— А чего это ты так по ней убиваешься? — ровно спросила Аллочка.
— Так а как же! Готовить то кто, вы будете?
Мы с ней синхронно переглянулись и помотали головой.
— Вот то — то и оно! Все, баста, карапузики, буду теперь гастрит на старости лет зарабатывать, всухомятку хлеб жевать! Ох-ох, дожился! — сурово поглядел на нас Буйвол.
Мы съежились под его взглядом.
— Баб — полный дом, а борщ сварить некому! — не унимался он.
Аллочка очнулась, вскинула голову и холодно осведомилась:
— Где это ты, Женя, баб увидел?
— Я не про тебя, — осекся он. — Я вообще — ну что за ерунда, что за молодежь пошла — готовить не умеют и не хотят!
— Можно пиццу заказывать, — пискнула я.
— Вот — вот! — смерил он меня тяжелым взглядом. — Я про что и говорю! Ну, молодежь!
— Чего нервничаешь? — так же невозмутимо сказала Аллочка. — Завтра съезжу в агентство, подберут нам новую стряпуху. На двадцать тысяч, что мы Вере платим, много охотников наберется.
— Сколько — сколько? — ахнул кто — то у дверей.
Мы обернулись. Там стояла темненькая востроносая девчонка из горничных и не смущаясь смотрела на нас.
— Светка, тебе чего? — бесцеремонно осведомился Буйвол.
— Да я случайно вот услышала, — не опустила девчонка взгляда. — Никак повариху надо? Так я могу!
— Что, серьезно? — обрадовался Буйвол.
— Ой, вы бы знали, какие я торты пеку — пальчики оближешь! — скромно призналась девчонка.
— На кухню! — тут же распорядился дедок, лучась довольством.
— А, простите, мне платить будут как горничной, или как Вере? — осведомилась востроносая.
— Не обижу, — отмахнулся Буйвол. — Иди ужин собирай, а то вон уж семь, а мы еще и за стол не сели. Сколько времени тебе надо, чтобы на скорую руку чего — нибудь сварганить?
— Полчасика, — улыбнулась девица и исчезла.
— Так что, в агентство не пойдем? — осведомилась Алла у мужа.
— Посмотрим, чем она нас на ужин накормит, — рассудил Буйвол. — Вкусно будет — оставлю ее на кухне и на Верунькиной зарплате, а нет — так снова в горничные разжалую.
— А что, такая разница в зарплате?
— Да, — кивнула Алла. — Горничные получают по десять тысяч, а повариха — двадцать.
— А почему такая дискриминация? — удивилась я. — Верунька вроде не упахивалась на кухне, а вот девчонки целый день по дому шуршат, ни разу их присевшими не видела.
— Так а я пожрать люблю, — скромно признался Буйвол.
Я посмотрела на его объемистое брюшко и слегка улыбнулась. Понятно, чего Верунька такую власть в доме взяла, совсем обнаглела.
Мы присели в беседку и принялись обсуждать случившееся.
— Ты, Ал, завтра давай в больницу на обследование, не дай Бог с тобой такая же ерунда приключится, — заботливо говорил Буйвол.
Ту аж передернуло от представившейся перспективы.
— Если сильно заразно — то я мансарду в гостевом домике занимаю! — заявила я.
Супруги переглянулись и посмотрели на меня с недоумением:
— Так он же закрытый уж который год, мы туда даже и не заходим, — озадаченно молвил Буйвол.
— Именно, — кивнула я. — У одной моей знакомой что — то сильно заразное муж из командировки привез, так потом санэпидемстанция к ней приехала и все — все в квартире залила какой — то клейкой жидкостью, она потом воняла на весь квартал и отмыть ее не удалось. Дезинфицируют они так. Так ей потом пришлось всю мебель выкидывать и капитальный ремонт делать, а жила она все это время у мамы.
— Господи, — схватилась за сердце Аллочка. — Ты что, с ума сошла? Да у меня мебель и ремонт знаешь сколько стоят?
— Так это не мне, эт санэпидемстанции объяснять будете, — пожала я плечами.
— А чего муж твоей знакомой из командировки — то привез? — тихо спросил Буйвол.
— А не знаю, она не говорит, — честными глазами посмотрела я на него.
— Так! — решительно сказала Аллочка. — Никакой санэпидемстанции мне в моем доме не надо. Ясно?
— Ясно! — закивал головой Буйвол. — А если заразное все же?
— Вылечим! — туманно, но оптимистично пообещала я.
— Кушать подано! — завопила с крыльца Светка.
— Уже? — спросили мы хором. Времени с принятия ее на должность поварихи прошло всего — то ничего.
— Уже! — улыбнулась она.
— Иди, Дениску позови, — подтолкнул меня Буйвол.
— А он спит и велел не будить, — ответила я.
— Ну ладно тогда, потом как проснется, пожует чего, — бросил дедок и рысцой направился в столовую. Я пошла за ним следом.