Я захлопнул дверь «Волги», бугристую от множества вмятин, с минуту подумал и отправился прямиком к конфетному отелю с петуниями. Было такое ощущение, будто кто-то тащит меня за шиворот – и неприлично, и толкают тебя, и все пялятся. Ужас. Но я все равно шел – может, потому что сам хотел, а может из-за того, что мама едва ли не с самого рождения вбивала мне в голову главную голливудскую идею: когда ты встретишь свою половинку, думать ни о чем не придется – сердце все решит за тебя, твое дело лишь прислушиваться к нему. Слушай свое сердце, сынок!
Я еле удержался, чтобы не плюнуть с досады или затопать, сжав кулаки. Дом, милый дом… ааа, черт меня задери – опять проклятущий Голливуд!!!
Только когда я увидел, что за стойкой рецепции крутится на стуле та же кудрявая барышня, что и позавчера, на душе полегчало.
– Добрый день, девушка, – я положил перед ней двадцатку, накрытую шоколадкой.
– Добренький, – с удовольствием ответила она, утянула взятку под стол и хитро прищурилась. Ну конечно, они ведь всегда знают, зачем ты пришел – даже если работают в гостинице без году неделя. Однако девчонка молчала и выжидающе улыбалась. Я сдался.
– Вы не подскажете, та девушка, которая позавчера поздно вечером заселилась… вы помните ее?
– Естественно!
– А не подскажете, она сейчас у себя? Может, я мог бы подняться?
Девица помолчала, опустив голову, почиркала ручкой в какой-то тетради, а потом с явным удовольствием заявила:
– Ее нет. Вчера утром уехала.
– А… а номер? Оставила за собой?
– Нет. И ячейку не брала, увезла все, – казалось, эта пигалица сейчас пустится в пляс оттого что так легко смогла кому-то насолить.
Я вяло кивнул и двинулся на выход.
– Она заказывала машину до Хынчешт15, – донесся из-за стойки противный голосок.
Провались, выдра, пробормотал я, не оборачиваясь.
Иногда я терпеть не могу людей. Просто – ненавижу. Они кажутся мне омерзительными выползнями, которых мог бы написать Гойя – или кто-то такой же вдохновенный и яростный, как он. Написать и ради гадкой, безумной шутки выпустить со своих полотен, не замыкать в раму. Пусть живут где хотят: в молдавских Олэнештах16, в американском округе Джефферсон17 или в Московской области. Пусть живут, иначе земля будет слишком прекрасной, и у нас будет разрываться сердце, когда мы будем расставаться с ней, умирая поздней весной или вот как сейчас – в сентябре.
знамена, однако в 106 потерпел поражение, после чего покончил с собой. Римляне захватили огромные богатства Дакии25