— Ну так ты же меня в обиду не дашь, верно? — пожала я плечами.
Тот ругнулся сквозь зубы и резко сорвал машину с места.
По дороге я искоса за ним наблюдала и размышляла — а что, если у меня и впрямь есть шансы? После той ночи я его видеть не хотела, на тот момент секс с ним был прямой изменой Вишневскому, милому и доброму медвежонку. Ему изменять было крайне стыдно, это как ребенка обмануть. Но Дэн на следующий день сам нашел мой телефон и принялся мне названивать, потом пришел ко мне домой, где его встретила Ленка, моя одноклассница — и утешила. Я не была против — меня мучила вина перед Вишневским. Я наглухо закрылась от Дэна, занесла его телефоны в черные списки и велела той Ленке гнать его в три шеи.
Но теперь — теперь Вишневский меня бросил, я одна как береза в поле.
Вот только он теперь несвободен.
«А, к черту!» — решила я наконец. Я на самом деле просто рефлексую оттого что он так похож на Димку. Пусть он меня прикроет от Буйвола — и расстанемся на этом.
«Но он же тебя после той ночи искал, — вредно напомнил голос. — Он и на Ленке явно женился чтобы тебе досадить».
«Искал он меня, чтобы мне браслет отдать с изумрудами, — холодно, не жалея себя, возразила я. — А Ленка — девка очень хорошая, чего б ему на ней и не жениться?»
«Ну-ну», — хмыкнул голос.
Я промолчала.
Хорошая девка Ленка с некоторым недоумением воззрилась на меня, когда я вместе с Дэном появилась в ее палате. Я удовлетворенно отметила, что беременность ее здорово ухудшила. Ранее изящная блондинка, теперь она напоминала старую больную свиноматку. Вся опухшая, какая-то нездорово — рыхлая и тусклая.
— Привет! — чмокнула я ее в щечку. — Не поверишь, приехала к Буйволу по делам, а там его сынишка оказался, — и кивнула на Дэна.
Она расслабилась и слегка улыбнулась.
— Ой, как хорошо что ты приехала, — призналась она. — Ты меня не выручишь — матери деньги не передашь? А то я забегалась, и забыла что у нее уже деньги должны закончиться.
— Лен, — замялась я, — я не знаю, когда я в нашем городе буду. У меня дела с Буйволом непонятно когда решатся.
— А чего тут думать, — резко ответил Дэн, — завтра ты домой поедешь.
— Не будем загадывать, — пожала я плечами.
Тот мрачно посмотрел на меня и пододвинул к Ленке объемистую сумку.
— Мы тут тебе фруктов купили по дороге, — пояснил он.
Ленка почему-то слегка нахмурилась.
— Что-то не так? — заботливо спросил Дэн.
— Все так, — она демонстративно отвернулась к стене. — Знаете, вы идите, мне что — то нездоровится.
— Хорошо, поправляйся, — кивнул Дэн и потянул меня на выход.
Я на пороге обернулась и уловила, с какой тоской Ленка смотрит вслед мужу. Он и правда толстокожий, как и все мужчины. Ленка, обидчивая до ужаса, как и все беременные, явно зацепилась за слово «Мыкупили…», и решила показать норов. Она хотела, чтобы Дэн, услышав, что ей нездоровится, выгнал из палаты меня, сел около нее и всячески проявлял заботу и нежность. А он просто ушел, как она и просила.
— Поправляйся, Лен, — доброжелательно сказала я и прикрыла за собой дверь палаты.
В коридоре я легко догнала Дэна и попросила:
— Слухай, ты меня в магазин не свозишь? Мне косметики купить надо.
Признаться, эта мысль меня здорово тревожила — то что у меня с собой даже туши нет. Ну как мне обольщать такого красавца? Завтра я буду выглядеть хуже Ленки!
— Так ты же отцу сказала про косметику, — непонимающе воззрился он на меня.
— Я пошутила, — терпеливо ответила я. — Ну как он может мне дать косметику, если он не знает даже, какую я предпочитаю?
— У матери возьмешь, — пожал он плечами.
Меня аж передернуло. Не оттого, что придется пользоваться чужим — к этому я привычная, мы с девчонками в голоштанной юности постоянно, собираясь на дискотеку, кидали на общак всю немудреную косметику. У кого — то был только тональный, у кого — то — только помада, у кого—то — тушь. Так что мы быстро сообразили, что объединиться в таком деле — выгоднее. А уж кофточки — юбочки взять у подружки погонять — и вовсе было в порядке вещей. Время такое было.
Но тут — мне предлагают воспользоваться косметикой старой бабки!!! Представляю, что там за косметика! Тональный крем «Балет», ядовито — розовая с перламутром рижская помада, тушь «Ленинградская»…
Меня передернуло.
— В магазин! — решительно сказала я.
— Ну как скажешь, — согласился он.
В косметическом салоне я быстро и умело выбрала себе косметику. Единственное, на чем я споткнулась — это на карандаше для бровей. Когда я огласила:
— Светло — коричневый, — продавщица изумленно посмотрела на меня и уточнила:
— Косметика — для вас?
— Конечно, — кивнула я.
— Но вы — жгучая брюнетка! — воскликнула она. — Светло-коричневый просто не будет виден!
— Действительно, — озадаченно пробормотала я. — Дайте тогда черный. Самый черный.
Я все время забываю, что я не блондинка. Не привыкла еще.
— Я сильно изменилась? — тихонько спросила я, пока продавщица доставала всю названную мной косметику.
— Сильно, — кивнул он. — Я тебя только по взгляду и признал.
— По взгляду? — не поняла я его сентенции.
— Не знаю я как объяснить, — развел он руками. — Ты как — то характерно глаза вскидываешь и голову набок склоняешь. Я взгляд какой-то очень ясный и умный. В память врезалось, вот я сначала вспомнил этот взгляд, вспомнил, что я его только у тебя видел, и непроизвольно назвал твое имя. А ты отозвалась.
— Четыре тысячи семьсот двадцать, — огласила продавщица.
Я протянула ей кредитку.