- Не сомневаюсь. Но вы могли упустить из виду какие-то детали, сочтя их маловажными. Насколько я могу судить, нам надо найти ответ на три главных вопроса. Прежде всего, какова причина аварии? Каким образом в кофе попал наркотик? Как разбилась рация? Если нам удастся ухватиться за ниточку, ведущую к разрешению хотя бы одного из вопросов, то мы, в конечном счете, узнаем то, что хотим знать.
Успев продрогнуть за долгие десять минут, мы так ничего и не выяснили.
Я заставил Маргариту Росс вспомнить шаг за шагом все, что произошло с ней после того, как она попала в таможню, где встретила своих пассажиров. Как привела их к самолету и рассадила по местам. Как летела вместе с ними в Гандер, наблюдала за тем, как их досматривают. Как вылетела из этого аэропорта вместе с подопечными. Как подавала им ужин. И все-таки я ничего не узнал, не заметил ничего подозрительного, странного или ненормального, что могло хотя бы в какой-то степени объяснить причины катастрофы.
Когда стюардесса рассказывала о том, как она разносила еду, она вдруг остановилась на полуслове и повернулась ко мне.
- В чем дело, мисс Росс?
- Ну конечно, - негромко проговорила она. - Как же иначе! Какая же я дура! Теперь мне понятно...
- Что вам понятно? - оборвал я ее.
- Я о кофе... каким образом в него подмешали наркотик или снотворное.
Едва я успела обслужить полковника Гаррисона - он сидел в заднем ряду, поэтому к нему я подошла в последнюю очередь, - как тот сморщил нос и спросил, не кажется ли мне, что где-то горит. Я ничего не почувствовала, поэтому ответила шуткой: дескать, на плите что-то подгорело. А когда вошла в кухню-буфет, полковник позвал меня. Я оглянулась. Он открыл дверь туалета правого борта, откуда шел дым. Вернее, дымок. Я известила об этом командира самолета. Он поспешил в хвостовую часть машины, но ничего особенного не обнаружил. Горели какие-то бумажки. Наверное, кто-то бросил непогашенную сигарету.
- Тут все поднялись с кресел, чтобы посмотреть, в чем дело? - с угрюмым видом спросил я.
- Да. Командир, Джонсон, приказал всем занять свои места, чтобы не нарушать правильную загрузку воздушного корабля.
- И вы не сочли нужным сообщить мне об этом? - внушительно произнес я.
- На ваш взгляд, это не существенно?
- Прошу прощения. Тогда это обстоятельство показалось мне действительно несущественным. Ни с чем не связанным. Ведь все произошло за несколько часов до аварии, поэтому...
- Неважно. Кто мог зайти в это время в кухню-буфет? Наверное, кто-нибудь из сидевших в передних креслах?
- Да. Мне показалось, что они все устремились к центральной части самолета.
- Они? А кто эти "они"?
- Не помню. Но почему вы меня об этом спрашиваете?
- Зная, кто находился в центральной части, мы можем установить, кто отсутствовал.
- Прошу прощения, - беспомощно произнесла девушка. - Я немного растерялась. Командир корабля оказался впереди меня, стал требовать, чтобы пассажиры вернулись на свои места. Из-за него я почти ничего не видела.
- Допустим, - согласился я. - Насколько я понимаю, туалет был мужской?
- Да. Женский на левом борту.
- Вы не помните, кто туда заходил? За час до происшествия или меньше того.
- За час? Но ведь окурок...
- Как вы считаете, пожар был устроен преднамеренно? - спросил я.
- Разумеется, - ответила Маргарита, широко открыв глаза.
- Ясно. Выходит, мы имеем дело с опытными, закоренелыми преступниками.
План их состоял в том, чтобы создать панику. Неужели вы допускаете хотя бы на минуту, что злоумышленники полагались на случайность, на то, что от брошенного окурка загорятся бумаги, причем в нужный момент?
- Но как?..
- Очень просто. Вы запасаетесь пластмассовой трубочкой с перегородкой, разделяющей ее на две части. Одна из них наполнена кислотой, в другой находится ампула с кислотой иного состава. Остается сжать в руках трубочку, чтобы раздавить пробирку, бросить ее туда, куда нужно, и отойти в сторону.
Разъев через определенное время перегородку, оба состава соединятся и вспыхнут. Такое устройство не раз использовалось диверсантами, особенно во время войны. Сущая находка для поджигателя, желающего заручиться железным алиби: когда начнется пожар, он окажется за пять миль от места происшествия.
- Я действительно почувствовала какой-то странный запах... - начала неуверенно Маргарита Росс.
- Еще бы. Не вспомнили - кто туда заходил?
- Бесполезно. - Она покачала головой. - Почти все время я находилась в кухне-буфете, готовила еду.
- Кто сидел в двух передних креслах, тех, что ближе всего к буфету?
- Мисс Легард и мистер Корадзини. Вряд ли вам это поможет. Мисс Легард вне подозрений. А что касается мистера Корадзини, то он был единственным, кто не вставал с кресла до ужина. Это точно. Сразу после взлета он выпил джин, выключил настенную лампу и, закрывшись газетой, уснул.
- Вы в этом уверены?
- Совершенно уверена. Я несколько раз выглядывала из кухни-буфета.
- Выходит, его следует исключить, - произнес я в раздумье. - Таким образом, число подозреваемых сужается. Хотя он мог оказаться одним из тех, кто бросил в урну зажигательное устройство. - Внезапно меня осенило. Скажите, мисс Росс, кто-нибудь спрашивал у вас, когда будет ужин?
Прежде чем ответить, девушка посмотрела на меня долгим взглядом.
Несмотря на скудное освещение, я заметил, что лицо ее оживилось.
- Миссис Дансби-Грегг. Это точно.
- Такая всюду сунет свой нос. Кто еще?
- Сейчас вспомню, - деловито проговорила стюардесса. - Полковник Гаррисон, но он не в счет. И мистер Зейгеро.
- Зейгеро? - взволнованно спросил я, наклонившись так, что едва не касался лица девушки. - Вы уверены?
- Уверена. Помню, я еще заметила ему: "Проголодались, сэр?" А он ответил: "Милая девушка, я всегда голоден".
- Так, так. Весьма любопытно.
- Вы думаете, мистер Зейгеро...
- Не знаю, что и подумать. Я столько раз попадал впросак. И все-таки это уже зацепка. Такая зацепка дорогого стоит... Когда упала рация, он находился поблизости? Скажем, сзади вас, когда вы, поднимаясь, задели стол с приемником?