- Вот и правильно! - обрадовалась мать. - Если не ты сделал - чего же тебе бояться?
- Все равно неприятно.
- Конечно, но что делать? Ванечка, а как же это с машиной вышло? Скажешь?
Иван махнул рукой:
- Да нечего говорить! У меня угнали машину.
- Да что ты?
- Ну! Как раз угнали перед тем, как мне в Эмираты ехать. Кто-то воспользовался ею для убийства.
Но это был не я!
- И тем более нечего милиции бояться! - Мать совсем просветлела лицом. - Если ты был в Эмиратах - ты же не мог такое сделать?
- Действительно, - кивнул Иван. - Так что ты не переживай, мам.
- Ванюш, пойдем все-таки покушаешь? - Мать гладила его по плечу. Голодный ведь.
- Ага. А ты дубленку примеришь?
Мать легко, как молодая, спрыгнула с постели и побежала в коридор. Принесла в комнату пакет, развернула его:
- Ой, какая прелесть! И цвет симпатичный!
- Да ты померь, может, плохо, - несколько самодовольно отмахнулся сын.
Мать надела обнову, застегнула пуговицы, покрутилась посреди комнаты:
- Замечательно! - Подошла, прижалась лбом к его макушке, прошептала:
- Ты хороший у меня!
Добрый!
- Да ладно, мам. - Он старался не улыбаться. - Все будет нормально.
Он не собирался навещать участкового в это же утро, но теперь пошел. Мать что-то в нем разбередила, и ему хотелось скорее покончить с этой историей.
Пусть хотя бы она успокоится, а что делать дальше - он потом решит. Дорога в отделение была ему знакома - ноги сами шли. Он шел и усмехался: "Надо было хоть водки купить, выпили бы, вспомнили старое..."
Участковый был на месте, ждать его не пришлось.
Иван стукнул в дверь, вошел:
- Здрасьте. Ждали? Это я, Дмитрий Александрович. Лаврушин Ваня.
- Лаврушин?
Участковый разогнал рукой облако едкого табачного дыма, вгляделся...
- Точно, - протянул он. - Но я б не узнал.
- Неужели я так изменился? - Иван старался говорить легко и нагло. - А вы вот каким были, таким и остались.
- Брось, я почти пенсионер, - самодовольно ответил тот. - Помнишь, как я за тобой бегал? Теперь бы не догнал.
- А я бы теперь и не побежал. - Иван тряхнул протянутую для пожатия руку и без приглашения уселся.
- Не побежал бы? - спросил Дмитрий Александрович. - Да, ты и в самом деле изменился.
- А что мне бегать? Я к вам сам пришел.
- Мать передала?
- Да... Я ей как раз на днях звонил, она мне все рассказала.
- Мать у тебя хорошая. - Дмитрий Александрович подтолкнул к Ивану пачку отечественных сигарет:
- Куришь еще?
- Я свои. - Иван достал "Давидофф" и положил пачку на стол. Угощайтесь.
Участковый к сигаретам не притронулся. Он посмотрел на пачку, на куртку Ивана, кивнул:
- Солидный ты стал. С виду.
- Дмитрий Александрович, - раздраженно ответил Иван. - Я к вам вообще-то по делу пришел, а не на вечер воспоминаний. У меня машину угнали, мать сказала - вы нашли.
- Нашли. А еще что тебе мать сказала?
- Ничего хорошего. Будто из этой машины в телевизионщика какого-то стреляли. Это правда?
- Правда.
- Ну так это был не я! - Иван бросил на стол загранпаспорт. Смотрите. Видите? Вот мои визы!
В паспорте красовались две овальные печати с арабской вязью. В центре красной печати значилось:
"16 NOV 1997", в центре синей: "19 NOV 1997".
- У меня угнали машину вечером пятнадцатого, - объяснил Иван. - Утром шестнадцатого я был в Эмиратах. Девятнадцатого, то есть сегодня, вернулся. Ясно?
- Ты, Вань, мне свой паспорт не тычь, - спокойно ответил участковый. И не мельтеши, поговорим спокойно. Я же не утверждаю, что это ты.