– Почему, Клементина?
– Да потому, что у вас проблемы. Вы знаете, что я женила моего внука?
– На Лизбет? – спросил Адамберг, заедая портвейн печеньем.
– Конечно. А что у вас?
– Я остался один.
– Она что, вас изводила? Такого красавчика?
– Не она.
– Что, вы?
– Я.
– Это нехорошо, – вынесла вердикт старая женщина, отхлебнув треть своего портвейна. – Такая милая девочка.
– Откуда вы знаете?
– Ну как же, я частенько бывала у вас в комиссариате. Вот мы и играли и болтали о всяком.
Клементина поставила печенье в старую газовую плиту, закрыла скрипучую дверцу и озабоченно взглянула на противень через закопченное стекло.
– У бабников часто бывают сложности, когда они всерьез влюбляются, так ведь? И упрекают во всем невесту.
– О чем вы, Клементина?
– Раз любовь не позволяет бегать за юбками, нужно наказать невесту.
– Что за наказание?
– Сделать так, чтобы девушка узнала, что он ее обманывает направо и налево. Девушка расстраивается, ему это не нравится – никому не нравится, когда из-за него плачут, – и он ее бросает.
– А потом? – спросил Адамберг, слушавший так внимательно, как будто Клементина пересказывала ему сериал.
– А потом ему самому становится плохо, потому что он потерял невесту. Одно дело – бегать за девками, а любить – совсем другое.
– Почему?
– Потому что, таскаясь по бабам, счастья не найдешь. А влюбившись, не можешь бегать за другими. Бабник кидается из одной крайности в другую, но никогда не бывает доволен. Сначала страдает она, потом он сам.
Клементина открыла дверцу духовки, проверила выпечку и снова закрыла.
– Вы правы, Клементина, – согласился Адамберг.
– Чтобы это понять, особого ума не требуется, – сказал она, протирая стол. – Я достаю свиные отбивные.
– Клементина, а почему бабник бегает за женщинами?
Она оперлась о стол пухлыми кулаками.
– Потому что так легче жить. Когда любишь, отдаешь часть себя, а если просто кобелируешь, ничего не отдаешь. Будете отбивную с фасолью? Я собственноручно ее лущила.
– Я ужинаю у вас?
– Да, пора. Вас нужно покормить, а то вы скоро без филейной части останетесь.
– Я не хочу лишать вас свиной отбивной.
– А у меня их две.
– Вы знали, что я приду?
– Я не ясновидящая. У меня сейчас живет подруга. Но сегодня вечером она придет поздно. Я как раз думала, что делать с этой отбивной. Конечно, можно было бы съесть ее завтра, но у меня бзик – не люблю два дня подряд есть одно и то же. Присмотрите за духовкой, а я добавлю дров.
В маленькой гостиной, заставленной креслами с потертой обивкой в цветочек, горел камин. Остальные комнаты отапливались двумя дровяными печами, так что температура в комнате была не выше пятнадцати градусов. Пока Клементина подкладывала дров в огонь, Адамберг накрывал на стол.
– Только не в кухне, – объявила Клементина, отбирая у него тарелки. – Раз уж у меня такие гости, устроимся в гостиной. Допивайте портвейн, это придаст вам сил.
Адамберг послушался и очень удобно устроился за столом в маленьком салоне, сев спиной к огню. Клементина разложила еду и, не спрашивая, налила ему бокал вина. Она заправила за воротник цветастую салфетку и протянула вторую Адамбергу, который последовал ее примеру.
– Я порежу вам мясо, – сказал она. – Вы не справитесь одной рукой. Вы и об этом думаете?
– Нет, Клементина, я сейчас мало о чем задумываюсь.
– Когда перестаешь включать мозги, возникают проблемы. Всегда полезно шевелить мозгами, малыш Адамберг. Вас не смущает, что я иногда называю вас по фамилии?
– Вовсе нет.
– Хватит о глупостях, – сказала Клементина, садясь на место. – Так что с вами случилось? Помимо истории с невестой?
– Я на всех кидаюсь.
– И вот результат? Рука-то?
– Да.
– Знаете, хорошая драчка успокаивает нервы, но не в вашем случае. Вы хандрите либо из-за малышки, либо из-за чего-то другого, либо из-за всего вместе взятого. Мальчик мой, вы же не собираетесь не доесть отбивную? Голодают, вот и лишаются задницы. Я несу молочный рис.
Клементина поставил перед Адамбергом пиалу с десертом.
– Останься вы у меня недельки на две, я бы вас откормила, – сказала она. – Что еще не так?
– Воскресший мертвец, Клементина.