- Из плена я вернулся новым человеком. Мне захотелось изменить мир, сделать его открытым для всех, принять меры, чтобы то, что случилось со мной, никогда больше не повторилось ни с кем, если в моей власти добиться этого. Он сделал паузу и посмотрел на комиссара. - Люди моей корпорации работают повсюду, в самых разных странах мира. Они работают на благо всем нам, находятся далеко от дома и уязвимы при меняющихся в этих странах политических ситуациях.
Поскольку я послал их туда, на мне лежит ответственность за их безопасность.
- Мне понятны ваши чувства, - согласился Гаррисон. - Я тоже посылаю каждый день тысячи людей в синих мундирах на опасные задания.
- Тогда вы понимаете, что я готов принять практически любые меры, чтобы защитить своих людей.
- Практически? На какой границе принимаемых мер вы останавливаетесь, если это важно для вас? - Гаррисон начал, наконец, догадываться о цели разговора.
- Все зависит от обстоятельств. Разумеется, когда затронуты интересы законопослушных граждан, мы следуем духу и букве закона. Всегда. Я горжусь своей корпорацией. Но когда речь заходит о преступниках и террористах, существуют, так сказать, серые зоны в мерах, принимаемых службой безопасности моей корпорации. Давайте ограничимся этим, ладно? - Гордиан похлопал конвертом по тонкой шерстяной английской ткани своего костюма. Звук был едва слышным, но в тиши кабинета казался громким треском.
- Я не буду проявлять интерес к методам, используемым вами, если только это не станет необходимым. - Гаррисон, как и Гордиан, не сводил взгляда с конверта.
- Взрыв на Таймс-сквер явился страшной трагедией, - сказал Гордиан. - Я видел происшедшее на экране телевизора. Это напомнило мне войну во Вьетнаме.
Мне хотелось бы выразить вам мои глубокие соболезнования по поводу случившегося.
Гаррисон глубоко вздохнул. Он понимал чувства, испытываемые Гордианом, видел, что его гость знает о них на основании собственного тяжелого опыта.
Гордиан был там и сумел выжить.
- Я благодарен вам... потому, что это говорите именно вы.
- Я ненавижу террористов. - Гордиан сжал зубы. - А когда они угрожают моим людям, я не хочу бездействовать и ждать, надеясь на помощь со стороны. У некоторых служащих моей корпорации среди собравшихся на Таймс-сквер были близкие.
- У меня тоже, - тихо произнес Гаррисон. - У меня тоже...
- Извините - я не подумал... - Гордиан смешался - он понял смысл только что произнесенных Гаррисоном слов.
- Ничего. Я провожу каждый день, рассматривая фотографии места, где произошел террористический акт, изучаю вещественные доказательства, собранные моими сотрудниками, агентами ФБР и АБТ, пытаюсь понять почерк преступников, выяснить, кто виновен в этом кошмаре. Поверьте мне, все, что я вижу, напоминает мне о случившемся. И я найду тех, кто убили мою жену и нанесли столь болезненную рану моему городу. У меня четыреста человек круглые сутки занимаются расследованием этого преступления. Мы раскроем его, даже если мне придется раскапывать это дело голыми руками. Таков наш долг перед городом.
Перед мэром. И перед моей женой. Вот почему я готов работать без отдыха.
- Гаррисон пристально посмотрел на Гордиана. - Я готов заключить сделку с дьяволом, лишь бы только получить улики, которые помогут раскрыть это преступление.
Гордиан молча протянул пакет, который до этого момента держал в руках.
Гаррисон взял его дрожащими руками. Но не вскрыл.
- Не буду лгать и уверять вас, что не знаю о содержимом, - сказал Гордиан.
- Равно как не стану говорить, что мы получили это по законным каналам. Нам пришлось идти к цели кратчайшим путем.
Гаррисон не задавал вопросов. Есть вещи, о которых лучше не знать.
- Надеюсь, вы хорошо замели следы.
- Может быть и нет, но я займусь этим, когда придет время. Все, что нам удалось найти, находится в этом конверте вместе с вещественными доказательствами - когда удавалось получить их. Если хотите, я буду держать вас в курсе дела со своей стороны. Мне хочется, чтобы вы поступили так же, если сочтете это возможным без нарушения закона.
- Спасибо. - Гаррисон посмотрел на пакет, который теперь держал в руках. Я сделаю все, что могу, чтобы ваше имя не упоминалось в материалах расследования. - Он поднял голову и взглянул на Гордиана, собравшегося уходить.
- Но у меня есть вопрос. Почему вы передали эти материалы мне? Мы даже не были знакомы до сегодняшнего дня.
- Я счел, что у вас больше других прав получить собранные нами сведения.
Постарайтесь воспользоваться ими как можно лучше. - Гордиан встал и пожал руку Гаррисону - это было теплое мужское рукопожатие, в котором каким-то образом без единого слова выразились сочувствие, уверенность и поддержка. Затем он ушел так же тихо, как и появился. Гаррисону казалось, что он так потрясен встречей с этим человеком, что не в силах сдвинуться с места, что репутация Гордиана, какой бы высокой она ни была, несравнима с тем впечатлением, которое производит личная встреча с ним. Нужна немалая смелость, чтобы сделать то, что сделал он; смелость и глубокая убежденность в своей правоте, что бы он ни говорил о серых зонах.
Гаррисон тряхнул головой, чтобы яснее мыслить, затем разорвал конверт и высыпал содержимое на стол.
- Боже милосердный!
Имена, фотографии, время, места прибытия и выезда из страны, запись разговоров, аудио-и видеокассеты - все, что требовалось для того, чтобы завершить расследование о взрыве на Таймс-сквер.
Он брал некоторые из материалов, читал отрывки, затем вложил кассету в видеомагнитофон и несколько секунд наблюдал за экраном. Гаррисон широко открыл рот от изумления, когда понял, о чем говорят мужчина и женщина.
Господи!
Он подбежал к двери кабинета.
- Джеки, - крикнул Гаррисон, - вызови ко мне руководителей спецгрупп, занимающихся расследованием событий на Таймс-сквер, и пусть явятся как можно быстрей. Позвони окружному прокурору - нам понадобятся повестки. И свяжись с ФБР.
Он вернулся к телевизору - теперь порнофильм получил официальное разрешение на демонстрацию.
Гаррисон видел перед собой убийц своей жены.
Настало время приступать к делу.
***
В "Платинум клаб" охрана была усилена. Число охранников утроилось, с потолка теперь спускались новые видеокамеры, скрытые черными пластмассовыми чехлами.
По лицу Бориса промелькнула легкая улыбка, когда он увидел все это.
Вообще-то его звали иначе, но для этой операции он выбрал имя Борис. Ему пришла в голову мысль, что меры, принятые Ником после проникновения в его кабинет и направленные на обеспечение собственной безопасности, слишком походили на старую американскую поговорку - как это она звучит? Да, конечно: запирает двери конюшни, после того как из нее увели лошадь, Слишком мало и слишком поздно. Это еще одна американская поговорка, причем такая же справедливая.
Чувствуя под курткой позаимствованной формы посыльного из "Юнайтед парсел-сервис" - компании по доставке ценных пакетов, - вес пистолета "СИГ-Зауэр Р229" с глушителем, он передвинул толстый конверт, который лежал на его электронном блокноте, и начал подниматься по ступенькам лестницы, ведущей к кабинету Ника.
Два широкоплечих громадных телохранителя - один с коротко подстриженной бородкой, другой - гладко выбритый - встретили его на лестничной площадке и преградили путь еще до того, как он успел посмотреть по сторонам. Точно вовремя, подумал Борис.
- Можете оставить его нам, я распишусь, сказал один из них.
Борис поднял голову. И здесь на потолке в конце коридора, покрытого ковром, висел пластмассовый чехол, скрывающий видеокамеру. Впрочем, это не удивило его. Ему сообщили, что Рома любит записывать на пленку все происходящее.
- Конечно, - с готовностью согласился Борис, передал пакет телохранителю, стоявшему слева от него, и одновременно протянул блокнот стоявшему справа. Как только телохранитель сделал движение, чтобы взять блокнот, Борис нажал на скрытую кнопку, которая включила находившееся в блокноте устройство.
Вырвавшаяся из него крохотная стрелка вонзилась в мягкую кожу шеи под аккуратно подстриженной бородкой первого телохранителя, а второй пронзительно вскрикнул, когда пакет в его руках внезапно вспыхнул ослепительным пламенем.