Дядя Миша с видимым удовольствием осмотрел мои ссадины и дал авторитетное заключение:
– Хорошо получил, по полной программе. Ну, до свадьбы заживет, как говорится. Заходите в дом, Дуся заму38 сварила, сейчас вылечим тебя.
– Дядя Миша, мне уколы делают… – начал было я.
– Э-эй, уколы… Не морочь голову, от этих уколов одни проблемы. Вот один мой знакомый…
– Нану, – решительно сказал Кристи, – расскажи нам, пожалуйста, про волков.
– Про волков? – дяде Мише было, видимо, все равно, о чем рассказывать, потому что он переключился без малейшей обиды, – а что ты хочешь знать, Кристинел?
– Где вот они живут? Где норы роют? В лесу?
– Да нет, в лесу они как раз не любят. Так только – если лес редкий, или молодой совсем, светлый. Но чаще в кустах, на холмах – только не как лисы, на склоне, а где поровнее.
– А чужую нору могут занять?
– Конечно. Могут сожрать барсука, например, – их мало, но есть еще, – и занять его нору. Или могут возле людей пристроиться. Помню, когда я малый был, батя брал меня смотреть, как соседи волчат из поленницы доставали – зима была холодная, вот они, видно, и решили поближе к теплу устроиться.
– К теплу или к курам?
– Нет, Марик, они не стали бы кур давить, если поселились в том дворе. Они хитрые, охотиться уходят километров за десять. Не воруют где живут – не то что люди!
– Нану, а могут они жить в погребе? Или в подземельях? Ну в этих – помнишь, мы говорили?
– В погребе – навряд ли, я такого не слыхал. А в подземельях – запросто.
– А почему?
– В погребе воздух для них не годный, я думаю, а вот подземный ход – самое то. Волк воду любит, ему много воды нужно, а без воды ему сразу крышка. А подземелья-то здесь к воде ведут – так люди говорят, во всяком случае.
– Что, прям все-все к воде выходят?
– Ну не все, конечно… но все равно – в подземельях волки есть. Вот у одного моего знакомого…
– Нану, – снова перебил Кристи, – а ты, кстати, слышал волка последние дни?
– Так я же тебе и говорю – у одного моего знакомого бахча. Тут, недалеко, слева от Рогатки – участок у него там. А в этом году сам знаешь, какая жара. Так вот: приходит он недавно и видит: кто-то ему арбузы сильно попортил. Вроде как разбитые они, и сердцевина выедена, но кое-где и корки погрызены. Так что, выходит, не люди это сделали. Он сначала подумал, что, может, крысы, или еще кто, а потом смотрит – кругом следы собачьи. Пришел, товарищу рассказал, а товарищ его охотник заядлый. Он пошел, посмотрел и говорит – это не собаки никакие, а волки, чтобы ты знал. Так что вечером лучше туда не ходи. А собака никогда так не сделает, она воду и без того найдет. А волк боится к людям выходить – вот и жрет арбузы. Речка-то наша почти совсем пересохла.
– И что же он?
– Кто?
– Да знакомый твой, нану!
– Ааа… да ничего – не ходит туда вечером, и все.
– А арбузы как же? – не удержался я.
– А арбузов в этом году столько, что всем хватит. Сколько тому волку надо? Пускай жрет, все равно пропадут, никто уже их не покупает – надоело. Наелись!
– Ладно, – сдался Кристи, – давай тогда, нану, за урожай. Хороший этот год! А ты, Марик, иди ложись, а то опять зеленый стал.
38 Традиционный суп с лапшой, курицей и кислым квасом