– Еще заражусь от тебя бессонницей, тьфу-тьфу-тьфу, – Крис суеверно поплевал через плечо. В полной темноте мы пробирались на кухню, чтобы набрать воды. – Каждый день вставать в четыре – да мне уже медаль положена!
– Будет тебе медаль, – прошептал я, – посмертно, если дверь не откроешь. Воткнешься же в нее сейчас!
Крис чертыхнулся, потянул ручку на себя – и оказалось, что кухня залита неярким ровным светом: тетя Дуся уже поднялась, чайник горячий, а стол уставлен разнокалиберными тарелками.
– Эхехей, нануца, как ты вовремя, – обрадовался Кристи – он любит, чтоб за ним поухаживали, – а мы за водичкой пришли!
– Кофе тоже попейте, – спокойно сказала тетя Дуся, наполняя пластиковые бутылки, – и поешьте хоть чуть-чуть.
Кристи с удовольствием стал уплетать бутерброды, прихлебывая из красной чашки в белый горошек. Я с завистью наблюдал за товарищем – кусок не лез в горло.
Тетя Дуся выставила бутылки на край стола и стала резать хлеб. Хочет нам и с собой бутербродов дать, что ли, подумал я, а тетя Дуся, не меняя тона, посоветовала:
– Поезжайте на машине прямо вдоль речки, чтобы не бродить по кругу. Сейчас сухо, и берег твердый: даже там, где всегда болото – можно проехать. Так что не забуксуете. И в том месте, где речка к холму походит – там сразу и ищите. Волчица эта там живет.
Кристи подавился.
Я осторожно вернул на место нижнюю челюсть.
А крестная продолжала:
– Только осторожно – люди говорят, что этот холм, в котором ее нора, проклятый. Давным-давно под ним была тайная дорога, по которой можно было в Карпаты попасть, и даже в Трансильванию. А потом, после того землетрясения, когда ничего не осталось почти во всей Молдове – бабушка моя рассказывала, что ее бабушка видела, как даже господарские дома рассыпались в пыль – земля провалилась, и дорогу эту перекрыла. А в холме остался ход. Куда он идет – неизвестно, но люди слышали крики оттуда, и не раз.
Прямо за окном проорал петух, но мы с Крисом сидели не шевелясь. Я, кажется, и не дышал.
– Тогда же, в землетрясение, река повернула за холм, и подрыла его. Холм стал как утюг, а потом вообще треснул. Говорят, через ту трещину во вторую войну то ли немцы, то ли партизаны проходили прямо к дворцу Манук-бея – то ли воровали, то ли шпионили, не знаю.
Кристи обхватил крестную обеими руками, звонко чмокнул в щеку, схватил воду и выскочил на улицу. Я поковылял следом.
– А потом было еще землетрясение, – сказала крестная мне в спину, – и еще несколько. Потому и говорю, чтоб осторожнее.