— Кто там? — отозвался напряженный женский голос.
— Госпожа Скотникова? — как можно учтивее спросил Голованов.
— Да.
— Откройте, пожалуйста. Я по вашему делу.
Анна говорила, что обращение «господин», «госпожа» является в этой фирме-банде своего рода паролем. Действительно, женщина отомкнула замки, приоткрыла дверь. Перед нею стоял высокий плечистый мужчина в деловом костюме, с дипломатом в руке.
— Здравствуйте, — поздоровался он. — Я от госпожи Третьяковой.
Женщина молча прикрыла дверь, судорожно завозилась с цепочкой, снова открыла, выдохнув:
— Какое счастье! Я здесь одна с ума схожу! Господин…
— Михайлов, — склонил голову Голованов. — К вашим услугам.
— Проходите, пожалуйста!
Голованов острым глазом сфотографировал даму. Еще молодая женщина, но оплывшая, с тройным подбородком, с тяжелым взглядом выпуклых водянистых глаз. Он тут же мысленно дал ей кличку — Жаба.
— Давайте присядем, и вы мне все расскажете, — голосом ласкового доктора произнес Сева.
Жаба провела его на кухню, они сели возле застланного потрепанной клеенкой стола.
— Ну-с? Давайте по порядку. Я вас слушаю.
— Они позвонили вчера вечером. Уже после семинара.
— Это около двенадцати?
— Да, где-то так. Сказали, что Толю похитили. — Жаба замолчала, сцепив пальцы-сардельки. — Секундочку, я сейчас…
Интересное кино! Неужели некие мстители опередили самого Голованова?
— Позвонили и что сказали?
— Ну, потребовали шесть тысяч, я уже говорила госпоже Третьяковой.
— Она мне ваш разговор в деталях не пересказывала…
— Понимаю, понимаю, ей некогда. Так вот, я сначала не поверила. Но они передали трубку Толе. И он таким голосом… — Снова пауза, вздох и продолжение: — Как из гестапо, честное слово. — Она всхлипнула. — Сроку дали два дня. Вот и все.
— Больше не звонили?
— Пока нет. Утром был звонок, но тут же положили трубку. И все.
— Какие у вас соображения? Кто это может быть?
— Не знаю. Я думала, что Нережко, которого мы привели в «Триаду». Такой неуравновешенный, полный псих…Тем более, он занял деньги у бандита какого-то.
— У бандита?
— Ну да. Толя с ним ездил деньги занимать. Этот бандит и Нережко — они соседи по гаражу.
— Так… А вы звонили Нережко?
— Да. Там кошмар какой-то. Он, оказывается, не то удавился, не то пропал…
— Вы мне телефончик Нережко дайте, пожалуйста.
Жаба пролистнула записную книжку, нацарапала на листке номер.
— Вот. Его зовут Виктором. Вы думаете, это он?
— Я пока ничего не думаю. Вернемся к исходному. У вас есть запрошенная сумма?
— Нет, что вы! Мы ведь недавно в бизнесе.
— И весьма успешно, насколько я осведомлен? — улыбнулся Голованов.
— Что вы, господин Михайлов! Только-только отбили взнос. Собирались брать машину в кредит, вы же знаете, это требуется…
— Только не говорите мне, что у вас нет ни цента. Я сразу же поднимаюсь и ухожу, — ледяным голосом ответил Сева.
— Есть две тысячи, — призналась Скотникова.
— А почему они запросили именно шесть тысяч? Обычно преступники знают, сколько можно взять.
— Понятия не имею! Я потому и думала на Нереж-ко. Думала, он их нанял за три тысячи, и себе — три.
— Он что, деньги на взнос одалживал?
— Ну да. Работать не хотел, а мы виноваты!
— Что ж, попробуем сговориться на меньшую сумму. Какую именно — не знаю. Учтите, я в данном случае вообще никак материально не заинтересован. Я выполняю поручение, но нужно смотреть на вещи реально. Бесплатно мужа вам никто не вернет.
— Я думала… Можно как-то… найти. Выследить…
— Вы мужа какого получить хотите? Живого или мертвого? Если вам все равно, можно заняться выслеживанием.
— Что вы! О чем вы говорите!
Где-то в прихожей запищал мобильник.
— Это они! — вскричала Скотникова, пытаясь подняться.
— Я принесу, — с готовностью произнес Голованов.
Он включил телефон за секунду до того, как передал женщине. Низкий мужской голос произнес:
— Ну что, швабра? Башли собираешь?
Взяв трясущимися руками трубку так, чтобы визитер слышал разговор, Скотникова пыталась ответить и не могла. Губы кривились, женщина издавала шипящие звуки.
— Да! Пытаюсь! — беззвучно подсказывал ей Голованов.
— Да… Пытаюсь… — пролепетала, наконец, она. — Мне нужно время!
— А из белья тебе ничего не нужно?
— Мне нужно время… За день не собрать, — взяла себя в руки Скотникова. — Мне вообще такую сумму не собрать!:— отчаянно выкрикнула она.
— Ты че вообще? Тебе мужик не нужен, что ли?
— Нужен!! Я вас умоляю! У меня таких денег нет!!
— Продай чего-нибудь, — посоветовал голос. — Короче, соска драная! Еще один день набавляем тебе, так и быть. До понедельника ждем. А потом все, туши свет. Учти, мужик твой сидит в собственном дерьме без хавки и без питья. Нам его кормить западло. Так что торопись, курица!
— Дайте с ним поговорить! — губами подсказывал Голованов.
— Подождите! Дайте мне с ним поговорить! Может, вы его уже… Может, он уже… — Она всхлипнула.
— Ну, поговори, мочалка.
Послышался шум, лязг металла, матерная брань, затем задавленный страхом голос мужа:
— Я живой. Пока…
Опять возня.
— Слышала? Он живой пока. Так что торопись, чувырла! Все, конец связи.
Скотникова уронила мобильник на стол, громко зарыдала.
— У вас успокоительное дома есть?
Жаба кивала, указывая на полку кухонного шкафчика, содрогаясь в конвульсиях.
Голованов нашел корвалол, откапал, прикинув вес пациентки, чуть не половину пузырька, добавил воды.
— Вот, выпейте.
Женщина судорожно проглотила лекарство.
— Теперь успокойтесь и выслушайте меня. Сейчас вы должны подумать, подумать спокойно, как вы можете собрать деньги. Про вас в «Триаде» говорят, что вы мастер собирать сумму взноса. Возьмите такси и объездите всех своих знакомых. Ничего не поделаешь, придется собрать!
— Я не знаю, как…
— Вы — да не знаете? Придумайте что-нибудь. Например, вы собираетесь открыть частный педикюрный кабинет.
— Почему педикюрный? — пробасила Скотникова.
— Ну, я не знаю. Еще какой-нибудь. Вы придумайте, у вас получится. Главное — не сдуваться! Обратитесь к коллегам по бизнесу.
— Третьякова запретила мне приезжать в «Триаду», — сморкаясь в полы халата, проговорила Скотникова.
— А вы по телефону! И потом, можно ведь домой заехать. Я, со своей стороны, попробую несколько снизить ставку, так сказать.
— Как?
— Это мое дело. Оставьте мне номер мобильного телефона, я буду связываться с вами в течение дня.
Записав номер, Голованов поднялся.
— У вас в запасе целый день. До свидания. С этими словами он откланялся.
Голованов вернулся в «Глорию». Им овладел охотничий азарт — выследить и поймать дичь. Вернее, в данном случае, наоборот — выпустить пленника из клетки. За вознаграждение. Это и будет возвратом Аниных денег. Этими соображениями он поделился с Денисом.
— Что ж, мы не госучреждение, условностями, конечно, не связаны. Но… не знаю.
— Что ты не знаешь?
— Да не возьмет она эти деньги.
— Почему не возьмет? Ее фактически ограбили. И почему не отобрать у вора награбленное?
— Грабь награбленное? — усмехнулся Грязнов.
— Не грабь, а верни то, что отобрали. Я, знаешь ли, в высший суд хоть и верю, но ждать его порой приходится очень долго. Иногда при своей жизни и не дождешься. А Анне долги нужно отдавать. Тем более, это похищение — наш профиль. Мы, в конце концов, кто? Частное сыскное агентство.
— Спасибо, что напомнил.
— Ну вот и займемся частным сыском. Эта как раз для нас задачка. Между прочим, Скотников, судя по всему, в руках натуральных бандитов. Его жена хочет его освободить, что вполне естественно. Я ей предложил свои услуги, она согласилась. Не даром же ей услуги оказывать, жабе этой.
— Ладно, действуй, — согласился Денис.
Голованов немедленно связался со своими ребятами из ГУВД.
— Мне нужно идентифицировать четырех мужиков, — после приветствий и предисловия, начал он по существу. — Думаю, они должны быть в ваших анналах, как члены какой-нибудь ОПГ. Приметы такие… — Голованов перечислил все, что слышал от мальчика Дани. — Одного из них, самого крупного, с лицом, похожим на обезьяну, братки называли Целиком. В наличии транспортное средство в виде белого шестисотого «мерса». Все, что известно: имена, место жительства, номер машины…
— Любовницы, внебрачные дети, — в тон ему откликнулся абонент.
— Я серьезно! Дело срочное.
Переговорив с коллегами, Голованов набрал номер квартиры Нережко.
— Алло? — Голованов услышал заплаканный женский голос.
— Здравствуйте, это из милиции.
— Стало что-нибудь известно о Вите? — напряженно спросил голос.
— Пока нет, к сожалению. Нам нужны некоторые уточняющие детали. Скажите, где находится гараж вашего мужа?
— Зачем это? Муж завещал гараж другу. Я с его волей согласна.
— Это нужно для материалов дела, — выдал Голованов первое, что пришло в голову.
— А-а. Ну пожалуйста. Гараж находится на улице Лескова.
— А какой номер бокса?
— Сто двадцать пятый. Я только не понимаю…
— Не волнуйтесь, это для проформы. Начальство требует, чтобы в бумагах все было отражено. Может быть, ваш муж еще найдется. И такие случаи бывают, — утешил женщину Голованов, не подозревая, что недалек от истины.
Едва он налил себе кофе, едва сделал пару глотков, как позвонили из ГУВД.
— Ну, слушай, — так же без предисловий заговорил абонент. — Эта четверка из воркутинской группировки. Лелик, он же Леонид Базаров, — бригадир. Узкоглазый с тонким голосом — кореец, по фамилии Ли. Кликуха — Самурай. Голос тонкий оттого, что ножом его по глотке полоснули когда-то, связки задели. Владеет восточными единоборствами. Со шрамом — Борис Володин, кликуха — Вовчик. Лысый — Александр Могилев. Адреса перечислять?
— Давай, — Голованов начал записывать. — Постой, постой. Кто на Лескова живет? Базаров? Тачка на нем есть какая? На жене? Какая? «Мерс»? Шестисотый, конечно? Ага… Ладно, спасибо. За нами не заржавеет. Ну, бывай.
Далее был установлен телефон гаражного кооператива на улице Лескова, и следующий телефонный звонок выявил тот факт, что Леонид Базаров соседствует с пропавшим Нережко гаражами. А ведь Нережко, как сказала жена, завещал свою машину и гараж товарищу. Уж не Леониду ли?
Что ж, следующая остановка — гараж на Лескова.
На входе в гаражный кооператив в высокой кирпичной будке торчали в окне две физиономии.
Голованов прошел через металлическую калитку с видом бывалого в этом заведении человека, свернул на первую же дорожку. Для начала обошел всю территорию, обнесенную кирпичной стеной, и обнаружил на другой, противоположной центральному входу стене, пролом в кирпичной кладке. Снаружи прямо к стене подступал перелесок из чахлых городских деревьев с пыльной листвой. Прямо от пролома в лесок убегала тропка. Десять минут ходьбы — и тропинка вывела Севу к шоссейной дороге, что повторяла изгибы узкой речушки с желтой, как в фильме ужасов, водой. Хорошо, отходные пути есть!
Вернувшись на территорию гаража, Сева отыскал отсек с указателем «№№ 100–140». Ага, нам туда. Двери ближайшего гаража под номером 139 были открыты. Рядом стояла баклажановая «пятерка», у открытого капота которой возился светлоголовый парень. Голованов остановился. Парень поднял голову. Из кармана комбинезона торчал мобильник.
— Вам чего?
— Ниче, — изображая братка, небрежно откликнулся Голованов. — Халтуришь здесь?
Парень выпрямился, растирая поясницу, разглядывая застрявшего возле мужика. Очередной бандюган, сразу видно. Небось из команды Базара…
— А у вас что, проблемы есть с тачкой? — вежливо спросил он.
— Типа да. Мотор, зараза, глохнет. Бывает, прямо на перекрестке застрянешь… Ил и еще где… Нужно когти рвать, а она стоит как вкопанная, блин! Не на бензине езжу, а на своих нервах.
Парень достал из кармана пачку «Аполлона».
— Бери мои, угощаю! — Голованов достал «Мальборо».
— Спасибо, не откажусь.
Они закурили.
— А что за тачка-то у вас?
— Да… «форд». Чего его взял? Пацаны говорили, бери «мерс». Так надоели уже эти «мерсы». Решил типа выделиться. Получил головную боль…
— Вы из нашего гаража, что ли? Давайте ее сюда, я посмотрю.
— Нет, гаража еще нет. Под окнами стоит. Я здесь рядом живу. Это я к Лелику зашел. Узнать про гараж. Он мне сказал, что ему гараж кто-то завещал, чувак какой-то. А он ему без надобности. Вот я и хочу глянуть. Так ты не в курсе, где Лелик-то? Мы типа договаривались… Где он? И мобила не отвечает…
— Не знаю, — задумался парень. — Я сегодня Леонида Семеновича не видел. Вчера он здесь был, а сегодня нет, не видел. Я всегда вижу, когда он приезжает. Тот, что продается, он как раз рядом с гаражом Леонида Семеновича, — стараясь быть предельно вежливым, объяснял парень.
— Ну, лады, пойду гляну, что за место. Я-то, конечно, кирпичный ставить буду.
— Сходите. Вперед пройдете. Увидите большой кирпичный бокс — это Леонида Семеновича. А рядом обычный, металлический, — это того мужика, что умер. Номер сто двадцать пять.
— Лады! А с тачкой если что, к тебе обращаться буду!
— Чего же, обращайтесь. Ко мне здесь многие обращаются.
— Номер мобилы давай.
— Записывайте… — Парень продиктовал номер. — Меня Володей зовут.
— А меня типа Платон Николаевич. Ну, бывай, Во-ван!
Владимир снова уткнулся в капот, Голованов направился вперед по пустынной дорожку.
Кирпичный бокс был заперт, равно как и соседний, старенький металлический домик. Сева внимательно оглядел замок гаража, прошел до конца, вернулся к объекту с тыльной стороны, замер возле ржавой металлической стены. Внутри объекта послышались звуки. Сначала приглушенное мычание, затем лязг железа об железо.
Отыскав в стене щель, Голованов прильнул к ней, но внутри было темно, как у негра… Короче, ни черта не видно.
Сложив ладони рупором, Сева прошептал в щель:
— Скотников, ты здесь?
Мычание внутри гаража усилилось.
— Слушай меня. Я тебе буду вопросы задавать. А ты в ответ мычи. Да — один раз; нет — два раза. Понял?
Однократное мычание. Прямо как на семинарах в их банде, усмехнулся про себя Голованов.
— Ты там в наручниках?
— Да, — промычали изнутри.
— И рот залеплен?
— Да.
— Они тебя к сиденью привязали?
— Да.
— Били?
— Да!
Надо же, сколько интонаций может быть вложено в обыкновенное мычание!
— Плохо тебе, Скотников?
За стеной началось нечто невообразимое. Мычание, скрежет, можно сказать, зубовный.
— Ну, я вообще-то просто так зашел. Пока, Скотников! Держись! Главное — не сдуваться! Вспомни лягушку на флаге и не сдувайся! Бандитам ни слова! И сиди смирно, а то убьют они тебя, понял?
С этими словами Голованов, громко топая, направился прочь. За стеной приглушенно хрюкали. Это он плачет, догадался Сева. Что ж, правило бумеранга работает.
Он возвратился в агентство, позвонил Ане.
— Как там у тебя?
— Мы уже госпитализируемся по новой, — оживленно доложила Лаврова. — Мы с мамой сейчас в приемном покое. Все хорошо! Не волнуйся! Всем привет!
— Может, тебе пока с мамой в больнице остаться? Попробуй с Телегиным договориться. Есть же у них койки свободные. А маме уход потребуется.
— Что ты говоришь? Представь, я уже договорилась. Но не с сегодняшнего дня. А в послеоперационный период.
— Понял! — оживился Голованов. — Буду звонить!