Короче, через 15 минут прибыл наряд милиции, швырнул Ребро в «уазик и свез в райотдел, по дороге знатно отдубасив, - чтоб знал, сучяра, своё подлинное место в этом мире, и вёл себя скромнее…
В РОВД заниматься уркой пришлось мне. Запал его к этому моменту давно прошёл, держался он со внешним спокойствием, и, признаю, довольно неглупо… Произошедшее в его объяснениях смотрелось так: пришёл в гости к давнему корешу, культурно постучал в двери, но ему – не открыли. Какая-то пожилая женщина через дверь что-то невнятно говорила, и он громко переспрашивал, пытаясь понять, чего она хочет… А тут неожиданно появилась милиция, схватила его и приволокла сюда… Маты он, понятно, не гнул, и стекла на площадке не бил, когда он пришёл - они уже были разбиты… Что Колькина мамаша вызвала ментов и заявила, что он дубасил ей двери ногами и угрожал расправой, так это – оговор. Ранее у них сложились неприязненные отношения (почему-то не хотела старая, чтобы он корешился с её сыночком!), вот она и решила таким образом свести с ним счёты… Если она утверждает обратное - пусть докажет!.. Иначе её слова - против его слов, только и всего… Таков был расклад.
В принципе, как решалась подобная ситуация?.. Опросить соседей, и если они подтвердят, что Ребро ломился и бил стёкла, то можно возбуждать уголовное дело по злостной хулиганке. Год-два (с учётом предыдущих судимостей) ему б впаяли автоматом…
Но кто из наших людей нынче рвётся в свидетели, да тем более - против рецидивиста?.. «Он же потом выйдет на свободу и порежет нас на кусочки!» - и весь сказ… В общем, соседи дружно показали, что в момент происходящих событий они дружно спали, и ничего не видели. Слышать – да, вроде бы слышались с лестницы какие-то непонятные крики, но кто кричал, и били ли стёкла – они не знают… Так что свидетельство мамаши оказалось единственным.
Раньше, на заре моей оперской юности, я этого гондона обязательно побил бы, в надежде вытрясти «сознанку» в совершении хулиганских действий. А теперь - фиг и пальцем его коснусь…
Он же - матёрый «сиделец», многократно имевший дело с правосудием, за десятилетия отмотанных им сроков наверняка бивали его неоднократно, и по всему видать, что ни хрена это не дало…Своим неистовством я лишь усложню отношения с ним, только и всего… Своё «законное» он и так уж получил в «уазике» от наряда, так чего теперь мне злобствовать?..
При большом желании «закрыть» его можно было, наехав на соседей Питона, трепать им нервную систему до тех пор, пока они не «вспомнят», как он бил стёкла…. Или, ещё вариант, при обыске у него на адресе можно подкинуть ему наркоту либо патроны от пистолета, и потом - навесить на него делюгу, уже за хранение, но…
Но!.. Не было у меня никакого резона персонально с ним разбираться… А наоборот, был некий резон разойтись с ним миром… В районном криминалитете был он в общем-то фигурой заметной. Сроки мотал не за фуфляк, а за кражи, грабежи и даже убийства, то есть человек он, по всем п о н я т и я м, - авторитетный, заслуженный, имеющий определённый вес в известных кругах…
…Такого засексотить - цены б такому агенту не было!.. Раньше подъехать к нему было трудновато, - осторожен, старался попусту не светиться, где-то вертелся, чем-то тёмным занимался, ш и р я л с я тихонько, не шибко увлекаючись, не теряя человеческого обличья… В милицию нынче попал он чисто случайно, - до конца был уверен, что Питон дома оттирается, и не даст мамаше ментов вызвать… Это был подарок судьбы всему угрозыску!..
И вовсе не хотел я смотреться в его глазах зверем… Если я стремлюсь стать толковым опером, то должен считаться с каждым потенциально полезным мне человеком, будь он хоть трижды наркоман и четырежды судим!.. Если по-крупному сотворит косяк - я его накажу, и он это знает, но наказание должно быть адекватно поступку… Такой человек должен чувствовать и понимать: будут у нас мотивы, причины и основания «закрыть» его на несколько лет - «закроем», не будет – останется он на свободе. А бросать его за решётку просто так, на том лишь основании, что он слегка потарабанил в чью-то дверь… Да на двери Питона места живого нет от постоянных ударов желающих пообщаться клиентов и «предъявщиков»!.. Нет, цепляться на этом основании к с е р ь ё з н о м у уркагану с моей стороны и стороны всего угрозыска было бы не солидно…
Неизвестно, что станется со мною завтра. Не к тому я, что может повстречать он меня в тёмном переулке и свести счёты (хотя и такая возможность учитывается), а просто если сегодня я немножко помогу ему, то завтра вправе рассчитывать на ответную услугу, в идеале же – на постоянное секретное сотрудничество… (На практике обычно первое рано или поздно плавно перетекает во второе).
И я отпустил его с миром!..
Как ни относись я к бандитам, но и в их глазах полезно выглядеть человеком определённых принципов. Я с ними работаю, у нас - чисто деловые отношения (они прячутся от закона, а я – их преследую)… Тут нет, не должно быть ничего лишнего. Если надо для дела - при всём своём внутреннем презрении к ним могу и руку им подать, и улыбнуться дружески, и даже двести грамм с ними выпить…
Мне на этой «земле» работать. Для успешности этой работы надо иметь помощников в уголовной среде, - как можно больше помощников!.. Слишком много помощников у опера никогда не бывает, их может быть только недостаточно… То есть у меня с криминалами - не только война, но в каком-то смысле и дружба. Определённое сотрудничество противоборствующих, но вынужденных считаться со взаимными интересами сторон…
Есть и такие розыскники, у которых с бандитами – только война до победного. Такие если могут отпрессовать какого-нибудь наркошу или урку - обязательно это сделают. Те от таких оперов прячутся, а когда всё ж таки попадутся в их руки - сразу же стараются всё рассказать, чтобы те их не побили, или хотя бы били в полсилы… Тут есть свои плюсы: в общении с таким опером «клиенты» всегда стараются говорить правду. Но при первой же возможности - рады - радешеньки сделать ему какую-нибудь подлянку. А при нашей работе, со множеством острых ситуаций, конфликтов и наездов, такая возможность может появиться достаточно быстро.
Часть шестая. Я.
1. АВТОПОРТРЕТ.
…Что могу рассказать о себе?
Если в двух словах, то – «способен работать».
Подробнее про меня пусть рассказывают другие, им со стороны – виднее.
Но попытаюсь догадаться, что сказали бы обо мне мои товарищи - опера: «Хитрюга!.. Как начальство спускает на всех общую работу - так и норовит поменьше сделать самому, и побольше - спихнуть на остальных…»
А что, кругом много и таких, кто не стремится к тому же самому?..
Во всех отношениях я - крепкий середнячок. И для товарищей, и для руководства. Оно, родимое, всех давит и долбает, но иных – увлечённо, неравнодушно к ним дыша, и будет долбать их до победного… А других - прессует равнодушно, лишь по обязанности, без конкретной цели… Вот я одним из таких «мало прессуемых» и являюсь.
И даже предполагаю, что начальники рассчитывают со временем сделать из меня что-то стоящее, а потому мучат и терзают не только «просто так», по злобности руководящих душонок, а и с некой воспитательной целью… Но мне на их далеко идущие планы – тьфу!.. Не ребёнок, чтоб реагировать на подобную дребедень… Лучше б зарплату платили побольше, и - регулярнее!..
…Работа изматывает все силы, но ничем не радует. Вот почему мне никогда не хочется работать. Вся разница лишь в том, что иногда не хочется - ну просто звездец, в другое же время, скрипя зубами, удаётся
заставить себя усердствовать активнее…
Пришёл утром в райотдел, сел за стол в своём кабинете… Все ящики стола и сейф забиты по завязку требующими срочного реагирования материалами.
Там – заява про вонючую кражу, улик никаких, хрен раскроешь… Значит –
г л у х а р ь, и начальство будет дрючить во все отверстия…
Тут – «агентурное сообщение» от сексота «Титаник». Сей могучий сексотище (в натуре – хилый нарик с одним-единственным гнилым зубом во рту) сигнализирует о готовящемся злодеянии: группа малолеток планирует бомбануть коммерческий киоск в районе троллейбусной остановки… Проверить надо, не п у р г у ли гонит многоуважаемый нарко - агент, и если всё окажется туфтой – начищу ему чайник.
Вон в тех папочках - очередные «ценные указания» из облУВД и столичного Главка, пришедшие с последней секретной почтой. Их надо изучить, и как-то отреагировать. Иначе – беда!.. Засекут проверяющие комиссии неаккуратность опера в реагировании на подобные бумажки «особой важности» - в лучшем случае схлопочешь «неполное служебное соответствие»…
…И так далее, и тому подобное, и прочее…
Смотришь на эту огромную кучу ждущих тебя дел – и такая тоска на душе!.. Но – ничего… Начинаешь себя бодрить, внутренне накручивать, даёшь мысленную установку: «Ты – можешь… должен… обязан… Ты - справишься… Иначе на ближайшей же оперативках начальник угро навешает фитилей, и
перенесёт твой отпуск с мая на октябрь, как уже и грозился, а на хрен тебе в октябре отпуск?.. В мае - намного лучше!..»
Отступать некуда, все дела надо сделать в срок, иначе - кранты!.. Вот и звереешь от этой обречённости на искомый результат… С тигриным рыком кидаешься на свои многочисленные обязанности, и временами… да что там, - всегда!.. Ну, почти всегда… с теми обязанностями и справляешься…
…Только что говорил, что никогда не люблю работать, теперь поправляюсь: иногда - и люблю… Это когда расследуешь преступление, и вдруг мелькнёт некая зацепка, важный след, от которого можно оттолкнуться, и возникает ощущение, что ухватил руками конец ниточки, ведущей к успеху!.. Но – не так, чтоб кто-то за тебя всё решал, и велел: «Делай то-то!», и велевший – твой непосредственный начальник, приказ которого не проигнорируешь и на фуфель не пошлёшь…
А то ещё требуют от тебя: «Ищи!» И бегаешь как дурак, чего-то ищешь, толком даже не зная – что именно… У начальства уточнять бесполезно, оно само не в курсе, просто велело тебе – и всё, в тайной надежде, что ты как-нибудь сам сориентируешься, и чего-нибудь нащупаешь…
Паршиво суетиться, когда ясно осознаешь, что работа твоя – бессмысленна, и конечный результат никак не прощупывается…Но самое похабное – когда при этом приходится причинять какому-либо живому человеку вполне конкретные неприятности. Например – направить его на ВКР (внутрикамерную разработку).
То есть – совершенно преступление (кража, грабёж, тяжкие телесные или убийство), и есть подозреваемый (обычно - из ранее судимых, таких в любой подходящей ситуации подозревают в первую очередь)… Тебе после общения с подозреваемым и собранными материалами понятно, что тип этот хоть и не ангел, но в данном случае - не при делах… Однако твой начальник думает иначе, приказав: «Кинь этого урода на 10-15 суток в ИВС, и поработай с ним!..» Находишь (а чаще – фабрикуешь) улики, с помощью понятливого судьи закрываешь субъекта на неделю-две в изолятор временного содержания, прессуешь там словесно и физически, подсаживаешь к нему в камеру агентиков, которые его там всячески мордуют и уговаривают: «Расскажи оперу правду – тебе же легче будет!..»
Ну и что?.. Всё равно через энное количество времени человека за недоказанностью приходится отпускать. Ты-то с самого начала именно этот финал и предсказывал, но начальство кривит губу и делает виновником неудачи тебя же: «Не смог его расколоть… Схалтурил, старлей!..»
А в последнее время вообще мода пошла: чуть ли не каждого подозреваемого с криминальным прошлым или настоящим – норовят
пропускать через ВКР. И при этом на каждого – будь добр писать задания агентуре, и потом строчить отчёты о выполнении заданий… Ладно, бумажки настрочить не так уж и долго, если умеючи… Но что с той массой народа успеешь сделать за 5, 10 или 15 проведённых ими в ИВС суток?..
Выделив наиболее перспективных, и уделив им всё своё время, чего-то иногда удаётся достигнуть, по всем остальным – просто отписываешься… Берёшь данные с потолка, и пишешь: «С таким-то проведены такие-то мероприятия, результат – не получен…» Начни тебя проверять, и вскройся
л а ж а - накажут, но проверять тебя в данных вопросах никто особенно не стремится. Понимают: слишком много правды о недостатках нашей работе тогда всплывёт наружу, а правда никому не нужна, потому как - колюча, вонюча и невкусна…
…Чем ещё иногда нравится мне моя работа – это ощущением победы над сопротивлявшимися моей воле, но поверженными мною, и согласившимися дать «чистосердечные показания» бандитами… Сплошь и рядом это - малоинтересная шушера, мелюзга, но есть и опытные урки, знающие порою куда больше моего, и прекрасно умеющие использовать любую лазейку в законодательстве, любой огрех в приёмах и методах расследования…
Сплошь и рядом мой «клиент» знает: ему надо лишь вытерпеть мой «пресс» - сутки, двое, максимум - трое суток… Выдержит он, не даст «явки с повинной» - всё, спрыгнул со статьи, «гуляй и наслаждайся жизнью до следующего раза, пацан!» Ну а я – заставляю его поступать вопреки этой очевидной и легко достижимой выгоды… Своими руками, подписавшись под показаниями, он поднимает себе с пола срок!.. Сделать такое – трудно, но я – смог, за что себя самого и уважаю…
В большинстве расследуемых мною преступлений улик против виновника не существует…
Стоп. Перечёркиваю всё, сказанное только что. Говорю по новой: при любом совершённом преступлении остаются следы и улики, но сплошь и рядом известными следствию они становятся лишь после того, и в результате того, что преступник - сознался, и сам помог нам те улики найти и должным образом оформить.