Молчок.
- Спит.
Нет, он не спал. Он разговор слышал, и голос, конечно, узнал. Не торопясь спустился по лесенке. Здоровой рукой подтянул замызганные брюки, издали спросил:
- Тебе - чего?
Не трудно было догадаться, что они давно знают друг друга, но у них это было заметно - и давние, видимо были, неприязненные отношения.
- "Чего-чего", - передразнил Корнеевич. - Я вот кабинку чистил и под сиденьем наткнулся на эту штуковину.
При этих словах шофер достал из нагрудного кармана магазин с патронами.
Семен и Гюзель определили сразу: от Макарова. - На. Передай в милицию.
Митя испуганно отшатнулся.
- Я-то тут при чем?
- Соображаю, что потерял Довбышенко. А ты с ним вроде бы дружил... Ну, даешь!.. - Митя отступил.
А шофер продолжал:
- Он что - не напомнил о потере?
- Когда?
- Когда вез его.
- Никого я не вез! - крикнул Митя. - И в милиции я уже не вкалываю.
Шофер держал в руке магазин, не зная, что с ним делать. А Митя:
- Сам и отвези... Если нечего делать.
- Отвез бы... Да в Каменку нет надобности. А тут друг твоего покойного друга просит перевезти его на этот раз в Табеев Стан. К татарам. У него, понимаешь, бзык. - Темным морщинистым пальцем шофер покрутил у своего виска.
Митя насторожился. На впалых щетинистых щеках ухмылочка.
- Это ж кто друг моего друга чокнутый?
- Панасенко. Знаешь такого?
- И что за бзык?
- Мания преследования.
- Все вы чокнутые.
- А ты - жук.
Корнеевич уехал, увез с собой магазин с патронами. Митя зло смотрел ему вслед, шипел сквозь зубы, чтоб слышали квартиранты:
- Старая калоша. Когда искали свидетелей, в Москву, паскуда, подался. А вернулся - притих, затаился. Такие вот напакостят - и я, мол, не я...
Отозвался Семен:
- Так он милицейские патроны только вчера обнаружил.
- Обойму с патронами, - поправил Митя. - У следователя, видать, из кармана выпали, когда на ухабах. Как он ещё пистолет не утерял. А эта паскуда хочет мне подсунуть, Потом докажи, что ты не верблюд.
- Он просил, чтоб ты в милицию... Ты же дружил со следователем.
- Мало с кем я дружил. И дружу... Дружу я с вашим другом - Ишутиным. Но если вы мне вздумаете передать его мотоцикл, я его тоже не возьму. А вдруг у вас что-то нечисто?
То, что Митя упомнил Ишутина и что он с ним якобы дружит, Семена уже не удивило. А вот то, что Корнеевич то ли случайно, то ли нарочно назвал фамилию человека, которого разыскивал Ишутин, не только удивило, но и заставило крепко задуматься: не в сговоре ли Митя и Корнеевич? Любопытно, как после такой их встречи поведет себя Митя?
Если сговор, Митя будет особенно тщательно следить за квартирантами.
Семен пошел на хитрость. Гюзель в их разговоре почти не участвовала, как при шофере, так и сейчас она занималась гербарием, перебирала чабрец.
- А Панасенко, - словно нехотя заговорил Семен, - небось тоже не желает очутиться в свидетелях.
- Может быть, - неопределенно ответил Митя. - У нас свидетелем быть страшнее, чем подследственным. Опасно.
Больше о Панасенко - ни слова. Митя продолжал чинить велосипед, из тисков освободил камеру, на крепость попробовал заплату, присыпал тальком. Неторопливым сосредоточенным занятием как бы давал понять, что ни до какого Панасенко ему дела нет. Он - больной. На работу спешить не нужно.
А там, на выезде из песчаного карьера уже поднималась цементная завеса пыли - это груженные доверху самосвалы шли в Каменку на завод ЖБИ. В океане серой пыли солнце катилось к полудню. Его безжалостные лучи дырявили кроны абрикос и акаций.
В соседнем саду - через дорогу - наливались соком плоды персика. Там же, в саду через дорогу, вдруг закуковала кукушка. Гюзель, оторвавшись от гербария, принялась было считать, но её внимание отвлек Митя.
Пока Семен отлучился в дом, Митя, украдкой оглянувшись на Гюзель, вывел велосипед на улицу и, вскочив на него, нажал на педали.
"К теще", - определила Гюзель.
Она немного не угадала. К теще-то он заехал, но долго у неё задерживаться не стал. В сарае со стены снял рюкзак, запихнул в него какой-то узелок и на велосипеде укатил в сторону трассы.
Все это сообщила Маруся, придя раньше обычного на свою усадьбу. С мужем она опять крепко поругалась: уже пора окучивать картошку, а он все прикидывается больным. Раньше они вдвоем возились в огороде, а в этом году с ранней весны он с мотоцикла не слезает.
- И сегодня на мотоцикле? - спросила Гюзель.
- Без - коротко ответила Маруся, выбирая из груды инвентаря тяпку поострее.
- Бот видишь. Маруся, - улыбнулась Гюзель. - На велосипед шлюху не посадишь.
- Как посмотреть, - возразила Маруся. - Сегодня он к дружку подался. У него на трассе там армянин. Шашлыками торгует.