Я неподвижно стояла на месте, застигнутая на горячем. Не могла ни глаз отвести, ни слова молвить — язык присох к небу. Молча приросла взглядом к могучей фигуре вождя. Он тоже смотрел на меня своим нечитаемым взглядом.
Я вмиг вспомнила те чувства, что нахлынули на меня перед обмороком. И удушье… Неужели сейчас опять…
Пока я в панике ждала нового приступа, Эредин шагнул ко мне вплотную… Сердце застыло, я похолодела в ожидании. А он наклонился и поднял упавшую книгу. Положил на стол и сделал шаг назад. Оставляя дистанцию между нами в рамках приличия.
Мы снова молча смотрели друг на друга… И я все-таки почувствовала, что задыхаюсь. Но не как в прошлый раз — никакой ураган чужих эмоций не накрыл меня. Я просто забыла дышать. Глотнув воздуха, наконец перевела взгляд с мужчины на злополучную книгу.
— Интересно? — невозмутимо спросил он.
— Не слишком. Я пока мало знаю о вашем мире, чтобы понять смысл и извлечь пользу.
Не сознаваться же, что брачные порядки, хоть и неясные мне, все же заинтриговали.
— Вижу, с твоим самочувствием все в порядке, раз уже можешь входить в чужие комнаты и читать чужие книги. В твоем мире это в порядке вещей?
— Не в порядке. Как и заселять женщину в комнаты, смежные со спальней постороннего мужчины. Вы не предупреждали, что у вас будет свободный проход в мою спальню в любое время дня и ночи.
Он долго молчал в своей уже привычной мне манере. Затем резко спросил:
— Ты думаешь, я стану злоупотреблять им?
— Я вас не знаю и не представляю, что думать. Но на этом этаже еще три свободных помещения. С одним входом, — подчеркнула я. — Охотно займу любое из них. Нам обоим будет спокойнее. Я не проникну в ваше личное пространство, а вы — в мое.
— Ты уже успела обзавестись личным пространством в этом помещении?
— Человек нуждается в личном пространстве — если только его насильно не сажают в тюрьму. Вы сейчас прямо говорите мне, что я здесь в тюрьме и не имею права на личное пространство?
Снова долгое безмолвие. А я едва ли не вижу глазами, как сгущается воздух от напряжения между нами. Вот сейчас его давящие, противоречивые чувства снова откроются мне, захлестнут ураганом — и вернется приступ удушья.
Он будто испугался того же самого. Резко отдернулся назад, а потом развернулся и в каких-то пару шагов оказался у раскрытого окна.
— Можешь не тревожиться. Я не воспользуюсь проходом в твою спальню. Сегодня меня здесь больше не будет. Все пространство в твоем распоряжении. Личном.
Бросив последнее слово, он спрыгнул вниз. Я чуть не вскрикнула. За окном взметнулись огромные крылья, отливая алыми прожилками в лучах закатного солнца. Дракон взмыл в небо и скрылся с моих глаз. Оконное стекло само собой поднялось и встало на место. Я осталась одна в покоях вождя.
Мысли забегали в голове, как тараканы. Почему он сбежал? Почуял, что я опять грохнусь в обморок? И куда он полетел? Неужели он не вернется, пока я здесь? Пока я… жива?..
По коже пробежали мурашки, едва вспомнила свою догадку, что я — приговоренная смертница. И просто жду отсрочку казни. Завтра Сид вернется из моего мира. Дай бог, чтобы он нашел папу. И дай бог, чтобы папа смог дать драконам информацию, которая побудит их оставить нас в живых. А если нет?.. Что будет с нами обоими?..
Бессмысленно и неконструктивно думать об этом сейчас. Главное — чтобы Сид нашел папу и с ним все было в порядке. А мне надо наконец заняться подходящим чтением. А то солнце уже клонится к закату.
Я вышла из кабинета вождя и вернулась к себе. Собралась первым делом подпереть чем-нибудь смежную дверь — но передумала. Вождь сдержит слово. Не вернется. Этой ночью — точно. Я не сомневалась в этом ни капли. Почему?
Хз. Я просто знала это и все. Наверно, та же дурацкая, непрошеная сверх-эмпатия, которая душит меня и лишает сознания рядом с ним. Я так и не успела его спросить, что это такое. Почему я слышу его эмоции и падаю от них в обморок.
И о пророчестве опять не спросила. Вокруг ни души, с кем можно обсудить все эти странности. Кто хотел бы помочь мне разобраться и кому я могла бы доверять.
Ладно, Эва. Хватит ныть. Я решила не тратить время на поиск книг в библиотеке под вечер. Взяла ту, которую принесла с собой с прежнего «личного пространства», и наконец засела за чтение.
Через час закат сменился сумерками. Алида показала мне, как запускать местное освещение, принесла ужин. Я почитала еще пару часиков, ополоснулась перед сном и переоделась в ночную рубаху — длинную и закрытую, шелковистую, невероятно приятную телу.
Все это время дверь в спальню вождя оставалась закрытой. Я была настороже — вот только сама не понимала, с какой целью. То ли спешно подпереть дверь, если он вдруг вернется вопреки моей чуйке, то ли выскочить туда и задать все накопившиеся вопросы.
На ночь я все-таки закрыла дверь. На всякий случай. И стул подставила. Конечно, не как реальное препятствие. Я прекрасно понимала, что вождь, будь оно ему надо, снесет этот стул одним мизинцем вместе с дверью. Но шум хотя бы предупредит и разбудит меня.
Перед сном я вышла на балкон. Хотела посмотреть на ночное небо Эйроса. Солнце я видела днем — оно не отличалось от нашего, земного. Такое же золотистое, в таком же ярко-синем небе. А вот звезды и луна здесь были крупнее и ярче.
Я стояла на балконе, вдыхала свежайший горный воздух и любовалась небом. Оно казалось нарисованным, с нереально огромными и яркими звездами, как будто вырезанными из фольги и приклеенными на картинку.
Серебристый свет разливался по арене внизу, по стенам башен дворца, по далеким склонам гор на горизонте. Ночью чуждость и нереальность Эйроса показалась еще более плотной и осязаемой, чем днем. Другой мир. Другая природа. Другое всё. И это происходит со мной на самом деле.
Так я стояла с четверть часа. Усталость и напряжение взяли свое после трудного дня. Я зашла в комнату и улеглась на кровать, даже не задвинув окно плотной портьерой. Из-за звездного света в спальне не было темно, и зеркальный потолок усиливал эффект.
Но мне уже было все равно. Я завернулась в тяжелое, но ничуть не жаркое одеяло. И уснула в ту же минуту.
Меня разбудил громкий стук. Я резко вскочила на кровати, сообразив спросонья, что это грохнулся стул из-под подпертой двери. А сама дверь распахнулась. Звездный свет озарял широкоплечую мужскую фигуру на пороге спальни вождя.
Я откинула одеяло, собралась вскочить и бежать через другой выход. Но не смогла пошевелиться. А через миг мне стало не хватать воздуха. Я опять задыхалась. Судорожно пыталась вдохнуть — бесполезно. Как будто к лицу приложили невидимую подушку.
Хватаясь руками за горло, глядя на полуобнаженного мужчину, надвигавшегося на меня, я потеряла сознание.