- Что унесла? Она тебя еще и обокрала?
- Блокнот унесла. Я у нее записную книжку забрал, а она ее у меня вытащила, пока я на снегу корчился! Так она что - из-за книжки меня долбанула?!
- На черта тебе была ее книжка?
- Сам не знаю. Подразнить ее хотел. Узнать, кто у нее тут есть из друзей. А ей, видно, этого не хотелось. При тебе-то она побоялась напасть, выждала, когда мы наедине останемся. Да, не такая она простая, как я думал!
***
Ранним утром следующего дня коммерсант Хлопушин П.В., 1956 года рождения, москвич, был расстрелян из двух автоматов израильского производства в тот момент, когда снимал замок со своего гаража.
Несмотря на то что вокруг было довольно оживленное движение, убийцы беспрепятственно скрылись.
...В Дубае Иван окончательно пришел в себя. Голова больше не кружилась, и тошнота начисто прошла. Да и мало ли было в его биографии таких ударов! Только вот Алию он не забыл. Беспокоился, рвался обратно в Москву, пока Сергей не разозлился:
- Мы отдыхаем или нет?
- Отдыхаем, - отмахнулся Иван. - Только отдыхай не отдыхай, а машину я хочу найти.
- Приедем - поищем.
- Может, уже нашлась. Я позвоню матери.
Он позвонил ей с улицы, из автомата. Говорил минут десять и вернулся в тайский ресторанчик, где они с Сергеем обедали, с растерянным лицом.
- Как дома дела? - приветствовал его Сергей, отрываясь от аппетитных даров моря.
- Плохо. - Иван огляделся, но вокруг их столика русских туристов не наблюдалось. И все равно он понизил голос:
- Машина моя нашлась.
- Ну?! Поздравить можно?
- Рано поздравлять. Машина стояла возле метро "Автозаводская". Стекло разбито, магнитолу утащили, все поснимали, вплоть до ковриков. Ну, вообще все. Голая тачка осталась.
- Ну и фиг с ним, со стеклом, - утешал его Сергей. - Новое поставишь. Магнитолу жалко, но уж как-нибудь на новую разоришься. Долларов за шестьдесят купишь спокойно. Хотя бы и здесь! Главное - машина цела. А откуда ты все узнал? От матери?
- Ну да, к ней милиция приходила. Участковый и с ним еще какой-то тип. Спрашивали, где я, как меня найти. Мать, ясно, не знала, ничего не сказала. Я же ей не сообщаю, где живу. Это ментам не понравилось. Велели сразу, как я появлюсь, им сообщить. Взяли координаты всей родни.
- А что они заявились? - Сергей тоже огляделся по сторонам. - Против нас ничего нет.
- Есть. Машина.
- Твоя, что ли?
- Да. Держись за стол, не падай, говорю тебе! История простая. Предположительно из моей машины стреляли в одного типа. Мужик этот на телевидении работал, мать мне сказала где, но я уже не слушал.
Понял? Заказное убийство - явное! И его сделали из моей "девяточки". Помолчав, он добавил:
- Я должен найти Алию. Мы летим домой. Я - сегодня ночью. Ты - через день. И там мы не встречаемся. Ты меня понял?
Сергей поник:
- Я же говорил, что эта поганка тебе устроит веселую жизнь... Пока это дело не кончится, работать мы не будем. А дальше что? За тобой теперь будут присматривать...
- Там видно будет.
...А назавтра Иван, впервые за последний год, явился домой. Ключей у него давно уже не было. Он нажал кнопку звонка и не отпускал ее, пока мать не открыла.
- Ванюша" ты?! - Она почему-то испугалась, увидев его.
- Привет, мам. - Он суеверно переступил порог с правой ноги и чмокнул мать в жирную от ночного крема щеку. - Уф! Чем это ты мажешься?
- Заходи, заходи. - Мать суетливо запирала дверь, прикладывала ладонь к губам, разглядывала сына. - Ты все-таки приехал...
- Ну, конечно.
- Есть будешь?
- Буду. - Иван чувствовал себя неловко в тесной прихожей. Ему почему-то казалось, что квартира стала меньше, чем была. И мебель какая-то неузнаваемая, и неприветливо смотрит большое зеркало на стене... И мать другая.
- Яичницу? - спрашивала мать, все еще не сводя с него испуганных глаз.
- С помидорами, мам?
- Сделаю. С помидорами, со свеженькими... Как ты любил...
Глаза у нее налились влагой, а он; сердито поправил:
- И до сих пор люблю. Не говори про меня как про покойника.
- Это я так, прости... Давно тебя здесь не было.
Я уже забыла когда...
- Вот пришел же!
Мать больше ничего не говорила. Гремела посудой, открывала воду, хлопала дверцей холодильника. Суетилась без толку, нервничала, все у нее валилось из рук. Она делала ему завтрак, а он, стоя у окна в тесной кухне, рассматривал двор, откинув занавеску. Знакомый двор, большой. Раньше напротив не было ничего, кроме пустыря. На этом пустыре они пацанами жгли костры, гоняли мяч, курили, присев на корточки и озираясь, не идет ли кто из взрослых... Хорошо тогда было, свободно. А теперь там стоят два новых высотных дома. Прежние дружки - где теперь они? Домовой, Ваньтяй, Косой? Теперь им всем по тридцать, здоровые мужики, женатые, наверное... И тополя во дворе здорово подросли. А за углом его школа - желтая, облезшая. Вон виднеется ограда.
- Садись, кушай! - позвала его мать. - Только руки вымой.
Он усмехнулся:
- Конечно, я же не маленький. Да, мам, я тебе привез кое-что...
Он сбегал в коридор, расстегнул дорожную сумку, с трудом достал оттуда пухлый черный пакет. Резко запахло овчиной.