— Где ж взять?
— Дык, ручей тута недалеко, — засуетился Матвей, вскочил. — Товарищ лейтенант, дозволь сбегаю.
— И куда воды наберешь? В ладони? — снизу вверх уставился на него Николай. Ему явно не нравился мужичок, слишком уж суетливый.
— Так… это…
— Домой слинять хочет, — бросил Григорий Полунин.
— Ну, что, ну что домой? Ну и домой. А чё б всем не пойти. Жрать-то надо, передых опять же ж устроить. Мальца вона пристроить. Чего?
— Приглашаешь? — усмехнулся Перемыст.
— Ну-у.
Николай и Александр смерили его подозрительными взглядами, переглянулись и дружно кивнули:
— Идем.
— Ребята, — жалобно позвала Лена, оголив рану на груди Яниса.
— Бочину прострелили, ох, язвить их! — выдал кто-то.
— Как бежал-то? — спросил, склонившийся над раненным Санин. Рядовой неуверенно пожал плечом. Дроздов скинул гимнастерку, исподнее и кинул его Лене:
— Рви. Бинтов нет, это сгодиться, — гимнастерку надел, и пока девушка с Николаем перевязывали бойца, подсчитал трофеи: два автомата, три винтовки. — Живем.
Свистнул, подзывая часовых. Николай и Антон помогли подняться раненому и потащили, взвалив на свои плечи.
— Веди, — разрешил Жихару Дроздов.
Глава 6
Хоть и «недалече» до деревни, а добрались до нее к вечеру, и до ночи сидели в засаде, пытаясь понять, стоят ли в ней немцы. В конце концов, отправили на разведку Антона и Матвея.
Только после того, как выяснилось что на удачу деревня не занята, бойцы расположились в доме Жихора, на чердаке сеновала, чтобы лишние о них не прознали и уйти легче было, если фрицы нагрянут. Дом Матвея на отшибе стоял, почти у леса, что опять же удачно для красноармейцев было.
Одно скверно — Янис. Парнишка совсем плохой стал, уход за ним нужен был постоянный. Пришлось прямиком к фельдшерице, на другой конец деревни отнести и там пристроить. У нее же простейшими медикаментами и бинтами разжились и уже сами, с помощью Лены, раны обработали. Смогли ополоснуться да покушать и вповалку заснули на сене, выставив караульных на всякий случай.
Лене же хозяйка в доме на печи постелила:
— Негоже те с мужиками таскаться, чай не подстилка ихняя, — проворчала, недобро поглядывая на грязную, взъерошенную девушку в испятнанной гимнастерке с чужого плеча. — Пошли-ка в баню, воды дам — отмоешси да одёжу сменишь. А то пугало-пугалом.
— Ты ее слухай, — закивал Матвей. — Пелагея баба строгая, но правильная. Дело говорит.
— А я не против. Очень даже «за».
И двинулась за женщиной.
Отмылась в баньке, ничуть не смущаясь холодной воды, переоделась в выданное платье, свою одежду постирала и гимнастерку Николая. А после наелась и спать легла. Разморило ее после сытого ужина вмиг.
Сутки отсыпалась беспробудно.
Утром Лена долго на печи лежала, смотрела на хлопоты в избе и понять не могла — сниться ей это или правда, откуда кто взялся, как она здесь оказалась? И вскинулась, вспомнив, слетела на пол.
— О, проснулася! Городская гляжу, поспать мастерица, — проворчала Пелагея, укладывая каравай в корзину. Отдала курносой девочке. — Неси завтрак на сеновал.
— Давайте я, — перехватила корзину Лена, устыдившись.
— Гимнастерку тады прихвати, высохла уж.
— Ага.
Девушка сунула ноги в боретки и, подхватив сложенную на лавке одёжку, ринулась из избы.
Первым кого она увидела был Николай. Он брился ножом поглядывая в осколок зеркала, и выглядел чужим, заматеревшим. Она даже не сразу узнала его, да и он видно тоже, потому что замер, хмуро разглядывая ее.
— Я это, — смутилась и корзину крепче обняла. — Хозяйка завтрак послала.
Мужчина кивнул, но взгляд не отвел. Девушка бочком юркнула внутрь сарая, дивясь его угрюмости и странному взгляду, и оказалась под перекрестком остальных взглядов. Бойцы уставились на нее, словно впервые увидели, и Лена невольно назад подалась, покраснела так, что даже уши заалели.
— Вот это краля, — протянул кто-то восхищенно. Дроздов заулыбался, щурясь на девушку:
— Принарядили тебя, прямо хоть под венец веди.
— На себя посмотри, жених нашелся! — разозлилась девушка и сунула ему в руки корзину. — Завтрак!
И уйти хотела, но Антон ее за руку перехватил:
— А что ж с нами не позавтракаешь?
Лена дернулась, стряхивая его пальцы:
— Сыта, — и к Николаю, что ей спину взглядом жег, повернулась, гимнастерку протянула. — Чистая.
Стоит тот, смотрит, и хоть бы пошевелился. Пришлось сунуть форму и уйти, вернее сбежать.
Дверь в сарай схлопала — Санин, наконец, очнулся, посмотрел непонимающе на гимнастерку, краем исподней рубахи остатки мыльной пены стер, косясь на друга. А тот ухмылялся во всю зубную наличность и будто еле остроту сдерживал.
— Вот это попутчица, — протянул Антон.
— Да уж, мне б такая попалась, э-эх! — подхватил Камсонов.
— Мал еще.
— Это в каком плане?