелькали только бледные лица репортеров, переговаривающихся с далекими ведущими.
Журналистка просматривала пленки до полудня, но не обнаружила ничего значительного.
- Тогда зачем они Режиссеру? - задумчиво пробормотала она.
Щеголь Фезерстоун просунул голову в дверь и прошептал:
- Там какой-то Смит, хочет просмотреть ваши пленки.
- Смит, говорите?
- Да.
- Он сказал, кем является?
- Показал значок агента секретной службы.
Пепси нахмурилась.
- Видимо, не тот.
- Спросим. Он сейчас подойдет.
Пепси схватила со стола портативный магнитофон, нажала кнопку "запись", сунула в ящик стола и оставила его открытым.
В кабинет вошел седой человек с худощавым лицом.
- Пепси Доббинс?
- Конечно, - ответила она, удивляясь, почему этот тип не узнает ее известного всем лица.
- Смит. Из секретной службы.
- Я никогда не раскрываю своих источников, так что не тратьте зря время, - огрызнулась девушка. - Мои уста запечатаны.
- Я пришел посмотреть отснятые вчера пленки, имеющие отношение к Президенту, - с нажимом сказал Смит. - У меня есть решение вашего завотделом.
- А-а, - несколько разочарованно протянула Пепси.
- Мне бы хотелось остаться одному.
- Тогда вам придется подождать, пока я не закончу.
- Это вопрос национальной безопасности. Я настаиваю на своей просьбе.
- Устраивайтесь, - буркнула журналистка, задвинув до середины ящик стола и выходя их комнаты. - Если потребуется, можете пользоваться телефоном.