— И Решетов не возражал?
— Нет…
— Хорошо, если не врете и все подтвердится, вы будете свободны.
Я достал перстень.
— Ваш?
Жиголо удивился и покачал головой.
— Не мой и не видел такого ни разу.
— Вы выпивали в тот вечер?
— Да. Пили виски. Она любила.
— В бассейне купались?
— Нет. Прохладно было уже. Эти сказали, что ее утопили; наверное, они и правы, потому что утонуть в том бассейне просто нереально. Да вы, наверное, и сами видели тот бассейн?
Я кивнул.
— Вы, безусловно, правы, но убийца очень хотел, чтобы все выглядело как несчастный случай, и ему это почти удалось. В милиции считают, что Решетова утонула сама. Я полагаю, вы не причастны к ее гибели. Иначе все было бы слишком легко. Вы никого не подозреваете в ее смерти?
— Ее мужа. Этот гад на все способен, в том числе и на такое.
— Вы не знаете, были ли у нее еще мужчины, кроме вас?
— Нет. Мне она многого не говорила, да и зачем, я же так… исполнитель ее желаний и прихотей. Но про супруга говорила всякое. Я не очень-то ей верил, но и разглашать эти сведения боялся — кто он и кто я? Эти уроды меня быстро бы в порошок стерли, если бы что-то всплыло. Но про него и так всякое говорят…
— О том, что вы спали с ней, из охраны кто-либо знал?
— Нет, только Олег. Он у Решетова как правая рука.
— Хорошо, вопросов у меня больше нет. Если таксист подтвердит, что вы уезжали из поселка в полночь, они вас отпустят.
Я подошел к двери и открыл ее. Олег и его подручные стояли в коридоре.
— Значит, так, разыщите таксиста, который отвозил Максима от Снежаны Игоревны. Если он подтвердит, что время, которое называет Максим, именно двенадцать часов ночи, то он тут ни при чем. Вот приметы таксиста, а это телефон, по которому его вызывали. Я полагаю, вы легко с этим справитесь.
— И что? Нам этого кренделя тоже отпустить?
— Если подтвердится все то, что он сказал, то — да. Смерть вашей хозяйки наступила, по мнению экспертов, с часу ночи до трех часов утра. Следовательно, был кто-то еще, пришедший к ней после двенадцати. А теперь свяжитесь с вашим шефом. В свете открывшихся обстоятельств мне необходимо задать ему несколько вопросов.
Олег пощелкал по клавишам мобильного телефона и отошел в сторону. С шефом они перекинулись несколькими фразами, а потом Олег сказал:
— Сергей Борисович, Вениамин Петрович приедет к вам в офис сегодня в шесть…
Когда пробило ровно восемнадцать ноль-ноль, колокольчик над входной дверью звякнул и бизнесмен ввалился в приемную офиса. Я отпустил Машеньку домой и сидел в приемной и читал газету. Толстяк вошел один, без телохранителя. Он, видимо, понял, что разговор будет серьезным, и не хотел, чтобы кто-то из посторонних нас слышал.
— Итак, вы хотели меня видеть?
— Присаживайтесь, Вениамин Петрович, я думаю, нам есть о чем потолковать.
Когда Решетов уселся, я спросил:
— Во-первых, зачем нужно было так жестоко поступать с охранником? Вы знаете, что ваши подопечные с ним сделали?
— Побили легонько, и все. Ничего страшного, до свадьбы заживет. Я ему две тысячи баксов сунул, он и рад. Ни в какую милицию не пойдет, так что все хорошо. Если бы сразу все рассказал, ничего бы этого не было.
— Я против таких методов.
— Но согласитесь, что они эффективны. Ведь что есть зло? Например, Гитлер и иже с ним, сколько людей извели, но я уверен, что и они обрели свое место в раю. Да, да, не удивляйтесь, потому что делали они это во имя того, чтобы другие люди поняли, что такое зло. Если бы всего этого кошмара не было, откуда бы тогда люди узнали, что такое зло? А вообще, как вы относитесь к смерти? На мой взгляд, смерть — это шаг в вечность, только и всего. И я смерти не боюсь. А вот Снежана боялась.
— Да вы философ?
— А как же иначе. Во всем надо видеть подоплеку, и здесь мои ребятишки поступили правильно. Он же рассказал про такси, верно? А приехал туда, вы тоже уже знаете кто. Значит, эти методы эффективны.
— Ладно, оставим философию. — Я нахмурился. — Почему вы не сказали, что у вашей жены был любовник? Вы же знали об этом и сами же его порекомендовали своей супруге.
— А что в этом плохого? Я вам говорю, что я ее любил. И хотел выполнять все ее прихоти, какими бы они ни были. Я не всегда удовлетворял ее в постели, и я об этом знал. Поэтому и подсунул ей этого жиголо. И я был спокоен абсолютно, зная, с кем она и что делает.
— Но почему тогда она приказала охраннику не говорить об этом?
— Дорогой Сергей Борисович, об этом знали только мы трое: я, Снежана и этот… любовник. Если бы он кому-то вякнул об этом, ну, дальше понятно… А мой авторитет среди моих сотрудников? Поэтому никому об этом не было известно, даже моим парням. Ясно?
— Не ясно. Ваш Олег тоже об этом прекрасно знает, так?
Бизнесмен замялся.
— Ну, так, и что? Олег — мой соратник и друг. Мы вместе начинали с ним мой… э… бизнес. Но он туп, как автомобильная покрышка, и в финансовых делах ничего не соображает. Не мог же я его кинуть и оставить ни с чем. Поэтому мы вместе, я — босс, а он мой… телохранитель, и хватит об этом.
— Надеюсь, зарплату вы ему платите хорошую?
— Не беспокойтесь, он не жалуется. И он не хочет занять мое место, если вы на это намекаете.
— Хорошо, еще один вопрос. Вы рассказали мне о подругах Снежаны Игоревны. Могу ли я у них поинтересоваться о ее связях с… другими мужчинами? Я полагаю, что кроме известного вам любовника у вашей жены были еще и другие мужчины.
Бизнесмен вскипел. Его лицо побагровело, руки затряслись.
— Вы что, о…ли? Какие мужчины? Почему вы так считаете? Моя жена порядочная женщина, а вы говорите, что она б… Да я…
Он встал, склонился надо мной, но потом передумал и снова сел в кресло.
— Ладно, я сам же вас нанял, но не думал, что все это зайдет так далеко. Думайте что хотите, только не болтайте на каждом шагу об этом.