- Что?
- Сейчас я веду съемку с той стороны, где находится обелиск Вашингтона. Кажется, никто, кроме меня, не догадался улизнуть с лужайки Белого дома. Все остальные снимают труп Трэша Лимбергера и задают идиотские вопросы.
- Когда делаешь материал, идиотских вопросов не бывает! - раздраженно отрезала Пепси.
- Я заснял взлет "ВМФ-1", - чуть отдышавшись, сказал Щеголь. - Потом он взорвался и рухнул пылающим мешком картошки. Сейчас я снимаю обломки.
- Президент находился на борту?
- Должен был находиться.
- Значит, он погиб! - выдохнула Пепси. - На сей раз вне всяких сомнений. Надо срочно выходить в эфир.
- Нам не позволят. Вы уже однажды объявляли о его смерти.
- Оставайтесь на связи.
Журналистка обратилась к технику, работавшему в набитом аппаратурой фургоне:
- Можете настроиться на частоту секретной службы?
- Нам не положено.
- Задавая вопрос, я имела в виду не это, - многозначительно произнесла Пепси.
Техник протянул ей наушники.
Приложив один к уху, она услышала зловещее молчание. Секретная служба переговоров не вела.
- Щеголь, что происходит? - спросила Пепси по рации.
- Служащие Белого дома выгоняют нас с территории. Вид у них какой-то испуганный.
- Ладно. Возвращайтесь в фургон.
- Понял.
Взяв сотовый телефон. Пепси набрала номер отдела новостей АТК.
- Грег, я в Белом доме. Только что произошло нечто значительное.
- Я думал, тебе запретили появляться на церемонии.
- Потому-то я и прячусь в фургоне. Но мой оператор проскользнул внутрь. Слушай. Трэш Лимбергер хотел убить Президента. Однако погиб сам от пуль агентов секретной службы.
- Си-эн-эн это уже передает. У нас есть пленка?
- Как всегда. Мало того, меньше двух минут назад с южной лужайки взлетел "ВМФ-1" и взорвался в воздухе. Потрясающе, правда?
- Об этом Си-эн-эн не сообщала.
- Кажется, у нас есть эксклюзив, - взволнованно пробормотала Пепси.
- Президент находился на борту?
- Должен был находиться, - ответила журналистка уклончиво.
- Должен был - этого мало. Пепси. Сама знаешь.
- Слушай, может, передать репортаж о взрыве вертолета, пока все конкуренты занимаются "убитым Санта-Клаусом". Это мой счастливый билет.
- Это конец карьеры, если опять оплошаешь.
- Можешь не беспокоиться. У меня есть пленка.
- Начинай подавать сырой материал, поглядим.
- Ты не пожалеешь, - сказала девушка и прекратила связь.
При первом же стуке в дверь она подскочила.
- Давай сюда, - воскликнула Пепси, выхватывая пленку из рук Щеголя Фезерстоуна. Заправила ее, включила перемотку, затем бросила технику: - Как только перемотается, сразу же запускайте.
Потом, надев наушники, кивнула Щеголю:
- Пока нет подтверждений, что Президент мертв, выходить в эфир нам нельзя.
- С того места, где я стоял, казалось, что Президента пытаются убить снайперы секретной службы.
- Вы уверены?
- Нет.
- Ну и черт с ним, - махнула рукой Пепси. - Материал так получится еще интереснее. Потом вполне можно будет дать опровержение. В общем, все одно к одному. - Пепси прижала наушник поплотнее. - Стойте... там что-то происходит.
На частоте секретной службы чей-то высокий голос пропищал:
- Железный Дровосек едет в Коронку. Повторяю, Железный Дровосек едет в Коронку.
- Говорят, сюда едет Железный Дровосек. Это вице-президент. Может, его собираются привести к присяге?
Через пять минут в западные ворота Белого дома въехал черный лимузин "линкольн-континенталь" и остановился перед дипломатическим входом южной галереи.
Все еще высыпавшие из восточных ворот репортеры не обратили на этот факт никакого внимания.
Потом появились три катафалка. В гараже Белого дома они пробыли чуть больше десяти минут, а потом неторопливо, вереницей, выехали.