Оперативное наблюдение – вовсе не то, что ты спрятался за угол дома, и оттуда через бинокль наблюдаешь за подозрительно – «склонными» лицами… То есть иногда приходится делать и такое, но в целом нет у меня времени на подобную фигню, да и моё мужественное лицо слишком уж хорошо известно местному криминалитету, какой же смысл наблюдать украдкой за теми, кто тычет в мою сторону пальцем и строит мне, оперу, насмешливые рожицы?..
На самом же деле опернаблюдение заключается в частом и регулярном как морские приливы посещении наркопритонов, я м, адресов всяких сомнительных личностей (нариков, блатняков, скупщиков краденного, торговцев наркотой и самогоном), а также в отлавливании данного контингента на улицах, доставка его в РОВД и дружеское собеседование с ним на всевозможные темы, начиная с: вдумчивого: «Есть ли жизнь на Марсе?», и кончая практическим: «Колись на сознанку, сучяра беспросветная, чего за последние сутки натворил незаконного?!» Ну и делаешь больно тем, чьи ответы тебе показались недостаточно искренними…
…Что такое притон?.. Это - обыкновенная квартира (или дом в частном секторе), зачастую здесь - грязно, скудно, воняет, и везде натыкаешься взглядом на человеческие отбросы… назвать их «людьми» язык не поворачивается…
Никак не выветрится из памяти самое первое посещение мною притона. Случилось это на 2-й день службы в милиции, четыре с гаком года назад… Тогда ко мне подошёл старший опер, капитан Харитонов, - бодренький такой, с сизовато-красным носом, - и спрашивает: «Хочешь на притон сходить?.. Мне надо человека навестить, он знает, где сейчас подозреваемый в краже на Тополиной улице Яшка Фирсов прячется, так я с ним там перетру, а ты осмотришься, нюхнешь ситуацию, ну и заодно меня подстрахуешь…» Разумеется, я пошёл вместе с ним - интересно же!..
До адреса добирались пешком, - это только в киношках менты постоянно разъезжают на служебных или личных авто, а в жизни чаще всего – пешочком, или – на общественном транспорте… Впрочем, идти было недолго, минут десять. Зашли в грязноватый подъезд, поднялись на третий этаж, остановились у обшарпанной двери с цифрой «11», нарисованной мелом на выцветшем дермантине. Дверь смотрелась многострадально, со следами свежих и старых взломов и выбиваний, и фактически держалась лишь на обломке сверла, вставленном вместо штыря в одну из дверных петель. Капитан сделал мне знак, чтобы я не шумел, а сам прижался ухом к двери, прислушался к тому, что за дверью на адресе происходит. Ну, этот его приёмчик был мне понятен, «предварительный сбор информации об объекте – залог успешного проведения операции!» - так, кажется, говорил нам на лекции преподаватель в школе милиции… А вот зачем он ещё и ноздрей к замочной скважине прижался?.. Пытается определить, что у них на обед?.. Я и сам бы сейчас борща хлебанул…
«Запоминай мои действия, сам потом проступай так же… Я проверяю, нет ли запаха свежеприготовленного ш и р л а!» - шепотом разъяснил мне свои действия капитан, чем удивил меня окончательно. Если мы идём к «его» человеку, то зачем же нам подлавливать его на приготовлении «дури»?.. А если наркоторговец - враждебен и опасен нам, то почему Харитонов не приказал мне вооружиться хотя бы дубинкой, а ещё лучше – взять с собою парочку ОМОНовцев с автоматами…
Тем временем старший опер осторожненько подёргал дверную ручку, и, убедившись, что заперто, прошипел мне на ухо: «Раз на замок закрылся - значит, что-то скрывает!.. А мы сейчас поступим как умные люди – войдём без стуков и приглашений, попросту вышибив двери!..» Я покосился на него, ожидая обнаружить признаки шутливости, но мой напарник казался абсолютно серьёзным. Тогда я уточнил на всякий случай: «А санкцию прокурора на проникновение в жилище вы уже получили?» Харитонов непонятно покосился на меня, пожевал губами, хмыкнул почти беззвучно: «Ага… сто санкций!..» Я опять не врубился: зачем нам сто санкций, если вполне достаточно одной?.. Но уточнить я не успел – с молодецким хеканьем капитан налетел на дверь плечом и сшиб её с петель. Мы вдвоём ворвались в квартиру.
Тут нас явно не ждали. Среди невыносимой вони, гор мусора, завалов пустых бутылок и деловито бегающих туда-сюда тощих как язвенники тараканов за уставленным нехитрой снедью столом сидели четверо бухарей не шибко цветущего вида, (один из них почему-то - абсолютно голый), встретившие наше внезапное появление изумленно – вопрошающими взглядами, но не перестававшие цепко сжимать руками стаканы с мутноватым самогоном и вилки с насаженными на них солёными огурчиками.
«Оденься, урод!» - велел Харитонов обнажённому, незлобно пнув его ногой так, что тот вместе со стулом отлетел в дальний угол комнаты, но тут же вскочил, схватил с пола какую-то замасленную тряпку, оказавшуюся халатом, и торопливо облачился. Я заметил , как из кармана его халата вылезли два облезлых от старости таракана, сноровисто скатились с одежды на пол и заковыляли в направлении ближайшей щёлки в полу. М-да, картинка ещё та…
Харитонов проворно сбегал на кухню, но тут же вернулся оттуда, отрицательно мотнул мне головой, мол: зря двери вышибали, ни хрена не «варят», суки… Повёл глазищами на примолкшую компашку: «Чего затаились, козлы?.. Или вам родной милиции уже и сказать нечего?» С обидой это было произнесено, с тоской внутренней, с болью, с туманным намёком: «Раз вы так неприветливо встречаете случайно зашедших к вам на огонёк м у с о р к о в, то и мы вас сейчас огорчим так, что мало не покажется!» Блат – компания намёк прекрасно поняла (наверняка уже был большой опыт близкого общения с капитаном Харитоновым!) и всполошено зашевелилась, а один из сидевших, в грязных спортивных штанах и столь же закопчённой майке (должно быть, хозяин квартиры) , вскочил и готовно подбежал к нам, радостно всплеснул руками, ухитрившись даже не расплескать водку из стиснутого в кулаке стакана: «Чем обязаны вашему появлению, Алексей Ильич?.. Простите, не признал вас сразу… темновато в комнате… богатыми будете!..» «Да, как же… разбогатеешь с вами!.. - довольно осклабился капитан, но видно было, что предположением о его скором обогащении он польщён. Велел: хозяину: - Пошли на кухню, перетереть надо… Лейтенант, постой пока тут… секи, чтоб никто не сбёг без моей команды!..» - и они вдвоём утопали на кухню, оставив меня в комнате один на один с тремя щетинисто – неопрятными гражданами нашего Отечества. Чёрт его знает, как себя с ними вести… Мне даже и страшновато было – вдруг да набросятся на меня скопом, а я же – пуст, без с т в о л а в кармане, даже без «демократизатора»… С высот моего нынешнего опыта в той давней ситуации я сразу взял бы инициативу на себя: одному из хмырей для понта вмиг врезал бы по чайнику, на двух других - цыкнул грозно, ошмонал бы у всех карманы, и окажись кто с «дурью» или с ножиком - тут же опросил бы по ускоренной программе – не жёстко, но напористо, - глядь, пока напарник мой освободится от своих забот, я и кольнул бы кого-либо из присутствующих на грабёж или хотя бы на вонючую кражонку… Ну а тогда – что я умел, малага жёлторотый?.. Стоял тихонько у порога, глядел на их зверские хари и немо трясся от ужаса. Эвон какие с виду душегубы… Небось, уж не одного оперуполномоченного уголовного розыска порезали в лоскуты п ё р ы ш к а м и или изрешетили из обрезов… Не понимал я тогда совершенно, что и они меня панически боятся, ну то есть не меня персонально, лопуха наивного, а грозно маячившую за моей спиной неуклюжую, но страшную своим бездушием и беспощадностью государственную машину. Чуть что не так они сейчас скажут или сделают – и кто знает, не бросят ли их через полчаса по моей наколке в райотделовский «обезьянник», а туда загреметь – это вам не сот тысяч баксов в лоторею выиграть…Чуть позже я – то выяснил, что кроме общего беспричинного страха один из той давней троицы боялся меня персонально и обоснованно: в кармане наброшенного на его плечи пиджачишка лежал шприц с заветными четырьмя «кубышками» наркоты, и теперь он лихорадочно кумекал, устроит ли капитан по возвращению с кухни поголовный шмон присутствующих (и, следовательно, от сулящего в будущем только неприятности компромата надо немедленно избавляться), или же занятый важными проблемами м у с о р не станет нынче тратить время на необязательный в данной ситуации осмотр карманов, и драгоценную влагу можно безбоязненно сохранить для дальнейшего употребления…
Тем временем голоса из-за кухонной двери, побубнив, стихли, хлопнула дверца холодильника, звякнул стакан, характерно забулькала выливаемая из бутылки в другую ёмкость жидкость, спустя пару секунд до нас донеслось смачное капитанское кряканье, и напоследок - хрумтенье съедаемого огурца. Странно… а это что означает?.. Только не говорите мне, что старший оперуполномоченный уголовного розыска, сотрудник правоохранительных органов, полномочный представитель своей державы, наконец, элементарно угощается алкоголем на загаженном донельзя алкашно – наркоманском притоне… Такого просто не может быть!.. Во всяком случае, наши преподаватели в школе милиции возможность подобной ситуации подняли бы на смех!.. Но, может, поведение Харитонова является частью проводимой им хитроумной оперативной комбинации?.. Будет мой начальник какое-то время умело изображать из себя опера - перерожденца, увлечённо бухающего в обществе мелко-уголовного элемента, а затем раздастся его властное: «А теперь - руки вверх и лицом к стенке, граждане преступники, сейчас я буду вас прессовать!»
Мои слегка недоумевающие мысли прервал испитый дяденька в наброшенном на плечи кургузом пиджачишке, - задвигался, заерзал тревожно на стуле, потом попросил жалобно: «Гражданин начальник, можно мне закурить?.. А то уж невтерпёж…» О, повторись такая сцена сегодня – за одно только вяканье без моего разрешения врезал бы мгновенно по зубам, тогда же - засмущался, кивнул: «Да, конечно… курите, пожалуйста!..» Он залыбился, кинул в рот поднятый со стола окурок «Примы», зашарил в карманах в поисках спичек, и пока я хлопал ушами – спокойно слил ш и р к у из шприца прямо в свой карман, - теперь в случае чего найдут у него в кармане не наркотик, а лишь «следы наркотического вещества на одежде», ну а за следы – не сажают… Закурил, деликатно отогнав дым рукой в обратную от меня сторону. Но тут же всполошенно поперхнулся, увидев возвращающихся с кухни старшего опера и хозяина адреса. Капитан был явно доволен полученной информацией, нос его ещё больше порозовел, глазки налились доброжелательством и жаждой кипучей деятельности, и ещё от него сильно несло водочным перегаром, хотя когда мы шли сюда – вроде был трезв как стёклышко… «Как эта публика весела себя?.. На голову сесть не пробовали?..» - икнув, полюбопытствовал у меня Харитонов, и, не дожидаясь ответа, да и не нуждаясь в нём, повел глазами по троице, безошибочно зацепился ими за курильщика в пиджачишке, укоризненно похмурнел: «Чё напарника моего никотином травишь, тля бесхвостая?.. Хочешь, чтоб он от рака лёгких загнулся?!.» «Я не…» - попытался отпереться от умысла в столь ужасном теракте против сотрудника милиции бедолага, но кто ж его слушал!.. Лихой удар капитанской туфли в солнечное сплетение – и болезный упал вместе со стулом, а склонившийся над ним капитан уже сноровисто обыскивал карманы пиджачишка. Нашёл пустой шприц, пояснил довольно: «Так и знал!..», потом крякнул огорчённо: «Уже успел слить, засранец…Ничё, в следующий раз обязательно застукаю с поличным – вот тогда за оба раза сразу и ответишь!..», дал пару оплеух на память о сегодняшней встрече, мимоходом пнул и двух остальных, потом кивнул на прощание хозяину квартиры, и, поманив меня пальцем, двинулся к выходу.
Когда мы спускались по лестнице – довольный, поделился информацией: «Фирсов, оказывается, чалится у тёлки своей на Малой Индустриальной, дом четыре… Сейчас возьмём в РОВД ещё пару хлопцев для усиления, и двинем туда, вязать гада…» Я шёл вслед за ним, поддакивал его словам, кивал головою, задавал какие-то нейтральные вопросы, а сам размышлял, стоит ли спросить его насчёт непонятного поведения на притоне?.. Ворвался без предупреждения и, как я теперь догадался, без санкции… бил граждан по лицу… пил водку с блатными… Как всё это понимать?!. Но после долгих раздумий решил: да ну их всех к лешему!.. Он – старше и опытней, раз он так делает – значит так надо, а что в школе милиции преподаватели учили иному – так ведь кабинетные люди … Ну откуда им знать, как НА САМОМ ДЕЛЕ борются с преступниками реальные, не книжные и не киношные менты?!. Сами преподы на «земле» ведь никогда и не работали!..
…Прошли годы, и теперь то давнее поведение моего напарника вовсе уж не кажется мне ни странным, ни возмутительным. Напротив, я и сам множество раз поступал таким же образом, и все мы, розыскники, ведём себя примерно так же, иначе – не то чтобы нельзя, а… ну, не получается - иначе, понимаете?.. Есть какие-то неписанные, но внутренне всем понятные и принятые всеми правила игры, кто их не соблюдает, выбивается из общего ритма – тот не только себе вредит (это уж само собою), но и мешает достижению общего конечного результата, то есть вредит своим товарищам, своим коллегам, всему обществу…
5. ПОМОЩЬ СЛЕДОВАТЕЛЮ.
« 7. Оказывать помощь следователю по сбору вещественных
доказательств, исполняя его отдельные поручения, участвуя в
проведении следственных действий (обысков, выемок, опознаваний,
воспроизведений, и т.д.).
Вспомните типичное начало многих наших детективов: «Следователь Иванов сел за письменный стол и сурьёзно задумался. Кто же убил инкассатора Петрова?. Сделал ли это бандит Сидоров по кличке «Сидор», или же в деле чувствуется чья – то другая, более опытная и безжалостная рука?..», и т.д. Так вот, всё это – чушь собачья. Следователь преступления лишь расследует, а раскрывает их – опер. Это опер определяет круг подозреваемых, прессует их, добывает свидетелей и вещдоки, работает с пострадавшими и свидетелями, добивается сознанки и заполучает долгожданную явку с повинной, ну а следователь лишь закрепляет это в бумагах для последующей передачи в суд результатов оперской работы.
Выглядит сие примерно так… Допустим, совершена кража. На место происшествия выезжает дежурная следственно-оперативная группа: следак, опер и эксперт. Эксперт пошёл следы и отпечатки изучать, опер двинул опрашивать соседей, не слышали ли они что-нибудь подозрительное (а заодно и проверить, не имеют ли хозяева адреса репутацию шалопутов, любителей розыгрышей, когда всё своё имущество вначале – страхуют, а затем – прячут у друзей и знакомых, заявив потом в страховую компанию, что-де обворованы), ну а следователь усаживается к столу и начинает строчить протоколы допросов потерпевших и свидетелей (сумей опер таковых отыскать), а также составляет со слов потерпевших перечень всего украденного (потом он пойдёт в ориентировку нашим сотрудникам, прочёсывающим места сбыта краденного)… Настрочил положенное – и конец делу пока что, свою работу на данном этапе он считает законченной. И если вор не ждал появления милиции у дверей отбомблённой им хаты (а это – маловероятно), и если имя этого вора не нарисовалось огненными буквами на темнеющем закатном небе, если неизвестного домушника ещё только остаётся заловить и уличить, то никого тогда следак и не ловит…
Да ему и некогда, что вы, у него же 26 дел одновременно в производстве находится, в каждую папочку- скоросшиватель на 15 минут только заглянуть - вот твой рабочий день уже и закончился… И ни гоняется за преступниками следак, и даже голову ни над чем не ломает, пытаясь вычислить бандита, а просто строчит ещё одну бумажку – скромненькое такое поручение гражданину оперуполномоченному:
«1. Установить личность преступника(ков).
2. Найти свидетелей данного преступления.
3. Найти иные доказательства вины подозреваемого(мых).
4. Сделать это в установленные законодательством сроки».
Всё, точка. А где искать, как найти - это уж нашему следопыту по барабану, «Я свою часть работы сделал – дал поручение оперу. Теперь пусть выполняет свою часть дела – исполняет данное ему поручение…» Лихо, ничего не скажешь…
Допустим, истек указанный в предписании срок, опер разводит руками: «Ничего обнаружить не сумел!», и тогда следователь с лёгким сердцем приостанавливает уголовное дело: «…в связи с неустановлением личности преступника(ков)…» И спроса с него – ни малейшего, он же не виноват, что опер не выполнил элементарного поручения, «опера нынче – такие дебилы!» - в узком кругу потом жалуется следак. Эх… труженик ты наш неутомимый!..
Так это я только общую ситуацию излагаю, а бывают ещё такие интересные случаи – обхохочешься… Один следователь, к примеру, всучил мне однажды предписание из 14-ти пунктов, среди которых мило значились подлежащими немедленному исполнению оперативно – розыскные мероприятия во… французком городе Париже, а также ещё в Казахстане и Молдове, и всё это – в срок за две недели!.. А ведь знал прекрасно, что командировочные в нашей бухгалтерии не выпросишь даже для поездки в соседний город, и в Париж не то чтобы съездить, а и просто звякнуть со своего служебного телефона – так вся бухгалтерия от жабы удавится!..
Но это я сейчас с вами умный и смешливый, со следаком же не очень посмеешься, ещё взъестся на тебя - и запросто подлянку кинет… А поэтому сколь абсурдным ни смотрелось бы то или иное следовательское «поручение», а принимать его к исполнению я – обязан, и исполняю ведь, за исключением отдельных, наиболее одиозных пунктов, по которым потом приходится долго отписываться–оправдываться…
Предполагается, что помогающий следствию оперуполномоченный угрозыска прекрасно знает весь проживающий на его «земле» подучётный контингент, имея в этой среде незримую сеть секретных сотрудников, которых и сориентирует на подходы к потенциальным кандидатам на роль совершившего расследуемую кражу домушника… Далее, он кропотливо изучит и проанализирует полученную из различных источников информацию, сделает должные выводы, устроит подозреваемым ряд хитроумных п о д с т а в, изловит на эту удочку и определит самого подозреваемого, отпрессует его по полной программе, поучит в итоге «сознанку», обставит её со всех сторон уликами и вещественными доказательствами… И вот когда всё-всё будет сделано, вот только тогда вновь появляется на арене следователь: он добросовестно оформляет оперское творчество заключительными бумажками и передает дело в суд, после чего опять-таки в узком кругу хвастается: «Да, ловко я раскрыл это сложнейшее дело…» А ведь ни хрена он не раскрыл в своей жизни, окромя банок с пивом…
Я не к тому, что обидно мне, когда результаты моей деятельности идут в актив кому-то другому… Но и обидно всё же, царапает самолюбие, признаю!.. Довольны?.. Вот я - старался, бегал, усердствовал, нащупал верный след и притопал по нему до конца, за что же весь почёт – следаку?!.
« 8. Осуществлять оперативно-розыскные мероприятия по
раскрытию неочевидных преступлений текущего года и
прошлых лет.»
Ага… Тут и самые что ни на есть очевиднейшие преступления при малейшей возможности стараешься спихнуть со своей натруженной шеи и дело – «замутить», а их послушать - я ещё должен самолично и добровольно на свои плечи лишнее бремя взваливать!.. Мне что, больше делать нечего?..
« 9. Отвечать за раскрываемость преступлений на
обслуживаемой территории.»
Как приходится отвечать - уже рассказывалось. Обозначу пунктиром: «Что это у тебя за дерьмовый показатель раскрываемости в текущем квартале, старлей?!. Никаких оправданий!.. Только полнейшее чмо и пассивный педераст мог так испоганить отчётность и навредить всему коллективу!..» «Так точно, товарищ майор (полковник, генерал – нужное подставить)!..» Вот тебе и весь ответ.
« 10. Выезжать на место происшествия, где совместно с
другими работниками принимать меры по установлению
совершивших преступление лиц, по обзору материалов и
вещественных доказательств.»
Уже рассказывал, как мы на вызовах копошимся. Дополню только забавной подробностью… Есть среди наших экспертов – криминалистов один… ещё молодой и вроде бы старательный, но – хитрожопый больно… Не из тех он, если коротко, кто за общее дело с гранатой под танк кинется!.. И вот, значит, выезжает группа на очередной вызов. Оружия с собою по возможности ни я, ни другие мои коллеги-опера стараемся не брать, лишняя обуза, а вот эксперт этот свой табельный «Макаров» прихватит обязательно!.. Идём на адрес, и он уже заранее мандражирует, руку у кобуры на поясе держит… И ещё заметил я, что в таких ситуациях, когда при выезде на место происшествия не знаем мы, с какой обстановкой столкнёмся, при подходе к адресу старается этот парнишка держаться за нашими спинами, по принципу: встречай нас там вооружённая засада – и он завсегда успеет скрыться, пока товарищи будут заслонять его от пуль собственными телами… Оно, быть может, и разумно, особенно если учесть, что у этого эксперта-криминалиста – молоденькая жена и грудной ребёнок, случись что – кто их прокормит… Но с другой, как ни посмотри – а дерьмовато ведь!..Жёны с детишками почти у всех оперов имеются, однако как дойдёт до дело - мы друг за дружку не прячемся, а иногда даже и друг друга собою прикрываем… Свой личный интерес помнить надо, но – не до той черты, когда он уже смотрится подловатостью!..
6. РАБОТА С БУМАЖКАМИ, ВЕРБОВКА, ДРУЖБА С «КУМОМ».
« 11. Вести учёт и анализ совершённых преступлений,
вносить предложения по устранению причин и условий,
способствующих их совершению.»