- Корадзини велел молчать. Пора научиться выполнять приказания, ледяным, как у робота, голосом произнес Смоллвуд. Спокойно подождав, пока пассажиры выберутся из кузова, он жестом приказал всем выстроиться в шеренгу. Оба злоумышленника стояли спиной к брезентовому укрытию. Глаза нам слепил усилившийся снегопад, зато преступники видели нас превосходно. Я начал догадываться о их намерениях. Скупость движений и уверенность действий выдавала в них профессионалов, умеющих найти выход из любого положения.
Смоллвуд жестом подозвал меня.
- Вы не закончили свой сеанс связи, доктор Мейсон. Заканчивайте. Ваш приятель Хиллкрест, должно быть, удивлен задержкой, - произнес он, на долю дюйма придвинув ко мне ствол пистолета. - В ваших интересах не вызывать никаких подозрений с его стороны. Не пытайтесь хитрить. И не тяните резину.
Я так и сделал. Извинился, объяснив паузу тем, что Малеру стало хуже (так оно, думаю, и было в самом деле), заявил, что разобьюсь в лепешку, а устройство найду. Сказал, что, к сожалению, сеанс придется прервать, чтобы поскорее привезти больного в Уплавник.
- Закругляйтесь, - шепотом потребовал Смоллвуд. Я кивнул.
- Тогда все, капитан Хиллкрест. Следующий сеанс в полдень. Даю отбой:
Мейдей, Мейдей, Мейдей.
Выключив рацию, с деланно-равнодушным видом я отвернулся. Но не успел сделать и шага в сторону, как Смоллвуд схватил меня за плечо. Несмотря на тщедушную фигуру, мнимый проповедник оказался поразительно силен. Он так ткнул меня в бок дулом пистолета, что я невольно охнул.
- "Мейдей", доктор Мейсон? - вкрадчиво спросил он. - Что еще за "Мейдей"?
- Сигнал окончания передачи, что же еще? - раздраженно отозвался я.
- Ваши позывные GFK.
- Наши позывные GFK. А сигнал отбоя - "Мейдей".
- Вы лжете. - Как мог я находить его лицо кротким и бесцветным? Рот лжепастора превратился в прямую жесткую линию, верхние веки едва прикрывали немигающие глаза - бесцветные твердые глаза, похожие на шары из бледно-голубого мрамора. Глаза убийцы. - Лжете, - повторил Смоллвуд.
- Не лгу, - сердито отрезал я.
- Считаю до пяти. Потом стреляю, - проговорил преступник, не спуская с меня глаз. Ствол его пистолета еще сильнее упирался в мой живот. Раз...
Два-Три...
- Я скажу, что это значит! - воскликнула Маргарита Росс. - "Мейдей" это международный сигнал бедствия. То же, что и "S0S"... Я вынуждена была сказать ему об этом, доктор Мейсон, вынуждена! - сквозь рыдания проговорила девушка. Иначе он бы вас убил.
- Непременно, - подтвердил ее слова Смоллвуд. В голосе его не было ни гнева, ни сочувствия. - Надо бы сделать это сейчас. Из-за вас мы пропустили сеанс связи. Но дело в том, что мужество - это одно из немногих достоинств, которыми я восхищаюсь... Вы весьма мужественный человек, доктор Мейсон. Ваше мужество под стать вашей... э... близорукости, скажем так.
- Вам не удастся покинуть плоскогорье, Смоллвуд, - заявил я твердо в ответ. - Десятки судов и самолетов, тысячи людей разыскивают вас. Они вас найдут и повесят за смерть пяти человек.
- Это мы еще посмотрим, - холодно усмехнулся лжепастор, снимая очки без оправы. Но улыбка не коснулась его глаз, холодных и безжизненных, как кусочки витража, не освещенные солнцем. - Итак, Корадзини, доставай ящик.
Доктор Мейсон, принесите какую-нибудь карту из тех, что лежат на сиденье водителя.
- Минутку. Может, потрудитесь объяснить...
- Тут не детский сад и мне не до объяснений. - Голос Смоллвуда звучал ровно, в нем не было и следа эмоций. - Я тороплюсь, доктор Мейсон. Несите карту.
Когда я вернулся с картой, Корадзини сидел в передней части прицепа, держа в руках чемодан. Но это был не приемник в кожаном футляре, а саквояж, в котором хранилась одежда лжепастора.
Щелкнув замками, Корадзини достал Библию, сутану и головной убор священника, небрежно отшвырнул их в сторону. Затем осторожно извлек металлический ящик, как две капли воды похожий на магнитофон. И действительно, когда он осветил его, я прочитал надпись "Грундиг". Но вскоре убедился, что такого прибора мне еще не доводилось видеть.
Сорвав обе катушки, он тоже бросил их в снег. Они исчезли во мраке, оставляя за собой кольца пленки. Наверняка, в соответствии с недавними вкусами мнимого священнослужителя, на ней была записана музыка Баха.
Ни слова не произнося, мы наблюдали за действиями Корадзини. Сняв верхнюю панель магнитофона, он отшвырнул и ее. Я успел заметить на нижней ее стороне подпружиненные гнезда - чем не тайники для двух пистолетов. Мы увидели ручки управления и градуированные шкалы. Такими деталями магнитофоны не оснащаются. Выпрямившись, Корадзини выдвинул шарнирную телескопическую антенну и надел головные телефоны. Щелкнув двумя тумблерами, начал крутить ручку, одновременно наблюдая за оптическим индикатором, какие устанавливаются на магнитофонах и радиоприемниках. Послышался негромкий, но отчетливый воющий звук, менявшийся по тональности и силе при вращении маховичка. Добившись максимального уровня звукового сигнала, Корадзини занялся встроенным спиртовым компасом диаметром около трех дюймов. Несколько секунд спустя, сняв наушники, он с довольным видом повернулся к Смоллвуду.
- Сигнал очень мощный, очень отчетливый, - сообщил он. - Но благодаря воздействию на компас большой массы металла налицо значительная девиация.
Через минуту вернусь. Ваш фонарь, доктор .Мейсон.
Захватив с собой прибор, он отошел от трактора на полсотни ярдов. А я с мучительным стыдом сознавал, что все то, что мне когда-либо станет известно о навигации, для Корадзини было давно пройденным этапом. Мнимый делец вскоре вернулся и, взглянув на небольшую карту явно для того, чтобы определить величину магнитного склонения, с улыбкой посмотрел на своего шефа.
- Определенно, это они. Сигнал отчетливый. Пеленг 268.
- Отлично. - По худому неподвижному лицу Смоллвуда нельзя было сказать, насколько он удовлетворен этим известием. Спокойная уверенность, предусмотрительность и четкое распределение обязанностей между преступниками производили гнетущее, прямо-таки устрашающее впечатление. Теперь я убедился вполне, что это за порода людей. Очутившись среди этих просторов, в лишенной характерных черт местности, такие, как они, наверняка пользовались каким-то способом ориентировки. Прибор, который мы только что видели, скорее всего представлял собой батарейный радиопеленгатор. Даже мне, не особо искушенному в технике, было понятно: Корадзини, вероятно, взял пеленг на какой-то радиомаяк направленного действия. Маяк этот мог находиться на одном или нескольких кораблях - траулерах или каких-то иных малотоннажных рыболовных судах... Я готов был разбиться в лепешку, лишь бы посеять в них чувство неуверенности.
- Вы даже не догадываетесь, какое осиное гнездо потревожили. Пролив Девиса, прибрежные воды Гренландии кишмя кишат надводными и воздушными кораблями. Разведывательные самолеты, базирующиеся на авианосце "Трайтон", обнаружат любое суденышко размером больше шлюпки. Траулерам не удастся скрыться. Не пройдут они и пяти миль, как их засекут.
- А зачем им скрываться? - Судя по реплике Корадзини, я оказался прав, предполагая участие траулеров в их операции. - Существуют и подводные лодки.
Вернее одна, которая находится поблизости.
- И все .равно вы не сможете...
- А ну, тихо! - оборвал меня Смоллвуд. Повернувшись к Корадзини, он заговорил по-прежнему спокойно и уверенно:
- Пеленг двести шестьдесят восемь градусов, то есть почти чистый вест. Дистанция?
Корадзини лишь пожал плечами. Тогда Смоллвуд подозвал меня к себе.
- Сейчас выясним, - сказал он. - Покажите на карте, где наше точное место, доктор Мейсон.
- Идите к черту, - отозвался я.
- Ничего другого я от вас и не ожидал. Но я не слеп, и ваши неуклюжие попытки скрыть одно обстоятельство бросаются в глаза. Взаимная симпатия, возникшая между вами и юной дамой, ни для кого не секрет. - Я поднял глаза на Маргариту. Бледные щеки ее порозовели, она поспешно отвернулась в сторону. - Я выстрелю в мисс Росс.
Ни секунды не сомневаясь, что он так и сделает, я сообщил ему наши координаты. Он потребовал еще одну карту, попросил Джекстроу нанести на нее место, где мы находимся, и сличил обе карты.
- Совпадают, на ваше счастье, - кивнул он и после непродолжительного изучения карты взглянул на сообщника, - Несомненно, это Кангалак-фьорд.
Находится у подошвы глетчера Кангалак. Приблизительно...
- Кангалак-фьорд, - оборвал я его сердито. - Почему же вы, черт бы вас побрал, не сели там и не избавили нас от лишних забот?
- Командир самолета получил свое, - ушел от прямого ответа Смоллвуд. И с ледяной усмешкой продолжал:
- Я велел ему приземлиться чуть севернее фьорда. Там, где наши... э... друзья успели обследовать участок плоскогорья длиной в три мили. Ровный, как стол, не хуже любой посадочной полосы где-нибудь в Европе или Америке. Лишь заметив показания высотомера, я понял, что он обманул меня. - Сделав нетерпеливый жест, Смоллвуд повернулся к сообщнику:
- Мы напрасно тратим время. Расстояние миль шестьдесят, как полагаешь?