Когда мальчишкой поступал на юридический факультет, в розовой дымке мне виделись банки, яхты, бриллианты, красавицы. И само собой, пистолеты, яды, наручники, схватки в пороховом дыму. На первом же месте происшествия я увидел полусгнивший труп, по которому ползали белые жирные личинки.
Преодолевать брезгливость я научился, но открылись другие трудности. Прокурор назвал меня психологом. Вот они и открылись - психологические трудности.
С какого края взяться за школьную историю? Сложность не в том, что нельзя допрашивать официально - составлять протокол, предупреждать об ответственности за дачу ложных показаний, - а в том, что школьникам, наверное, по тринадцать лет. В сущности, дети.
Ко мне заглянул капитан Палладьев. Светло-русый, и вообще, светлый парень. Куртка и душа нараспашку. К нему грязь работы не приставала. Я обрадовался, потому что он не просто заглянул, а был послан майором Леденцовым мне в помощь. По этому школьному делу.
- Игорь, как познакомиться с женщиной?
- С учительницей? - догадался он.
- Начинать надо с неё…
- А представиться следователем?
- Надо инкогнито.
Капитан задумался. Его светло-голубые глаза ещё больше посветлели. Чем он их моет?
- Сергей Георгиевич, пригласите её в кино.
- Тогда уж в ресторан.
- Или на какой-нибудь концерт.
- Или на дискотеку, - развил я это направление.
- Сергей Георгиевич, пригласите даму, например, в филармонию…
- Знакомую даму, Игорь. А я заявлюсь в школу и предложу ей пойти со мной на концерт?
Мы думали или шутили? Я шутил, капитан прикалывался.
- Сергей Георгиевич, я прикинусь водопроводчиком и войду в её квартиру…
- А я электриком?
- Нет, вы как бы мой помощник с трубой в руке.
- Игорь, а ты разбираешься?
- Кран поверну.
- Ну а я трубой помахаю.
- Ситуаций можно сочинить много: сверху заливает, пробки сгорели, газом пахнет…
- Игорь, а если дом поджечь? Якобы?
После этого разговора вся школьная история глянулась надуманной. Как только найдётся физик с машиной, мы только посмеёмся. Впрочем, любители телесериалов наверняка ухмыляются, потому что привыкли к серьёзным проблемам, где стреляют и бьют морды. А тут ни трупа, ни крови.
- Капитан, а что за школа?
- На хорошем счёту. С православным уклоном. В кабинете директора висит икона. Устраивают культпоходы в церковь.
- А коллектив?
- Дружный, женский. Мужчин только двое: физик да учитель физкультуры.
- Ну а литераторша?
- Тамара Леонидовна Ясницкая, женщина продвинутая.
- Куда?
- Так говорят…
- Переведи.
- Двадцать пять лет, не замужем, чуть ли не красавица, её ученики побеждают на всех литературных конкурсах…
Тогда начинать надо с неё, с продвинутой. А где? В прокуратуру не вызовешь, да может и не пойти без повестки. Я вспомнил, что числюсь соискателем в педагогическом институте, хотя до сих пор ничего не соискал. Начал писать диссертацию на тему «Поведение школьников в экстремальной ситуации». Разумеется, не написал, заваленный этими самыми экстремальными ситуациями. Возможно, я до сих пор не отчислен.
В прокурорских материалах были все адреса и телефоны. Когда Палладьев ушёл, я стал названивать. В школе мне сообщили, что она больна. Но я-то знал характер её болезни и набрал домашний номер:
- Здравствуйте, Тамара Леонидовна. Ваш телефон мне дали в школе. Я пожилой юрист и пишу диссертацию приблизительно на такую общую тему: «Проблемы нравственности и морали в современной литературе»…
- Ошиблись, - перебила она.
- Вы не Тамара Леонидовна?
- В современной литературе нет ни нравственности, ни морали.
Нет, я не ошибся. Чтобы охаять всю современную литературу, надо быть сильно обиженным на общество.
- Тамара Леонидовна, вот об этом я и хотел поговорить.
- Когда?
- В любое время.
- Где? В школу я не пойду.
В школу не пойдёт, в прокуратуру тоже, ко мне на квартиру тем более… В библиотеку пригласить? Там не поговоришь. На площадь под часы?
- Приходите ко мне, - неожиданно предложила она.