танцевала так, что Бес невольно вспомнил старый анек-
дот: «Девушка, я не пойму, вы танцуете или вас током
ударило?». Он невольно улыбнулся. Девушка улыбнулась
ему в ответ и даже, казалось, подмигнула. Бес понял, что
девушка решила, будто он улыбнулся ей, и засмеялся.
– Эй, Бесило, как жизнь?«3Б» сегодня гуляют? – Бес
повернулся и увидел перед собой маленького толстого и
лысого паренька лет 25. Паренька звали Денис, и он был
местным дилером наркоты.
– А вот и ты, зайка! – радостно произнёс Бес и засме-
ялся.
– Ты чё, уже принял? Какой я тебе зайка? И хватит
ржать.
– Да нет, Дэн, это я так, о своём, о девичьем, прости.
– Ладно, короче, вы будете чё, или как? – он махнул
кому-то, стоящему за спиной у Беса. – А то уже почти всё
разобрали.
– Блин, Дэн, ты дурак? Когда это мы не брали? – и,
глядя ему в глаза, слегка шлёпнув по щеке, продолжил. –
Угадаешь сколько, или звонок другу будешь исполнять?
– Ну, я думаю, три.
– Отлично, приз в студию!!! – с этими словами Бес вы-
нул из кармана пачку денег и отсчитал несколько купюр.
Дэн взял деньги, осмотрелся по сторонам и, глядя куда-
то вдаль, поднял руку с тремя вытянутыми пальцами.
– Ну, всё, через минуту принесут, бывай Бесилкин, –
подмигнул ему лысый карапуз и пошёл дальше искать по-
купателей.
Бес посмотрел в сторону бара. Возле стойки стоял
Билд и болтал с какой-то перезагорелой девицей с сили-
коновой грудью. Он подошёл и встал за спиной у Билда,
положив руку ему на плечо.
– Ну, чем ты тут без меня занимаешься, дорогой? – ин-
тонацией Бес пытался спародировать «голубого».
– Ты не нашёл своего зайку и решил, что всё же лю-
бишь меня? – Билд еле сдерживал смех, глядя, какое се-
рьёзное лицо смастерил Бес.
– Ну почему же не нашёл? Нашёл, его зовут Дэн, и он
обещал целых три.
– Когда? – Билд резко соскочил со стула.
– Ну, сорок секунд назад оставалась минута.
– Мальчики, я вам случайно не мешаю? – подала голос
перезагорелая силиконовая грудь.
– Ой, детка, прости. Ты сходи пока в солярий, а мы ми-
нут через пять вернёмся. – Билд всегда прикалывался
над такими вот силиконово-перезагорелыми девицами.
Он считал, что, если красота не дана от природы, то лезть
под нож хирурга то же самое, что из курицы делать жар-
птицу. Всё равно получится курица, только с красивыми