- Мне казалось, что я groyss makher, - ответил Гордиан.
- Тут существует небольшая разница, - заметил Ленни. - Первое означает "большой начальник, босс", тогда как второе - человек, по чьей команде происходят события. В общем-то эти два термина взаимозаменяемы, поскольку большинство makher являются также knahker, и наоборот. Вот если бы я назвал тебя ahlte kakhker, ты мог бы рассердиться.
Гордиан терпеливо улыбнулся и покачал головой. Он не знал почему, но Ленни был убежден, что совершенно необходимо, чтобы он овладел идиш, и вот уже больше десяти лет регулярно давал ему уроки.
- Лен, мне нужна твоя помощь, - сказал он.
- А поскольку сейчас всего лишь девять утра в твоем медвежьем углу и ты все еще пьешь только первую чашку кофе, я делаю вывод, что помощь нужна срочно.
- Очень, - согласился Гордиан. - Существует. русская экспортная фирма "Завтра"...
- Одну минуту, я запишу. - Гордиан слышал, как Ленни шарит по столу. О'кей, как это по буквам? З-А-В-Т-Р-А?
- Совершенно верно.
- Не помню, чтобы мы имели с ними дело.
- Это не важно, Лен. Мне нужен хронологический список партий всех товаров, поступивших в порт Нью-Йорка от этой фирмы в течение последних, скажем, шести-восьми месяцев. Не исключено, что придется пойти и дальше, но начнем с этого. Мне понадобится также имя получателя груза.
- Что сказать, если меня спросят, почему я интересуюсь этой информацией?
- Придумай что-нибудь, Лен. Рейзенберг тяжело вздохнул.
- О'кей, сделаю все, что в моих силах. Есть тут один парень, он работает в таможне в Центре мировой торговли. Если мы закончим разговор в ближайшие десять секунд, думаю, мне удастся захватить его на работе и пригласить в ресторан.
Между прочим, я знаю, как настроить его дружески по отношению к нам.
- Действуй по своему усмотрению, только не влипни.
- Да понял я, понял. Позвоню сразу, как только узнаю что-нибудь.
- Спасибо, Лен.
- Никаких проблем. Вот почему обо мне все говорят, как о признанном производителе среди породистых победителей скачек.
- Кроме того, ты настоящий mensch <Человек>(нем.)>, - сказал Гордиан.
- Извини, я не говорю по-французски, - отозвался Рейзенберг. И повесил трубку.
- По моему мнению, просто позор, что эти некурящие нацисты приняли закон, запрещающий курение, в городе нигде не покуришь, разве что в гребаном сортире, - проворчал Стив Бейли, тот самый инспектор таможни, о котором Ленни Рейзенберг говорил Гордиану. Он сидел напротив Ленни в обитой кожей ложе "Квентина" - паба напротив двух громадных небоскребов, обставленного в британском стиле с панелями темного дерева, огромным баром в виде подковы и пожилыми официантами, которые работали здесь так долго, что знали наизусть все меню.
Ленни пожал плечами и уклончиво покачал головой.
- Тут есть свои за и против, - сказал он.
- Ты что, собираешься сказать мне, что в ресторанах нельзя отвести место для курящих?
Как это было раньше, пока к власти в мире не пришли ханжи и молокососы?
- Дело в том, - сказал Ленни, - что мне жаль бедного официанта, который рискует получить рак легких из-за того, что будет вдыхать табачный дым на работе.
- Сразу видно, что это говорит перековавшийся курильщик, потреблявший раньше три пачки сигарет в день, - фыркнул Бейли. - Хозяин ресторана, который жалеет своих официантов, всегда может нанять курильщиков для обслуживания клиентов в местах для курящих.
- Даже в этом случае, - напомнил Ленни, - в прошлом они рассчитывали размеры отделений в соответствии с числом посадочных мест, а это не давало возможности Министерству здравоохранения заставить закон действовать.
Инспекторы приходят и считают число клиентов, чтобы убедиться, что правила не нарушаются - ты понимаешь, что я имею в виду. - Он снова пожал плечами. Тем временем владельцы ресторанов ставят столики так близко друг к другу, что парень с соседнего столика едва ли не сидит у тебя на коленях.
- Или девушка, что намного приятней.
- Как угодно, - фыркнул Ленни. - Дело в том, что...
- ... что я только что кончил есть вкусного тушеного барашка, держу в кармане свежую сигару "маканудо" и хочу выкурить ее, чтобы заверить свой ужин, - закончил за него Бейли, проводя ладонью по короткой щетке седых волос. Когда тебе пятьдесят и у тебя простата больше баскетбольного мяча, остается мало способов получить наслаждение от жизни. Человеку нужна свобода, разве не так, Ленни?
Рейзенберг посмотрел на него и решил, что лучше момента не придумаешь, даже если ждать миллион лет.
- Это напоминает мне об одной штуке. - Он сунул руку в карман своей спортивной куртки, достал оттуда конверт с эмблемой "Мэдисон-сквер гарден" и протянул его через стол.
Бейли уставился на конверт, держа руки под столом.
- Господи, - пробормотал он. - Что это?
- Маленький подарок, Стив. От "Никербокеров" Нью-Йорка мне и от меня тебе.
- От "Никеров"?
- Угу.
- Господи. - Бейли нервно сглотнул, над столом появилась рука и протянулась к конверту. Он взял его осторожно, словно конверт был слишком горячим и Бейли боялся обжечься, затем открыл и заглянул внутрь.
Его глаза расширились от удивления.
- Господи, - повторил он в третий раз, покачивая головой. - Но ведь это абонемент на весь баскетбольный сезон!
- Если быть точным, на оставшуюся часть сезона, поскольку сейчас уже январь, - заметил Ленни. Он посмотрел на Бейли. - Ты чего качаешь головой?
- Я не качаю.
- Качаешь. Если тебе не нравится мой подарок...
- Ну, конечно, нравится, ты ведь знаешь. Как это, черт возьми, может не нравиться? Но поскольку Рождество уже прошло, должна быть какая-то другая причина, по которой ты даришь его мне, и я не уверен, что хочу эту причину знать.
- Ты причиняешь мне боль, Стив. - Ленни отрезал вилкой кусок творожного пудинга, который он заказал на десерт. - Абонемент принадлежит тебе, безо всяких обязательств с твоей стороны, потому что мы друзья, правда? - Он ухмыльнулся. - Разумеется, раз ты заговорил об этом, есть кое-что...
- Что-то я не заметил, что говорил об этом.
- Не говорил о чем?