- А когда вылетал самолет?
- В половине второго восемнадцатого.
- Прямой рейс?
- Нет, мне пришлось пересесть на другой самолет в Эль-Пасо, если вам нужны все детали. Я сидел рядом с красивой блондинкой, строившей мне глазки, однако, когда она узнала, что в Эль-Пасо я пересаживаюсь на другой самолет, ей вдруг захотелось спать. Потом я сидел с женщиной, только что поевшей чесноку. К тому же ее ребенка все время тошнило.
В зале суда раздался смех.
Мейсон даже не улыбнулся.
- Вам пришлось столкнуться с трудностями в Мехико?
- Со множеством.
- Но это все равно был отдых?
- Смена обстановки.
- Вы когда-нибудь пытались уволиться из гостиницы "Кеймонт" и поискать работу в другой гостинице?
- О, Ваша Честь, мне кажется, нет смысла выворачивать свидетеля наизнанку, выуживая из него все детали его прошлого, - встал со своего места Гамильтон Бергер. - Пусть адвокат защиты ограничится темами, поднятыми во время допроса свидетеля выставившей стороной.
- Мне представляется, что здесь что-то не так с прошлым, - признался судья Леннокс. - Я не собираюсь ограничивать перекрестный допрос. Возражение отклоняется.
- Так пытались? - спросил Мейсон.
Свидетель постарался встретиться с Мейсоном взглядом и не смог.
- Нет, - ответил он тихим голосом.
- Вы были когда-либо осуждены за совершение преступления?
Свидетель уже собрался встать со стула, но остановился и опустился на место.
- О, Ваша Честь, адвокат защиты наугад высказывает предположения, пытается очернить репутацию свидетеля, единственная вина которого состоит в том, что он дал показания против клиентов мистера Мейсона.
- Я тоже считаю, что при сложившихся обстоятельствах вопрос достаточно жесток, - заметил судья Леннокс. - Однако, его нельзя считать недопустимым. Это одно из оснований для того, чтобы подвергнуть сомнению сказанное свидетелем. За вопросом явно не последовал немедленный отрицательный ответ. Поэтому, несмотря на мое нежелание, я отклоняю возражение.
- Вы когда-либо были осуждены за совершение преступления? - повторил Мейсон.
- Да.
- За какое? Вы сидели в тюрьме?
- В "Сан-Квентине" за вооруженный разбой. Теперь вы все знаете. Давайте, кончайте меня. Разрывайте на части, если вам так хочется.
Мейсон с минуту смотрел на молодого человека, затем отодвинул свой стул к концу стола, предназначенного для адвокатов, сел и тоном, в котором явно слышалась искренняя заинтересованность, заявил:
- Мне не хочется ничего подобного, мистер Хокси. Я считаю, что мы в состоянии использовать это, но не для того, чтобы вас растоптать. Ваши наниматели знают, что вы были осуждены?
- Ну почему, как вы думаете, я тружусь на второсортной работе в третьесортной гостинице? - злобно спросил Хокси.
- Вы уверены в своих идентификациях?
- Абсолютно. Я никогда не забываю лицо. Стоит мне хоть раз увидеть человека и соотнести его с чем-либо, я его никогда не забуду. Именно поэтому я нужен гостинице.
- Когда вас осудили, Фрэнк?
- Десять лет назад.
- Сколько вы сидели?
- Пять лет.
- А чем вы занимались потом?
- Поменял пять или шесть мест работы. Всегда что-то случалось. Всплывало мое прошлое и меня выгоняли.
- А дальше?
- Потом меня забрали в участок по подозрению. Не потому, что я что-то сделал, а из-за моего прошлого. Меня поставили в ряд с другими арестованными для какого-то опознания. Я понял, что потеряю еще одну работу. Я очень расстроился.
- Продолжайте.
- После процедуры опознания ко мне подошел один сержант. Я ему, судя по всему, приглянулся. Он сказал, что понимает мои чувства. У него есть друг - директор гостиницы "Кеймонт". Полицейский объяснил, что эта гостиница пользуется дурной репутацией, возникают проблемы с правоохранительными органами и поэтому директор должен меня понять и знать, с чем мне приходится сталкиваться. Этот полицейский знал откуда-то о моей способности не забывать один раз увиденное лицо. В гостинице "Кеймонт" требовался ночной портье. Сержант признался мне, что сам отправил предыдущего за решетку. Полицейский предупредил администрацию, что ему придется вообще прикрыть гостиницу, но новый директор обещал держать все в рамках законности. Сержант предложил мне сходить к этому новому директору и честно все рассказать о себе. Он объяснил, что если я хочу удержаться на работе, мне следует поставить нанимателя в известность о моем прошлом. Тогда у меня появится шанс. Он велел мне идти в гостиницу, но предупредил, что, если я в дальнейшем не намерен вести честную жизнь, мне не стоит даже пытаться устроиться, потому что у "Кеймонта" плохая репутация и за ней постоянно следят люди из Отдела по борьбе с наркоманией и проституцией.
- И вы пошли к новому директору?
- Да. Это оказалось лучшим советом, который мне когда-либо давали.
- К вам хорошо относятся?
- Я работаю в два раза больше, чем следовало бы. Мне платят половину того, что должны бы. Со мной вежливы. Мне велят не открывать рот. Это не лучшая гостиница в городе. Третьесортная. И в ней живут соответствующие постояльцы. Я держу глаза и уши открытыми, рот закрытым, работаю честно. Я все еще остаюсь там. Насколько я понимаю, мистер Мейсон, я ответил на ваш вопрос, а вы уже достаточно поразвлеклись. Завтра те, кто постоянно живет "Кеймонте" будут знать, что ночной портье - из бывших заключенных.
- Для вашего сведения, я впервые за все годы выступлений в суде спросил свидетеля, обвинялся ли он в каком-либо преступлении, - сообщил Мейсон. - Лично я считаю, что, после того, как человек заплатил свой долг обществу, этот долг должен отовсюду вычеркиваться. Однако...
- О, Ваша Честь, я выступаю против этих самооправданий адвоката защиты, - встал со своего места Гамильтон Бергер. - Он спутал все карты и испортил карьеру молодому человеку, а теперь елейно пытается представить алиби...
Судья Леннокс постучал молоточком по столу.
- Я прошу окружного прокурора воздержаться от обвинений по отношению к адвокату защиты. Мистер Мейсон не преступил своих законных прав. Суду кажется, что мы видим общую цель за допросом, проводимом мистером Мейсоном. Если вы, господин окружной прокурор, желаете выступить с конкретными возражениями, делайте их после того, как адвокат защиты закончит задавать вопрос. Продолжайте, мистер Мейсон.
- Спасибо, Ваша Честь, - поблагодарил Мейсон. Он повернулся к свидетелю и спросил: - Тот сержант из полиции не оставлял вас без внимания в дальнейшем?
- О, да. Он возглавляет Отдел по борьбе с наркоманией и проституцией.